- Ничего себе, - Михаил машинально отпил еще глоток из своего бокала. – И что, он там сейчас войну объявляет?
- Нет. Он объявляет о переносе переговоров. А потом он вернется на Соэллу и начнет производство новых боевых кораблей. Империя снова построит военный флот. И вот тогда… - Лиэлл с силой опустила на стол сжатый кулак. – Тогда мы поговорим с этими ящерицами. И с их вассалами тоже пора разобраться. Рэтвеллы слишком обнаглели в последнее время. Снова участились нападения на наши дальние колонии.
Лиэлл задумалась. Все же, странно было, как Матиэллт отреагировал на все произошедшее. Получается, что в течение долгих лет он обдумывал мирное решение проблемы Сьенны – надо сказать, он кое-чего добился, во всяком случае, он смог приструнить рэтвеллов и ограничить экспансию сьерр в большой космос. И тут, буквально за сутки, он передумывает и решается на запуск законсервированных верфей для сборки боевых кораблей, отказывается от мысли о мирном договоре, готовится к объявлению войны. Что это значит? Неужели он тоже не лишен тех чувств, что давно не свойственны, как казалось до сих пор, соэллианам – ненависти, жажды мести за близких? Или это только верность древним законам – оскорбление Правящего Дома, догма - честь рода превыше всего?
- Слушай, - вдруг осенило Михаила, - а почему они были так уверены, что мы полетим с тобой? Если все так, как ты говоришь, и было запланировано и убийство Коулса тоже, они должны были знать, что он будет с тобой.
- Они и знали, - медленно произнесла Лиэлл, словно каждое слово стало сопротивляться произнесению. – Они знали наверняка, кто летит. Хотя мы решали все это только в своем узком кругу.
Михаил со стуком поставил на стол бокал.
- Ты хочешь сказать, что подозреваешь одного из нас в том, что он может работать на сьерр? – тихо спросил он.
- Нет. Я просто знаю, кто из вас работал на Хараха. Но я ничего не скажу тебе сейчас, я должна сначала переговорить с Фрэнком.
Михаил резко встал, отошел к окну, пытаясь переварить только что сказанное соэллианкой.
- Я видела Хараха до нашей с ним встречи. Сережа не так давно показал мне одно свое воспоминание. Там был Мусена. И с ним один из вас, - в спину ему продолжила Лиэлл. – А здесь, когда я сказала ему, что мы были предупреждены о засаде, он лихорадочно начал думать, кто мог его сдать. Я видела их лица так отчетливо, как если бы он показывал мне голограммы. У шизофреников и параноиков очень ярки передаваемые мыслеобразы.
Михаил передернул плечами, показывая, что ему все равно, какие мыслеобразы были у покойного.
- Сережа говорил, что его пытались «привязать» к хозяину. Видимо, этот человек работал на Хараха тоже отнюдь не по своей воле. Я подозреваю, что ее «запрограммировали» на верность этому мерзавцу еще на Сьенне.
- Ее? – уловил Михаил. – Это кто-то из наших девочек?
- Я ничего тебе больше не скажу, разберемся на Земле, - уклонилась Лиэлл.

 Глава 11

На следующий день они улетели на Землю. За трое суток на «Элларе» Лиэлл практически не появлялась из своей каюты. Хотя на Торане она каким-то образом держалась вполне бодро, улыбалась и была в состоянии развеселить остальных, но как только оказалась на борту звездолета, сразу сникла. Михаил лично проводил ее к каюте под пристальным взглядом Пола и взял с нее слово, что если полет будет протекать спокойно – а с чего бы ему быть неспокойным, - она будет только отдыхать и заниматься восстановлением истраченной на Торане энергии.
Сейчас, оставшись один среди ребят, Михаил в полной мере ощутил, насколько тяжело было с ними Сергею, и как же выматывалась Лиэлл за эти последние месяцы. Нет, внешне ничего не изменилось, но барьер при общении чувствовал даже он, человек, для которого эмоции и чувства были делом второстепенным. Он делал свою работу, поддерживал разговоры и отчаянно завидовал Пашке с Федором, которые сохранили те отношения, которые были между ними раньше. Если еще до Сьенны он просто удивлялся, как быстро и прочно подружились эти два, в общем-то, разных человека, то теперь он удивлялся другому – как они смогли найти друг друга сквозь ту стену, что оградила их от прошлого. И почему эта стена по-прежнему стоит между ними и остальным миром.
Виктор тоже остался почти прежним, только чувствовалось, что ему не хватает того, что составляло смысл его жизни вне работы – Вари с сыном. И снова мысли перескакивали на Сережу. Как-то они встретятся? Желание увидеть «сына полка» было острее, чем тогда, когда Лиэлл нашла его в Москве и сообщила, что Сережа ждет их в Риме. Тогда Сергей воспринимался как еще один источник информации и шаг к себе, а сейчас у Михаила было ощущение, что он ждет встречи со своим собственным сыном. Как же жаль, что они с Катей не смогли завести ребенка, когда у них была такая возможность!
- Майк, не грусти. Мы уже вышли на трассу, можно отдохнуть, - окликнул его Тео, прерывая размышления.
Михаил коротко улыбнулся, кивнул и поднялся.
- Если я тут не нужен, я могу быть свободен? – негромко спросил он у Виктора.
- Конечно, иди. И вообще, у нас двое суток полета по трассе, мы автопилоту не нужны. Предлагаю всем отдыхать, - поднялся и Сэлдон.
Михаил вышел, не дожидаясь остальных, и, не раздумывая, направился к смотровому куполу. Смотреть там было особо не на что – на трассе обзор закрывался и здесь, и в командном отсеке. Однако была возможность побыть в одиночестве, а в каюту, которую он, по традиции еще со «Скифа», делил с Виктором, сейчас идти совсем не хотелось. В куполе сразу вспомнился вальс, Лиэлл, которая заставила его вспомнить, что когда-то он умел танцевать. Она ведь тогда колебалась, вдруг понял он – выбирала между ним и Пашкой. Выбрала его. Наверное, потому, что лишний раз прикасаться к Павлу было тяжеловато. Оно и понятно. С мрачной обреченностью вспомнилось, что на Земле их ждет Катя. Кэти. И ждет она не его, а все того же Павла. Пола. Да. Ему тоже будет тяжело. Но главное – он здесь. Он все вспомнил. И теперь Лиэлл не одна, он поможет ей и себе заодно.
- Что с тобой происходит, Майк? – окликнул его сзади, заставив вздрогнуть, голос Сэлдона.
Михаил медленно обернулся.
Виктор стоял, прислонившись к стене, смотрел в упор, внимательно. Да, от него всегда трудно было скрывать проблемы. Что сказать?
- Ничего. Перенервничал на Торане, - усмехнулся он в ответ.
- Неправда, - качнул головой Виктор, шагнул вперед, не отрывая от него серьезного взгляда. – Что случилось, когда мы оставили вас в гостинице?
- А с чего ты взял, что вообще что-то случилось? – вопросом на вопрос отвечать нехорошо, но зато не надо думать над нормальным ответом.
- Не знаю, - Сэлдон, наконец, отвел глаза в сторону. – Мне показалось… Показалось, что вы с Лиэлл… Нашли общий язык, что ли… - то, как он не договаривал фразы и колебался перед каждым следующим словом, не укрылось от Михаила.
- Договаривай, - попросил он.
- Скажи, - Виктор решительно снова посмотрел ему в глаза, - скажи, ты что-то вспомнил?
Михаил не отвернулся и глаз не отвел, но долго молча думал. Сэлдон терпеливо ждал, хотя ответ уже знал, конечно. Иначе бы не спрашивал.
- Все, - коротко сказал он, не вдаваясь в подробности.
Виктор сжал губы, на мгновение закрыл глаза, потом неожиданно радостно улыбнулся.
- Это же здорово! – воскликнул он. – Это же значит, что мы это тоже сможем. Как ты думаешь?
На этот раз Михаил не стал сдерживать свои эмоции и, глубоко, с облегчением вздохнув, заулыбался в ответ.
- Во всяком случае, теперь можно с уверенностью сказать, что это реально, командир. Правда, я не думаю, что об этом надо знать кому-то еще, - озабоченно сказал он. – Не все могут воспринять это известие так же, как ты. А мне не хотелось бы чувствовать себя еще более чужим, чем уже чувствую.
- Ты это прекрати, - решительно оборвал его Виктор. – Никто из нас не может быть чужим друг другу. Ни ты, ни я, ни девчонки.
- Ни Сергей, - тихо подсказал Михаил.
Виктор нахмурился, но не стал возражать.
- Ни Сергей, - медленно кивнул он.
- За что ты его так опасаешься? – осторожно спросил Михаил, этот вопрос не давал ему покоя еще до того, как они вернулись на Землю. – Он такой же, как мы.
- Не совсем, - чуть помолчав, откликнулся Виктор. – Он другой, с самого начала был другой. И я… - он запнулся, подбирая слова. – И я не знаю, что за чувства у меня к нему. С одной стороны, он ведь друг, такой же, как вы, и он спас нас всех. Чем больше я думаю, тем более странным мне это кажется. Он ведь никогда не рассказывал, как ему это удалось, хотя я спрашивал… С другой стороны, я чувствую к нему непонятную мне симпатию, которую не может перебить даже то, что он, кажется, нашел подход к Барби, а я так и не смог этого сделать. Меня все это беспокоит, - Виктор снова замолчал и как-то растерянно взглянул на Михаила. – Я не понимаю, что это за чувства, и поэтому просто от него шарахаюсь, пока не разберусь в себе – близко не подойду.
Михаил вдруг понял, о чем говорит собеседник, и почувствовал, что сейчас может впасть в истерику. Смех был уже на подходе, пришлось подавить его усилием воли. Ему это и в голову не приходило! Да, сдвиг в мозгах у них всех произошел колоссальный. Ревновать собственного сына к его матери, а себя подозревать в нетрадиционной ориентации. Да. Это даже не смешно, на самом деле.
- Я тебя успокою, - наконец, смог он ответить, удачно не улыбнувшись. – У Сергея к Барбаре совсем другие чувства. И вообще – у него девушка есть. Так что не бери в голову. А сам просто попробуй с ним поговорить пару раз, вдруг общий язык найдете.
Уже в каюте, слушая ровное дыхание спящего Виктора, Михаил подумал, что на Земле первым делом надо будет переговорить с Сергеем. Теперь Лиэлл должно стать полегче – он был готов взять на себя роль посредника между теми, кто был погружен в темноту без воспоминаний и теми, кто стремился им помочь.
 
