Добавлено: Чт Фев 17, 2022 1:29 pm----
Пролог.
Р-34/Ю в поясе астероидов Альфа-Пеппы, Созвездие Шрайка, пространство Лиги 20 тысяч. Колония промежуточного искупления №64-1 - странное место из стекла и стали в четыре тюремных блока лучами отходящими от центральной башни - стыковочного порта. Затерянное место вместительностью в несколько тысяч душ, укрытое вдали от основных транспортных артерий и обжитых миров. Многие побывавшие здесь могли бы отозваться о нём совершенно однозначно - ад. Могли бы, но вряд ли когда-либо смогут.
На Рассвете местное солнце привычно холодило своими лучами сквозь узкие иллюминаторы в сводах. Холодило ввиду привычки отключения внутреннего контура отопления в бараках для подсудимых, в которых и в ночное-то время поддерживалась не самая оптимальная для человеческой жизнедеятельности температура. Холод пробирающий до костей, либо адское пекло, когда астероид колонии проходил по “летней” орбите ближе к ненавидимому всеми местному жёлтому карлику - Пеппе. И это делалось отнюдь не из какой-то практической экономии энергии. Отнюдь, нет. Это была одна из тех постоянных подлостей тюремного начальства для поддержания вверенных ему узников в постоянном физическом напряжении. Каждый суточный цикл, каждый час, каждую секунду… По мысли клирика Дустума, надзирательствующего здесь пастыря-духовника, это мешает любым помыслам подсудимых отвратить от себя справедливое правосудие Божественного Порядка. Вся колония подчиняется подобным бесчеловечным доведённым до абсолюта правилам древнего тоталитарного культа провозгласившего себя превыше всякой иной морали. Во всяком случае, многие здешние узники вполне справедливо могут так считать, ведь вся эта колония является не более чем промежуточной точкой в их мрачном “паломничестве” на пути в самое сердце Лиги 20 Тысяч - Кластер. Попасть в это место очень непросто, ибо на суд Его Божественной Тени попадают только самые отъявленные негодяи, преступившие божественные законы и заповеди. Еретики и другие лица, совершившие преступления против клириков, церковного имущества, либо оскорбившие веру и её традиции. Благо таковых каждый божественный цикл набирались сотни тысяч и миллионы во всём огромном пространстве Лиги. Именно этих несчастных собирают в этой колонии для одной единственной цели - накопить “критическую массу” и отправить туда, где не светят солнца - столицу Божественного Порядка, сияющий оплот нравственной мощи и морального превосходства империи Его Тени, безжизненный планетоид - Кластер. Там их всех ждёт Его милостивый суд и, вероятно, смерть, в лучшем случае.
Шансов вырваться - ноль. Ближайшая обжитое местечко (не считая опорной станции сил местной обороны кружащей возле колонии) - небольшое поселение луддитов в соседней солнечной системе, из которой время от времени приходит челнок с продовольствием. Дроны же и офицеры-садисты напополам с божественной клирой не дают спуску никому. Малейшие намёки на неповиновение караются жестокими наказаниями, именуемыми здесь “искуплением”. Особо буйные и рецидивисты содержаться прикованными в бараке усиленного режима. При этом странно цинично то, что никто из персонала колонии не переходит вполне определённую грань, ибо важно доставить подсудимых (именно подсудимых! а не уже осуждённых преступников) на суд Его Тени живыми. Для этого даже имеется отсек с криокапсулами для смертельно больных и тех, кого медтехники не смогли откачать от “излишнего энтузиазма искупителей”.
Обычное утро начиналось с молитвы покаяния за грехи и воздаяния хвалы мудрости и милости Его Тени. После камеры тюремных блоков открывались, и подсудимые очередями проходили через столовую, после короткой скудной трапезы, каждый из них проходил в одну из кабинок для исповеди, где духовник или чаще бот-наставник выслушивал их исповедь за прошедший день. Доносчики в этот момент спокойно рассказывали о происходящем внутри арестантского сообщества. В общих камерах, как и во всей колонии, подсудимым запрещено общаться почти на все темы, особенно недопустимо тайное общение, а также любые формы обмена и любые формы физической близости, особенно не поощрялся гомосексуализм. Так как некоторые могли ожидать своего транспортника в последний путь даже не один годовой цикл, то следовать этим правилам постоянно было невозможно и наказать за что-нибудь кого-нибудь можно было всегда. После этого обычно начинались “физические нагрузки”, в основном бессмысленная аэробика с инструктором-дроном под устаревшие хиты вековой давности, одобренные Ассоциацией пенитенциарных учреждений и исправительных центров Божественного Порядка. Нарушителей же ждали свои “особые процедуры” - искупление. Они могли включать в себя любую форму изощрённого садизма от побоев, порки, сексуального насилия до аудиовизуального террора и прочего психологического давления. Дело сугубо индивидуальное почти всегда - исповеди подсудимых сильно помогают обнажить нити души, за которые их палачи всегда могут ухватится. Отказ от исповеди, к слову, также серьёзное нарушение.
В обедню принято было постится - подсудимые проходили через столовую, слушали молитвы в записи, взирая на подиум, отделённый от общего зала прозрачным барьером, где в это время обедали тюремщики, и возвращались в камеры. Стоит ли говорить, что меню у тюремщиков сильно отличалось от того, что подавали заключённым. Начальник колонии, карцер-капитан Филидэ, особенно любил в это время посмаковать какое-нибудь особое блюдо, за раз обычно размазывая только по своему тройному подбородку масла и жира в количестве положенном на троих заключённых по суточному нормативу. На его столе всегда присутствовал изысканный алкоголь. Изысканный, конечно