Земля. Рим
 
На Земле события тоже не стояли на месте, и, когда они сошли с челнока в Римском Космопорте, их встретили совершенно мрачный Ардорини и до синевы бледный Гео. Лиэлл даже не стала тратить время на приветствия, ограничившись кивком, просто требовательно спросила:
- Что?
- Летим домой, мы все там расскажем, - взял ее под руку Гео. – Не волнуйся, пока ничего страшного, - и повел ее к флипстоянке.
Остальные, притихнув, пошли следом.
- Как сказать, - негромко сказал Ардорини им вслед.
Хотелось крикнуть – ну что еще, мы ведь из такого вернулись, все должно быть нормально! – но Михаил только также тихо спросил у него:
- Что случилось? Что-то дома?
- С Сережей проблемы в Калькутте, - так, чтобы никто больше не слышал, ответил Фрэнк. - Гео оставил его ненадолго, ему нужно было присутствовать в посольстве, а там возникла какая-то ситуация. В общем, Гео лучше расскажет. Он все себе простить не может, что уехал раньше времени, - он говорил серьезно, тревожно, и Михаил чувствовал – не все говорил, есть что-то еще.
- Мы новости смотрели, только там все туманно, - перешел тем временем Ардорини к вопросам. – Что там было после боя? Вы завалили их, говорят?
- Завалили, - кивнул Михаил. Они с Фрэнком и Виктором оказались в одном флиппере, остальные сели вместе в другой аппарат. – А после… Знаешь, мы лучше это потом расскажем. Главное, кто должен жить, все живы.
- А кто не должен? – прищурился Фрэнк.
- Тот, соответственно, нет, - отозвался Виктор с заднего сиденья. – Все нормально. Надо бы вашего Кессини дополнительно отблагодарить потом. Если бы не он, Лиэлл бы точно оттуда не вернулась.
- Да. Надо бы, - отвернулся Фрэнк, и Михаилу бросилось в глаза, как потемнело его лицо.
Они приземлились на минуту позже флиппера Лиэлл, и, когда вышли из аппарата, на стоянке уже никого не было.
- Подождать не могли, - недовольно буркнул Виктор.
- Думаю, Гео уже все рассказал, им не до церемоний, - мрачно предположил Ардорини. – Идемте, мы там будем нужны.
Дальше все завертелось так быстро, что ни Фрэнк, ни Михаил не успели толком отреагировать. Из холла дома с улицы доносился громкий разговор. Вернее, громко говорила только одна женщина, остальные голоса были тише, и слова разобрать было невозможно. Виктор вздрогнул от первых же звуков, да и Михаил напрягся – жесткий, непривычно звонкий голос принадлежал Барбаре.
- …И не надо мне ничего говорить! Я сказала, и я поеду! Ли, ты-то не можешь не понимать, к чему эта болтовня?! Я должна быть там, я нужна Сереже! И он ему тоже нужен!
- Когда мы улетали, все было тихо, - пробормотал Ардорини. – Знала только Джули. Ничего не понимаю.
А вот Михаил понял. Короткое «Ли» и новые, вернее, старые интонации в голосе подруги ясно дали ему понять – он уже не одинок.
Двери распахнулись, они вошли в холл. Лиэлл уже успокаивала заплаканную, но решительно настроенную Барбару, вокруг них стояли совершенно потерянные Пол, Тео, Кэти и Джулия, которая время от времени порывалась подойти ближе, но от нее отмахивались. В этот момент все и закрутилось. Барбара решительно оттолкнула Лиэлл, бросилась к Виктору, чуть не снеся Фрэнка, полностью замороченного всем происходящим.
- Витька, Сережа умирает! – крикнула она, почти срываясь в истерику.
Виктор некоторое время непонимающим взглядом смотрел то на нее, то на остальных, и вдруг резко схватил молодую женщину за руки.
- Как? Где?!
- В Калькутте, Витя, - отозвалась Лиэлл. – Там какие-то проблемы с экспериментом. Он в коме, я пока не знаю подробностей. Сейчас я свяжусь с профессором Виджаендрой, мы все выясним и…
- Нет. То есть, да – ты связывайся, выясняй, только мы с Варей должны туда ехать прямо сейчас, - перебил ее Виктор.
Михаил подумал, что сейчас не помешал бы занавес. Неожиданно пришла уверенность в том, что с Сережей все будет хорошо. Он понимал, что это просто новый приступ эйфории, как тогда в гостинице, когда Лиэлл обнимала его и плакала, а он сам думал, что сейчас задохнется от счастья.
К действительности его вернул голос Тео, который все еще плохо ориентировался в происходящем, но уловил, кто куда должен ехать.
- Я тогда пойду, забронирую места на Калькуттском экспрессе.
- Да. Думаю, удерживать вас нет никакого смысла, - кивнула и Лиэлл. Казалось, она даже не заметила перемены, произошедшей в двоих из присутствующих. Как будто тревога за Сергея вытеснила все другие мысли из ее головы. – А еще я думаю, что поеду с вами. Но сначала свяжусь с профессором. Нет, наверное, буду следующим экспрессом. Пока два места, Тео! – крикнула она вслед скрывшемуся наверху Челлту.
Когда Виктор с женой уже улетели, Лиэлл, совершенно обессиленная, опустилась на диванчик в холле и закрыла глаза.
- Пол, проверь, пожалуйста, что там у Тео, а вы, Джули, Гео, свяжитесь с Виджаендрой-джи. Я что-то совсем ничего не могу.
Михаил решил, что она хочет под разными предлогами заставить уйти всех, кто так и не осознал, что случилось с Виктором и Варей. Кэти, не дожидаясь указаний Лиэлл, сама развернулась, чтобы покинуть холл.
- Останься, Кэти, - неожиданно твердо остановила ее посол.
Девушка растерянно обернулась. Соэллианка вскочила с диванчика, жестом пригласила всех следовать за собой и, подозрительно легко для только что умирающей от усталости, взбежала по лестнице наверх, в свой кабинет.
- Располагайтесь, - кивнула она на кресла у стены.
Двери с тихим шорохом закрылись, как бы отгородив их четверых от того, что происходило снаружи. Сама Лиэлл села на край своего стола. Михаил улыбнулся бы – эта ее привычка всегда его веселила, но серьезный взгляд посла, устремленный на Кэти, согнал еще не родившуюся улыбку. Михаил пожалел, что сидит далеко от девушки, тоже встревоженной этим взглядом.
- Мы все переживаем за Сережу, но сейчас пока ничего не можем для него сделать. Если честно, судя по рассказу Гео, я поняла, что волноваться там не о чем, профессор и его люди сами справятся. А если что – я всегда смогу приехать за пару часов, ничего страшного.
- А почему ты тогда Барби не успокоила? Она ж в такой истерике улетела, - недоуменно спросил Фрэнк.
Лиэлл коротко улыбнулась.
- Это была правильная истерика. Она была очень кстати, и я даже рада, что для нее с Виктором сейчас все выглядит серьезнее и страшнее, чем есть на самом деле, - улыбка пропала. – Но я не об этом хочу сейчас говорить. Если честно, я хотела сначала разговаривать только с тобой, Кэти, но Фрэнк все равно в курсе проблемы, и потом мне пришлось бы все пересказывать заново. То же самое и с Майком, - Лиэлл коротко взглянула на него, он понял: это имя ему еще предстоит некоторое время поносить, чтобы у других не возникало вопросов. – Я в полете с Торана все думала, с чего начать этот разговор. Решила - с главного, что поможет нам в дальнейшем говорить свободнее. Я так поняла со слов Гео, что в новостях не было никаких подробностей, и о втором покушении, на планете, вы ничего не знаете, кроме того, что оно было.
Фрэнк кивнул, а Кэти так и не шелохнулась, не сводя глаз с Лиэлл. Михаил медленно начал понимать, к чему клонит соэллианка. Появилось желание встать и уйти. Он не хотел больше слышать ни слова, но сознавал, что слушать надо. Он нужен здесь, нужен Катюше.
- Итак, главное. Харах Мусена, организовавший оба эти покушения на меня, скоропостижно скончался. Его убила я и могу вас уверить – он действительно мертв.
Михаил, не отрывающий взгляда от Кэти, увидел, как изменилось ее лицо. Из напряженно-серьезного оно стало испуганным, потом удивленным, а потом девушка закрыла лицо руками. То, что Михаил понял за секунду до этого, подтверждалось. Это она была связана с Харахом. Тут же пришло отчетливое знание, что именно крылось за этой связью. Раз Ли говорила, что Мусена владел ею еще на Сьенне… Жалко, что он уже сдох.
Лиэлл уже спрыгнула со стола, подошла к Кэти, опустилась на сиденье рядом с ней и крепко обняла.
- Все закончилось, он больше никогда не вернется, ты его никогда не увидишь, - поглаживая девушку по волосам, успокаивающе повторяла соэллианка.
Кэти, уткнувшись в ее плечо, не отвечала и только иногда вздрагивала всем телом. Фрэнк, не дожидаясь просьбы, отправился за водой, а Михаил переместился на его кресло – ближе к женщинам. Лиэлл взглянула на него, тихонько вздохнула, отстранилась от постепенно успокаивающейся Кэти.
- Хватит плакать. Все хорошо, что хорошо кончается, - соэллианка быстро поднялась, как будто случайно подтолкнув девушку ближе к Михаилу. – Все равно все было так, как должно было бы быть.
Кэти, так и не оторвав руки от лица, не стала сопротивляться, когда он осторожно притянул ее к себе – сейчас ей была нужна любая поддержка. Вернувшийся Ардорини только покачал головой, когда Лиэлл отобрала у него бокал с водой, указав на соседнее кресло.
- Они меня нашли еще в Чикаго, - вдруг сказала Кэти, подавляя очередное рыдание. - Ты был прав, это вовсе не мой поклонник.
Девушка не поднимала головы, но Михаил понял, что обращается она к нему.
- Я не могла ничего вам рассказать, мне было запрещено рассказывать о нем! – казалось, сейчас она сорвется на крик.
Он продолжал прижимать ее к себе, отчаянно пытаясь передать без слов свои чувства. Я не виню тебя, я все понимаю, ты не виновата…
- Меня перевезли в Арджтаун. Я легко прошла все тесты, а кто-то из его людей поручился за меня. Я принимала информацию с вернувшихся кораблей, а когда пришла Двадцать третья, мне принесли тот вирус от Хараха. Не было ничего сложного в том, чтобы запустить его. А потом мне обещали, что я буду свободна. Только если бы не Пол, я не смогла бы уехать, меня бы не выпустили.
- Все было красиво сделано, - сказала Лиэлл. – Тебя даже не заподозрили. Ты не знаешь, что именно они хотели уничтожить?
 Кэти выпрямилась, отстранившись от Михаила. Лицо ее было спокойным, несмотря на мокрые глаза, и голос больше не дрожал.
- Нет. Мне было приказано ввести вирус и использовать заведомо бракованный кристалл для копии. Я больше ничего не знаю. А потом, уже в Италии, он все равно меня нашел. Он боялся вас и не мог даже попытаться увезти, просто нашел меня в городе. Сказал, что если я хочу от него освободиться, я должна буду вплоть до этих переговоров сообщать ему обо всем, что происходит в доме.
Соэллианка кивнула.
- Я так и думала.
- Ли, ты ведь не собираешься… - осторожно начал Михаил, понимая, что вопрос этот лишний. Но он должен был спросить, чтобы успокоить Кэти.
- Конечно, нет, - пожала плечами Лиэлл. – Расследование в Арджтауне прекращено, дело закрыто. Мы все знаем, что Кэти не виновата, и еще мы знаем, что теперь она свободна. С этой стороны нам опасаться больше нечего. Ведь «хозяин» мертв, - слово «хозяин» она произнесла так, будто оно ей было смертельно противно.
Словно отозвавшись на это слово, Кэти снова заплакала, но эти рыдания звучали как вздох облегчения.
- Майк, отведи Кэти в комнату и позови к ней Пола, - устало сказала посол. – Все ясно, и больше разбирать тут нечего. К сожалению, мы сейчас не сможем узнать, что именно было уничтожено диверсиями. Но это в данный момент и неважно, я так думаю. – Соэллианка снова подошла к Кэти и положила руку ей на плечо. – Мы все понимаем, что от тебя ничего не зависело. Иди, тебе надо отдохнуть.
Михаил помог девушке подняться и вывел ее из кабинета. Кэти держалась за его руку, как будто он был единственным, кто может ее защитить. Теперь, когда они остались вдвоем, он не мог больше прятаться сам от себя. Эта ладонь в его руке, эти родные заплаканные глаза уже не значили для него столько, сколько раньше. Он переживал за нее, хотелось ей помочь, защитить. Но это была не его жена. И ничего сделать с этим было нельзя.
Поэтому, когда они обнаружили у комнаты Кэти Пола, Михаил с непонятным ему самому чувством облегчения передал ее буквально с рук на руки, ничего не объясняя, ни на что не претендуя, и почти бегом спустился по лестнице. Теперь, когда все выяснения были позади, ему необходимо было остаться одному. В саду это было удобно сделать – найти свободную беседку из множества, рассыпанных среди деревьев, не составит труда, даже если все обитатели дома устремятся сюда в поисках уединения.
Это было бы смешно, если бы он мог смеяться, но первая же выбранная им беседка оказалась занята. Михаил уже развернулся, чтобы уйти, однако что-то в фигуре этого человека заставило остановиться и зайти внутрь. Сидевший поднял золотоволосую голову на звук шагов. Такие уверенные до сих пор голубые глаза смотрели с паническим отчаянием, и Михаил испугался. От всегда спокойного и уравновешенного соэллианина никак нельзя было ожидать такого вполне земного бурного волнения.
- Они сказали, с ним все будет нормально, - не дожидаясь вопроса, первым сказал Гео. Голос его, вопреки ожиданиям, звучал ровно.
- Тогда зачем ты так волнуешься? – спросил Михаил, осторожно присаживаясь рядом.
Некоторое время Гео молчал.
- У меня никогда не было братьев, - медленно сказал он. – Когда мы с Сережей только познакомились, мне показалось, что он интересный человек. А потом получилось так, что мы с ним все время были вместе. Я бы очень хотел, чтобы у меня был такой брат. Он мне тоже говорил, что ему с детства не везло на друзей-ровесников, что такой человек, как я, с ним впервые. Я узнавал про Двенадцатую экспедицию, - предупредил он скептический вопрос Михаила о «ровесниках». – Он даже старше меня лет на двадцать. Я-то родился спустя восемь месяцев после старта «Эвридики».
Он говорил еще что-то, ему было необходимо рассказать о своем отношении к Сергею, о их дружбе и о том, что он, Гео, в случившемся в Калькутте винит только себя. Михаил кивал, произносил дежурное «ну, что ты, ты не виноват», а в голове крутилась одна мысль – восемь месяцев. Перед глазами стояла Лиэлл за прозрачными дверями Космопорта – одинокая фигурка, печальное лицо. И белая ладонь, теперь таким понятным жестом лежащая на переливающееся ткани плаща чуть ниже талии. Конечно, она не могла лететь. И теперь понятно, на кого так похож Гео. Странно, что он не увидел этого раньше.
- Прости, я не должен был все это на тебя вываливать, - вдруг остановился соэллианин. – Ты, наверняка, не в курсе этого всего, а я тебя гружу всеми этими экспедициями...
- Я в курсе, - улыбнулся Михаил. – И «Эвридику» знаю получше тебя. Я не зря летал на Торан. И, кстати, нам стоит познакомиться заново, - он протянул Гео руку. – Копаныгин, Михаил. Друзьям можно звать просто Мишей, - и улыбнулся, наблюдая за проявляющимся изумлением на лице собеседника, стирающим отчаянное выражение небесно-голубых глаз.
 
***
 
Коулс не сразу понял, что случилось. Майкл ничего не объяснил, просто молча передал ему ладошку Кэти из своей руки и так же молча ушел, почти убежал. Впрочем, едва взглянув на девушку, Пол забыл о растерянности.
- Что он тебе сделал? – требовательно спросил он первое, что пришло в голову. Догнать и убить на месте, если только этот кибернетический гений посмел…
- Ничего он мне не сделал, он мне помог, это я сама во всем виновата!
Кэти вдруг разрыдалась, но, несмотря на слезы, решительно и сильно вцепилась в его руку и увлекла в комнату. Когда двери за спиной закрылись, она выпустила его и почти упала на кровать. Некоторое время Пол боролся с желанием догнать Майкла и узнать обо всем у него, но потом беспокойство за Кэти победило, и он опустился рядом с ней на край кровать, обнял за плечи. Против ожиданий она не бросилась к нему на шею, а все так же, лицом в подушки, начала рассказывать.
Когда она закончила, Коулс все еще испытывал сожаление, как и Михаил полчаса назад, о недосягаемости Хараха. Мертвого, к сожалению, не воскресишь даже для того, чтобы удавить его снова. Он так был охвачен этой ненавистью, что не сразу услышал, как Кэти зовет его.
- Я не могла ему сопротивляться, Пол. Ты же знаешь, - он услышал ее горький плач только на второй или третий раз и чуть не дал сам себе по голове.
Трижды тупица. Какой смысл переживать о сдохшем гаде, если тут, рядом, бьется в отчаянии женщина, за которую он мог бы убить, не задумываясь, кого угодно.
- Я знаю, я понимаю, даже не бери в голову, - растерянно бормотал он, прижимая ее к себе.
- Ты теперь будешь ненавидеть меня. Вы чуть не погибли, и это я виновата.
Пол решительно развернул Кэти к себе лицом и встряхнул за плечи. От неожиданности она замолчала на полуслове и даже перестала плакать.
- Слушай меня внимательно, - почти приказал он, пугаясь собственной решимости. – Я никогда не буду тебя ненавидеть. Даже если бы ты сделала это все сама, без вмешательства ящериц. Поняла? Я люблю тебя, и это ничем нельзя изменить. И я всегда буду рядом, если я тебе нужен. А сейчас быстро отвечай: ты будешь моей женой?
Кэти замерла в его руках, неотрывно глядя непонятными глазами, все еще полными слез. И когда он уже почти перестал ждать ответ, она тихо выдохнула:
- Да. Если ты, и правда, этого хочешь.
 
***
 
Сергей пришел в себя в незнакомой комнате. Светло-зеленые стены, потолок, какие-то приборы. Попытался пошевелить рукой – оказалось, что оба запястья пристегнуты к кровати широкими мягкими лентами, та же история и с ногами. Прежде чем начать паниковать, юноша попытался сообразить, что случилось. Выходило - последнее, что он помнил, было начало очередного эксперимента. Спокойный голос профессора Виджаендры, вспышка света и… И все. Тут же он узнал комнату – здесь он проводил пару часов после каждого опыта, отдыхая и восстанавливая силы. Усилия, затраченные на установление истины, его утомили, и он снова закрыл глаза, выравнивая дыхание и успокаиваясь. Постарался сосредоточиться на релаксации, как его давным-давно учил Михаил, и не отреагировал на открывшуюся дверь.
- Ну, видите – все в норме, он спит. Видимо, пришел в себя и уснул уже нормальным сном, все будет в порядке.
Глуховатый голос профессора одним своим звучанием успокоил Сергея. Значит, он действительно, в Институте Мозга и просто приходит в себя после эксперимента.
- Варя, я думаю, вам стоит отдохнуть.
С кем он говорит? Глаза открывать не хотелось, но голос, прозвучавший в ответ, заставил его сердце наплевать на все приложенные для успокоения усилия.
- Виджаендра-джи, я отдыхала последние два года. А сейчас я, наконец, могу дать моему мальчику то, чего он был так долго лишен. И я совсем не устала.
- Но вы не спите третьи сутки!
- Ничего страшного. Я слишком долго спала до этого.
Сергей смог, наконец, открыть глаза и позвать ее. Голос, правда, ему плохо повиновался – и от долгого молчания, и от волнения, но женщина в зеленом халате все равно услышала. Ведь матери слышат своих детей не ушами, а сердцем.
Профессор как-то незаметно ушел, но его исчезновение они заметили только после того, как он вернулся вместе с Виктором.
 
Лиэлл улетела в Калькутту сразу после объяснения с Кэти, а вернулась только спустя три дня, вместе с Сергеем и его родителями. Как будто почувствовав ее возвращение, из Рима прилетел Ардорини. Когда радостная встреча перешла в долгие рассказы о Калькутте, экспериментах и происшествиях в доме, он отозвал в сторону соэллианку. Улыбка сошла с его лица, едва они вышли из дома на дорожку, как будто он надевал ее только ради возвратившихся.
- Я должен был давно сказать тебе, - начал он. – Только мы все время были заняты, - то Кэти, то Сергей. К сожалению, у меня плохие новости.
Гео совершенно случайно увидел сквозь прозрачную дверь посла и Фрэнка – они стояли прямо напротив входа. Мало ли, о чем могли разговаривать эти двое, и он уже почти отвел взгляд, но резко изменившееся выражение лица Лиэлл заставило его насторожиться. Такой она не была даже три дня назад, когда узнала о Сергее. Что мог сказать ей Ардорини?
Гео ощутил, как волна отчаяния и невыносимо горького чувства потери окатила его. Это были не его чувства – ее. Что или кого она потеряла на этот раз?
Естественно, вопросы остались без ответа. Лиэлл справилась с собой еще до того, как он принял решение выйти к ним в сад. Горе уступило место холодному спокойствию. Она подала руку Фрэнку, сказала что-то, судя по всему, успокаивающее, и Ардорини ушел по тропинке к флипстоянке. Гео огляделся. Никто ничего не заметил, и только Коулс смотрел в сторону двери, не отрывая взгляда. Как только Лиэлл сделала несколько шагов в сад, Пол мягко высвободил руку, за которую держалась Кэти, и направился к выходу.
Он ее не оставит, будет рядом. Впервые за все время знакомства с Коулсом, Гео почувствовал признательность к нему. Он всегда рядом с Лиэлл, и если ей будет нужна помощь, Пол сможет поддержать или кого-нибудь позвать. Наверное, эта идея с телохранителями не так уж глупа, вдруг пришло ему в голову.
 
***
 
Проводив родителей до спальни мамы, Сергей уже отправился к себе. Вернуться в комнату, где даже беспорядок сохранился тот самый, какой он оставил, улетая в Калькутту, было приятно. Здесь он чувствовал себя по-настоящему дома. Да, если подумать – а где еще мог быть дом? Возможно, позже, когда он сможет найти нормальную работу, а отец захочет, наконец, жить отдельно от остальных… Только случится ли такое? Особенно сейчас, когда они с мамой словно проснулись в совершенно чужом мире, пусть теплом и гостеприимном, но чужом, и только Лиэлл связывает их с прошлым. Сергей понимал, что надо найти силы и начать самостоятельную жизнь, и тогда этот мир признает их своими. Однако сейчас эти силы искать не хотелось. Сейчас его дом здесь.
Юноша направился к двери на галерею – срочно понадобилось выйти на воздух, увидеть небо, увидеть привычный, ставший уже родным, зеленый цветущий сад внизу. Взгляд упал на стол. Рядом с компьютером лежал он. Талисман. Надо же, забыл он этот разноцветный кусочек пластика дома, и опыт в Институте не сложился. А вы говорите – суеверия. Сергей улыбнулся, поднял карточку и спрятал ее в нагрудный карман, туда же, где она лежала, кочуя из рубашки в рубашку, с тех пор, как принесла ему удачу на Сьенне.
На балконе он сразу подошел к перилам, перегнулся вниз и, закрыв глаза, с наслаждением вдохнул свежий речной воздух. Выпрямился, посмотрел вверх. Солнце уже село, но небо еще светлое, прозрачно-голубое. Боковым зрением заметил движение внизу, в саду. Золотистые волосы - Лиэлл. Странно. Вечерние прогулки в одиночку раньше не входили в ее привычки. Впрочем, она не одна. В нескольких метрах позади, стараясь оставаться незамеченным, идет Коулс. Сергей вздохнул. Уже решил возвращаться в комнату – стало казаться, что, наблюдая, он будет мешать этим двоим, хотя знал, что дистанция между ними не уменьшится, и Ли, скорее всего, даже не поймет, что не одна.
- Что-то случилось, - негромко произнес за спиной знакомый голос.
Сергей обернулся. Серьезный, слегка встревоженный Гео, уже стоял рядом, также глядя вниз.
- У нее что-то случилось. Перед отъездом Фрэнк увел ее в сторону, они поговорили, а потом она ушла.
- Куда? – переспросил Сергей, уже чувствуя, что соэллианин прав – с Ли что-то случилось.
- Не куда, а как. Совсем, резко и глубоко. Только что она была здесь и вдруг ушла. Я не смог выяснить, что с ней. У нее в последнее время столько тайн от меня, - с горечью сказал Гео. – Раньше я понимал ее, как себя. А сейчас она так далеко, что не докричишься. Вот и сейчас: «все нормально, ничего не случилось». Но я же чувствую, как она не понимает!
- Она понимает, - тихо отозвался Сергей.
Меньше всего ему хотелось встревать между Лиэлл и ее сыном. Он надеялся, что ее мудрость поможет им преодолеть все трудности кризиса, который начался с возвращением в жизнь этих двоих Коулса и остальных.
- Я волнуюсь за нее, а она ничего не говорит. Тогда, с покушением, она тоже мне ничего не рассказала, а проблема была та еще. Когда мы новости смотрели, я чуть с ума не сошел, - все так же тихо продолжал Гео. Сергей понимал, что соэллианин говорит ему то, что долгое время скрывал от всех, просто чтобы выговориться, и слушал, не перебивая. Неожиданно тот попросил: - Слушай, сходи к ней. Она тебе может рассказать намного больше сейчас. Попробуй, а?
Сергей вздохнул. Может, Гео и прав.
- Хорошо. Я попытаюсь, хотя не уверен, - кивнул он.
Лиэлл он нашел у входа в дом. Она уже сидела на ступеньках лестницы, лицо строгое, взгляд устремлен вглубь сада, как будто между деревьев можно было разглядеть что-то важное. Пола нигде не было видно, но Сергей знал, что он где-то рядом.
- Присядь, - неожиданно попросила Лиэлл, не оборачиваясь.
Когда он опустился на ступеньку рядом, она не пошевельнулась.
- Что-то случилось? – осторожно спросил он.
- Да.
- Это что-то – плохое? – после минутного молчания продолжил Сергей.
- Да.
Лаконичность ответов не обманула его. Было ясно, что соэллианка просто не знает, с чего начать, но не зря же она просила его остаться.
- Расскажи мне, - он коснулся ее плеча.
Лиэлл вздрогнула, огляделась и неожиданно позвала:
- Пол! Я знаю, ты здесь. Иди сюда, я хочу, чтобы ты тоже слышал.
Коулс появился откуда-то слева, Сергей даже не понял, где он скрывался. Лиэлл жестом пригласила его занять место с другой стороны от нее. Когда Пол, так и не произнеся ни слова, сел на ступеньку, Лиэлл заговорила.
- Мы были так заняты последние несколько дней, и Фрэнк тоже. Он только сегодня рассказал мне. Это случилось, когда мы были на Торане. Я знала, что так будет, и просила его проследить, чтобы этого не случилось, но Фрэнк тоже не всемогущ. У него не получилось, - Лиэлл вздохнула, словно набираясь сил для произнесения следующей фразы. – Кессини был убит две недели назад.
Пол молчал, стремительно каменея лицом. Сергей готовился к чему-то страшному, поэтому слова соэллианки вызвали у него вздох облегчения, который он не смог скрыть. Лиэлл коротко глянула на него, но продолжила, как будто не заметила.
- Его убил кто-то из своих, - она обращалась уже только к Коулсу, а тот, не двигаясь, внимательно слушал. – Фрэнк говорит, его застрелили из обычного пистолета в собственном кабинете, куда никто не мог войти, если Рик сам не впустил бы гостя. Это случилось уже после смерти Хараха, вечером того дня. Фрэнка там не было, а его человек, остававшийся в клубе, никого не видел.
Она замолчала, а Сергей тихо сказал:
- Он спас тебе жизнь, я понимаю. Но рано или поздно его все равно бы убили – не свои, так чужие. Не чужие, так Служба Безопасности. Это закономерно и справедливо. Как это было – «преступник должен сидеть в тюрьме», нет?
- Да, - отозвалась Лиэлл. – Но он был нашим другом. Хотя я и разговаривала с ним всего один раз. Я так хотела встретиться с ним после Торана!
- Другом? Он? – удивился Сергей.
Он чувствовал, что его несет куда-то не туда, что если Ли так переживает, значит, оно того стоит, но он откровенно не понимал. После Сьенны отношение его к людям, идущим против закона и общества, стало просто резко негативным. Каждый из них мог на Сьенне оказаться «хозяином».
- Да, - твердо ответила Лиэлл и, наконец, прямо посмотрела ему в глаза. – Я должна извиниться. Когда я зашла в твою комнату за байткристаллами, я нашла у тебя на столе это, - тонкий пальчик указал на краешек пластиковой карты, высунувшийся из нагрудного кармана. – Я прочитала имя владельца этого пропуска, хотя ты в свое время и возражал. Твой Дик – это Ричард Кессини. И это его две недели назад застрелили в собственном кабинете. Так что мы обязаны ему не только моей, но и вашими жизнями.
Последние слова Лиэлл Сергей слышал уже как будто издалека.
Дик… Он иногда думал, что не хочет даже вспоминать о нем. Дик был частью кошмарного сна, и его хотелось забыть напрочь, чтобы не возвращаться к оставшемуся позади. Но забыть он не мог. Когда он познакомился с Ардорини, первое, что пришло в голову – тот может помочь найти Дика, ведь настоящее его имя, и в самом деле, можно было узнать с пропуска. Остановила Сергея тогда мысль, что тот вряд ли будет благодарен, если его разыщут с помощью законников.
«…Я рад, что в своей жизни совершил хоть один благородный поступок», - вспомнил Сергей.
Не один, Дик, не один.
Сергей резко поднялся и, не оглядываясь, ушел в глубь сада, совсем забыв обо всем, кроме одного – Дик мертв. И больше мысли о возможной встрече не придут. Встреча никогда не состоится.
- Они были знакомы? – нарушил тишину голос Пола.
Лиэлл перевела взгляд на него.
- Да, - голос ее чуть дрогнул, но она продолжила. – Сережа никогда не рассказывал вам, как именно он выбрался на поверхность?
- Мы с ним не говорили об этом, - качнул головой Коулс.
- Ему помог «хозяин». Человек, которого он сопровождал на Сьенне. Он просто организовал, фактически, этот побег и отдал Сереже свою карточку-пропуск, с которой тот легко вышел на поверхность, никем не остановленный. Без пропуска пройти незамеченной охранную систему сьерр было бы невозможно даже мне.
Пол помолчал, осмысливая объяснение Лиэлл.
- Я не знал, что Рик бывал на Сьенне, - наконец, произнес он. – Зато теперь я понимаю, почему он меня взял без проверок, с первого же знакомства. Мне это казалось странным. А он просто знал меня.
- Да, он знал тебя по Сьенне, - тихо отозвалась соэллианка. Неожиданно голос ее напрягся. – Почему я такая?!
Пол изумленно смотрел на нее, а она продолжала, голос ее снова звучал тихо, но все равно чувствовалось, что Лиэлл далеко не спокойна.
- Почему вокруг меня все умирают? Сколько я ни живу на этой планете, столько меня преследует смерть! Она обходит меня, но забирает всех, кто мне дорог и имеет хоть какое-то значение для меня. Я приношу несчастье, да?
Огромные от непролитых слез небесные глаза требовательно смотрели Полу в лицо, а он не знал, что должен делать, как остановить поток этих жестоких и очень неправильных слов.
- Все, кто был рядом со мной, могли бы жить дольше. Лучше бы умерла одна я, зато, сколько людей осталось бы в живых! – девушка закрыла руками лицо, плечи ее вздрогнули.
И тогда он сделал то единственное, что было верным в этой ситуации – просто обнял Лиэлл, прижал к себе и, не говоря ни слова, провел рукой по золотистым волосам, словно стремясь этим движением прогнать глупые несправедливые мысли из ее головы. И почему-то воспоминание о Кэти сейчас казалось таким далеким, таким нереальным... Реально было только это – вздрагивающие плечи, шелк волос между пальцами и это неровное дыхание у его груди.
Они просидели так долго, точнее Пол не мог сказать – время словно потеряло размерность, да и не имело оно значения. Лиэлл постепенно успокоилась, но отстраняться не спешила. И только, когда в саду послышались шаги возвращавшегося Сергея, она осторожно высвободилась, поднялась и пошла ему навстречу. Лицо ее было мирным, глаза сухими, без следа слез и этой короткой истерики.
Пол тоже поднялся. Кожа еще ощущала тепло ее тела, ладонь помнила шелковистое золото, а на сердце отчего-то было странно – спокойно, светло, и в то же время он чувствовал пустоту, образовавшуюся в то мгновение, когда Лиэлл выскользнула из его рук. Она была и раньше, эта пустота, но так реально он осознал ее впервые за все время, что вообще помнил себя.
- Идемте в дом, - вывел его из задумчивости голос Лиэлл. – У нас был трудный день.
 
***
 
Они больше не говорили о Кессини. Лиэлл, правда, выслушивала Фрэнка, который в свободное от работы время пытался участвовать в расследовании и сообщать ей результаты, но дело довольно быстро закрыли, списав все на древние как мир разборки из-за денег или сферы влияния. Соэллианка не стала вмешиваться. У нее, как она сказала Ардорини, были свои планы, как добраться до убийц.
Сергей перенес известие о смерти Дика нелегко, но рядом были родители, и их присутствие с лихвой возместило чувство потери.
Однажды утром, спустя три дня после разговора в саду, секретарь нашла его на балконе, где он штудировал очередную учебную программу с помощью портативного браслета-голографона. Соэллианка только что приняла почту для посла, и в числе прочего обнаружилась небольшая бандероль в матовом запечатанном футляре на имя Сержа Грэя. Юноша поблагодарил Мэллар, та убежала по своим делам, а он остался изучать футляр, несказанно удивленный. Бандероль была без обратного адреса. Странно, ему никто не мог присылать сюда что-либо на это имя – у него не осталось знакомых, не знавших его настоящего имени.
Лиэлл разбирала почту в своем кабинете – пара обещанных образцов с планеты Клио, антикварная вазочка, которую она заказала неделю назад на аукционе в Париже.
- Ли, можно? – возник в дверях кабинета слегка взволнованный Сергей.
Лиэлл коротко глянула на его лицо и кивнула.
- Что случилось?
Юноша положил на стол перед соэллианкой стандартный байткристалл.
- Мне десять минут назад его доставили, прямо сюда.
- Интересно. А что, сетевая почта у нас не работает? И зачем ты принес это мне?
Сергей поднял на Лиэлл серьезный взгляд.
- Позови Фрэнка и Пола, пожалуйста, и я объясню.
Лиэлл пожала плечами, но просьбу выполнила. Коулс оказался в кабинете через пару секунд – ему всего-то нужно было открыть дверь и войти, спустя несколько минут подошел и Ардорини. Лиэлл широким жестом пригласила всех устроиться поудобнее в креслах, а сама, с молчаливого согласия Сергея, подключила байткристалл. Включился голографон, и перед ними возник черноволосый мужчина с цепкими темными глазами.
- Рик! – вырвалось у Фрэнка.
- Приветствую тебя, Сергей, - улыбнулся Кессини. – Здравствуйте, сеньора Лиэлл. Вы смотрите сейчас запись, удивляясь, откуда я знаю, что вы тоже слушаете меня. Когда пару месяцев назад я увидел вас вместе с Сергеем, в одном из ваших интервью из Института Мозга, я тоже был изумлен теснотой этого мира. Потом немного понаблюдал, сделал пару запросов, сопоставил факты и понял, откуда у парня эти поразившие меня способности. А еще я узнал, что он почти всегда находится рядом с вами, поэтому и отправляю бандероль на его имя по адресу принадлежащего вам дома.
Я понял, что это благодаря вам он в свое время не поддался разрушительному воздействию известных нам с вами созданий. И я решил, что теперь знаю, кому передать сведения, которые могут помочь создать защиту для всего человечества Земли. Передача этой информации кому бы то ни было - смертный приговор мне. Поэтому я делаю эту запись, только будучи уверенным, что спустя сутки все равно буду мертв.
Лиэлл коротко прерывисто вздохнула. Сергей взглянул на нее, заметив также, как серьезен и бледен был Фрэнк, как сжались кулаки Пола.
- Сейчас я сообщу вам код, с помощью которого вы сможете открыть самую обыкновенную ячейку камеры хранения на Римском аэротерминале. Я воспользовался старой системой кодирования, так как знал, что открывать камеру буду не я. А жертвовать вам свой глаз, при всем моем уважении, я не хочу, - мимолетная улыбка тронула полные губы. - Там вы получите электронный ключ от сейфа в Спейс-Банке на проспекте Гарибальди. В сейфе – байткристаллы с записями исследований астерита. Что это такое – вы поймете, изучив записи. Образец астерита лежит там же. К сожалению, больше мне не удалось получить. По правде говоря, и этот образец не должен был оказаться у меня. Скажу только, что этот образец попал ко мне прямиком из контейнера, переданного Двадцать третьей Межзвездной экспедицией. Итак, код ячейки камеры хранения… - медленно произносимую комбинацию букв и цифр записывал в свой браслет Ардорини, а Лиэлл беззвучно шевелила губами, повторяя ее про себя.
Кессини посерьезнел, наклонился вперед, будто старался выйти за пределы голограммы.
- Сеньора, я верю, что вы и ваш институт сможете сделать для нас всех то, что Харах не смог сделать для себя. Астерит – ключ к защите от ментальных атак телепатов для людей. Думаю, он хранит еще много секретов, которые вы сможете открыть. Я доверяю вам больше, чем самому себе, сеньора. Желаю удачи! Если Фортуна, наконец, отвернулась от меня, то пусть она теперь пребудет с вами.
Запись закончилась, голограмма погасла. Лиэлл поднялась, опираясь на стол, как будто ей тяжело далось это простое движение.
- Дьявол меня побери, - тоскливо сказала она. – Сколько еще сюрпризов может принести мимолетное знакомство с уже покинувшим этот мир человеком? – не дожидаясь ответа, она оторвалась от опоры. – Фрэнк, ты записал? Можешь потратить на меня и этот выходной? Надо съездить за образцами.
Астерит был обнаружен именно в указанном Риком сейфе. Подробные описания, анализ исследований действительно, прилагались. Там же лежала записка, подтверждающая слова Кэти о диверсии в Арджтауне, точные координаты залежей астерита на планете, исследованной еще Четырнадцатой Межзвездной. Лиэлл в сопровождении Тео сама отвезла астерит в Институт Мозга, а перед возвращением в Рим пообещала, что вызовет с Соэллы несколько телепатов-добровольцев для продолжения исследований, начатых на Эмени, а потом будет добиваться новой экспедиции на планету астерита, возможно, эта экспедиция уже будет соэллианской.
Когда они летели обратно, посол, глядя в окно, грустно сказала вслух:
- Пораньше бы. Теперь уж мы и сами…
Тео так и не понял, к чему это было сказано, а она не стала пояснять.
 
***
 
Прошло едва больше месяца. Жизнь постепенно вошла в свою колею. Это было странно, но, против ожиданий, обитатели дома не разделились на две части – тех, кто помнит, и тех, кто так и не вернулся. Самым трудным оказалось соблюдать спектакль с именами, но решение нашлось само – поскольку в доме все говорили по-русски, как-то логично получилось, что все желающие постепенно поменяли имена на те, которые были им ближе. Как и предполагалось, никто из невернувшихся даже не подумал о смене имени, но и не возражал против выбора остальных. Лиэлл отнесла это явление к проявлениям просыпающихся воспоминаний, что вселяло оптимизм.
Пол выяснил, как в Риме можно было зарегистрировать брак, для этого сначала надо было получить разрешение в мэрии города, чистая формальность. Потом, поскольку они оба, фактически, являлись сотрудниками инопланетного посольства, им требовалось получить на этом разрешении подпись посла – что она не возражает против этого брака, и затем в течение недели им будет назначен день самого, собственно, бракосочетания. С мэрией они разобрались почти сразу, это действительно оказалась чистая формальность. С подписью Лиэлл было сложнее. Почему-то именно этот шаг Полу оказалось сделать труднее всего, но тогда, видя его нерешительность, за дело взялась Кэти.
- Я сама схожу к Лиэлл, - заявила она, отбирая у него разрешение. – Не волнуйся, у нее нет поводов нам отказывать. Надеюсь, - добавила она после небольшой паузы. - Сегодня же вечером и схожу.
Однако еще до наступления темноты посол собрала всех в холле с неожиданным сообщением. Через два дня Президент Земного Содружества устраивал торжественный прием в честь годовщины подписания договора о мире и сотрудничестве с Соэллой и Варианой. Мероприятие обещало быть грандиозным. Состояться прием должен был в самом большом зале земного Дома Мира, находившемся на территории Центра Инопланетных посольств. Приглашены были все сотрудники посольств. Поэтому Лиэлл теперь настаивала на том, чтобы ребята тоже ехали вместе с ней.
- Вы так мало бываете на людях, - горячо говорила она. – Там всегда весело, после официоза обычно такие приятные вечера! Там можно услышать последние новости.
- Сплетни, - подсказал Ардорини, обязанный быть на приеме, хотя ему и не хотелось.
- Да! – подхватила соэллианка. – И сплетни! А кому не хочется слушать, можно танцевать. А еще там выступают лучшие артисты, представители всех рас.
- А ты будешь там петь? – неожиданно спросил Михаил, который до сих пор угрюмо молчал, стоя у окна.
- Сказано же – артисты, а не послы, - недовольно ответил опередивший Лиэлл Гео. – К тому же с чего ты взял, что госпожа посол поет?
Лиэлл замахала на обоих руками.
- Гео, Миша, прекратите, пожалуйста. Вы правы, каждый по-своему – и нет, я не буду петь на приемах, это как-то не по статусу, и да, я пою.
Гео непонятным взглядом смотрел на нее, явно собираясь удивиться последнему заявлению, но тут вмешался Виктор.
- Я все-таки упорно не понимаю, зачем мы там нужны. В качестве свиты? – и замолчал, получив ощутимый тычок под ребро от Варвары.
- Не смешно, Витя, - поморщилась и Лиэлл. – Вы нужны как мои друзья. К тому же, после Торана к вам относятся как к моим постоянным спутникам-телохранителям. И вообще… - Что «вообще» она не договорила, махнула рукой. – Хватит. Вы все едете. Девочки, когда у вас появятся соображения относительно того, в чем вы хотите появиться на этом приеме – заходите, обсудим. Все за мой счет, так что не стесняйтесь, фантазируйте.
Как ни странно, упоминание об обновлении гардероба к приему решило дело. Девушки оживились и дружно изъявили желание обсудить все немедленно, даже Кэти не отстала. Фрэнк понял, что теперь уже сдались все. Махнул рукой Виктор – он не мог устоять перед появившейся на лице Варвары улыбкой, Тео и Пол и так обязаны были присутствовать, как и сам Ардорини, а Михаил просто не имел ничего против.
Неожиданно недовольным казался Гео. Некоторое время он созерцал картину в холле, потом осторожно поднялся и, стараясь двигаться как можно незаметнее, вышел. Фрэнк дернулся, было, за ним, но его остановил движением руки Сергей, который так же тихо последовал за соэллианином. Фрэнк проводил его взглядом. Да, наверное, Сергей лучше разберется. Они с Гео давно уже были ближе друг к другу, чем к кому бы то ни было еще, исключая Лиэлл.
Гео от дома ушел недалеко, но если бы Сергей не знал точно, где искать, пришлось бы обойти весь сад. Он сидел в одной из беседок, рядом с которой из земли бил веселый родничок.
- Кого ты не хочешь там видеть? – спросил Сергей, не заходя в беседку.
Вопрос явно оказался неожиданным, Гео вскинул на землянина изумленный взгляд из-под золотых ресниц.
- С чего ты взял?.. - начал он.
- Просто ответь, - тихо попросил Сергей.
- Не знаю, - пожал плечами соэллианин. – Мне вообще не нравится этот прием. Там будет что-то непонятное, неправильное.
- Кто из нас? – настойчиво повторил Сергей, подходя ближе. – Коулс?
Гео отвернулся, молчал некоторое время, потом неохотно кивнул.
- Я не знаю, почему, - покачал он головой. – Он хороший человек, он столько раз рисковал ради нас жизнью. Дело не в нем. Но это он.
Да, чуть было не ляпнул Сергей, конечно, это он. И дело именно в нем, и я знаю, почему. Но вместо этого он сел рядом на скамейку, положил руку на плечо Гео.
- Ты же понимаешь - то, что должно случиться, обязательно произойдет, мы не сможем это предотвратить.
- Все будет так, как должно было бы быть, даже если будет наоборот, - эхом отозвался соэллианин. – Ее любимое выражение.
 
Конечно, ни вечером, ни завтра, ни на следующий день разговор с Лиэлл у Кэти не состоялся. Все были заняты сборами, женщины смогли увлечь этим даже Михаила и Виктора, так что Кэти только отмахивалась, когда Коулс пару раз спросил ее о разрешении.
- Успеется, - беспечно сказала она. – Все равно раньше, чем после этого приема, оно нам не понадобится. Мы сегодня все закончим, и завтра с утра я схожу к ней, - уступила она сумрачному взгляду Пола, для которого эта неопределенность была более чем неприятна. – Только не хмурься, все будет хорошо.
 
***
 
Пол шел вдоль галереи, опоясывающей дом на втором этаже. Балкон объединял двери из всех спален. Обычно ночью никто не появлялся – обитатели дома не страдали бессонницей. Коулс же довольно часто заснуть не мог, а если засыпал, то, максимум, на час. Причем, что именно ему снилось такого, отчего просыпаешься в холодном поту и диком ужасе, объяснить он не мог. Просто не помнил.
Он вообще много чего не помнил. Если быть честным самим с собой - вообще ничего, кроме Сьенны. Кроме пластиковой камеры, серых омерзительных рептилоидов с их языком-трещоткой, арен, противников – гуманоидов и не очень. И еще Тео. Тео был вообще первым, кого он помнил. И первым, кого он воспринял как друга. Он не знал, что или кто удержал тогда, в том бою, его руку. Не понимал, почему эти серо-зеленые глаза, смотрящие в его лицо без тени страха, так обожгли. Не понимал почему - но слайсер отбросил и, несмотря на отчетливо гневные приказы, так и не поднял. Какое счастье, что он тогда не смог - сейчас даже произнести вслух это страшно – не смог убить Тео. И ни разу об этом не пожалел, ни во время процесса наказания за отказ, ни потом, на арене со шкасстом.
Воспоминания не действовали, как снотворное, но разогнали этот холодный страх непонятно от чего. Коулс поймал себя на том, что, оказывается, он уже не стоит, а медленно идет, глядя в черное звездное небо. Все, пора обратно. Возможно, на этот раз удастся уснуть.
Он направился обратно к своей комнате - далековато ушел. Лунатик.
Неожиданно одна из дверей с тихим шипением отъехала в стену. Тело среагировало само, и Пол оказался вжатым в нишу стены между двумя дверями раньше, чем сообразил, в чем дело.
Из открывшейся спальни выскочила Лиэлл, подлетела к ограждению балкона и вцепилась в белые перила, как будто боялась упасть. Вместо привычного делового брючного костюма на ней было что-то длинное, воздушное и серебрящееся в темноте, так что она казалась то ли золотоволосой феей, то ли ангелом. Пол решил, что пора наплевать на все свои умные правила, он должен подойти и спросить, может, что-то случилось, но не успел сделать ни шага. Следом за ней из той же двери стремительно вышел мужчина. Пол замер в своей нише, судорожно соображая, что делать – выйти и сказать что-то типа «Доброй ночи, не помешаю?» или перестоять тут, пока они вернутся в спальню.
- Ли, перестань, - тихо позвал мужчина, в котором Пол с изумлением узнал Михаила. - Все будет хорошо. Я же с тобой.
- Да. Ты прав. Ты со мной, - выдохнула Лиэлл. – Только именно ты и должен понимать меня, как никто другой. А ты не хочешь.
- Я не «не хочу», - мягко возразил Михаил, осторожно приобнял ее за плечи, развернул к себе лицом. – Я понимаю. Просто я не собираюсь впадать в отчаяние, как ты.
- Я не в отчаянии, Миша, - всхлипнула Лиэлл и уткнулась лицом в его грудь. – Я схожу с ума, - теперь ее голос звучал приглушенно.
- Я тоже, - усмехнулся он. – Только делаю это тихо и без истерик. В конце концов, ты все та же. И я. Мы сможем выбраться из всего этого, правда?
- Я не знаю. Я уже ни в чем не уверена, - совсем тихо всхлипнула она.
- Как бы то ни было, но мы вместе, ты же не одна. Пойдем, тебе надо прилечь. Завтра этот прием, а ты совсем не отдохнула.
Дверь с тем же тихим шелестом закрылась за ними. Пол не шевельнулся. Ну, вот все и разрешилось. Можно перестать играть в железобетонного непробиваемого охранника и стать самим собой, насколько это возможно в его положении. Даже смешно. Если бы не было почему-то так грустно. И еще – совершенно неуместное в данной печальной ситуации чувство, что все это уже было. Дежа вю? Впрочем, о каком дежа вю может идти речь применительно к человеку, который помнит только последние два с хвостиком года жизни из сорока?
Хватит на сегодня впечатлений. Пора обратно. К черту. Если они с Михаилом нашли друг друга, значит, им повезло. Пусть будут счастливы.
Все. Спать.
Пол чувствовал, что на него свалилась просто дикая усталость. Не физическая – моральная. Он чувствовал себя пустым, тяжелым и совершенно ни на что не способным. Он был уверен, что если сейчас доберется до кровати, то уснет моментально и надолго.
Уже лежа в постели, он подумал, что не сможет жить далеко от Лиэлл. Ему необходимо ее видеть, слышать голос – только тогда будут отступать эти ночные непонятные кошмары, только тогда он сможет быть собой.
 
***
 
На следующий вечер Коулс собирался на работу со странным чувством.
Утром Кэти, наконец, пошла к Лиэлл. И вот уже несколько часов, как посол не выходила из своих комнат. Кэти давно вернулась к себе, бросила – «она согласна», отдала ему разрешение с размашистой подписью посла и заперлась в комнате. Коулсу оставалось только гадать, о чем они там разговаривали.
С одной стороны, он был рад, потому что слова «медовый месяц» не были для него пустым звуком. И вообще, согласие Лиэлл многое значило для него.
С другой же стороны, он снова чувствовал, что делает что-то не так. Наверху, в его комнате, в недрах полок с личными вещами прятался маленький футляр с двумя серебряными кольцами - одно побольше, простое, гладкое, и второе - с небольшим сапфиром, поменьше. Сапфир необычайно чистого, небесно-голубого цвета. Как глаза Лиэлл. Глаза, которые преследовали его во сне и наяву. Он помнил эти глаза. Эти нежные губы. Эти руки, эти тонкие пальцы, все это недоступное ему тело. Неизвестно откуда, но помнил, ощущал все яснее с каждым днем, несмотря на запреты, которые сам себе ставил.
Кэти - замечательная девушка, она была рядом, любила его, принимала таким, какой он есть. Он любил ее тоже, пусть и не так, как она того заслуживала, хотя этого Кэти никогда не узнает. Ему нравилось находиться рядом с ней, его радовали ее редкие улыбки. Им всегда было, о чем поговорить, да и ночи у них были далеко не скучными. Тогда почему так замирало сердце при виде этих огромных тревожных голубых глаз, устремленных, казалось, в самое его сердце? Почему так волшебно звучал этот голос? Еще когда они все вместе слушали речь Лиэлл на заседании Комиссии, и потом – на их первой встрече, и вчера – там, на балконе, когда хотелось убить Михаила. Именно там он окончательно понял, что ему нечего даже думать о ней. Там он окончательно осознал, как они далеки друг от друга, принцесса со звезд и гладиатор-убийца. А Кэти всегда была рядом, все понимала, принимала и любила его. Так какого черта! Нет, все правильно.
Пол сердито рванул с себя форменную куртку и начал переодеваться. Сегодняшний прием в посольстве грозился перерасти в большую шумную вечеринку, как говорила Лиэлл, и она просила их с Тео выглядеть не как на параде военно-космических сил ООН.
 
***
 
- Лиэлл, открой.
- Оставь меня, - глухой голос из-за двери.
- Ли, я залезу в окно с улицы.
- Даже не вздумай.
- Ли, тебе скоро выходить.
- К черту.
- Не к черту, а на прием, тебя ждут послы Оттари, Варианы… Ли, ты же понимаешь…
Дверь распахнулась. Михаил осторожно заглянул в комнату. Лиэлл сидела на маленькой скамеечке у окна, прямая и неподвижная, как статуя. Он также осторожно перешагнул порог, створки двери неслышно захлопнулись за спиной.
- Что случилось? – тихо спросил он.
- Все в порядке. Я бы не пустила тебя, но ты должен знать. Сегодня у меня была Кэти.
- Я знаю. Что она тебе наговорила?
- Ничего особенного, - Лиэлл повернулась к нему лицом, и Михаил увидел, как неестественно, чуточку безумно, блестят ее глаза. – Я больше не посол.
- Это она тебе сказала? – удивился он, медленно подходя к окну.
- Нет, это я две недели назад сказала Гео, а сегодня скажу всем. Это мой последний выход в роли посла Соэллы.
- Ты опять… - Михаил вздохнул.
- Не опять, - качнула она головой. – Она пришла за моей подписью на разрешении на брак. Они просят отпуск. Медовый месяц.

Страницы: [1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]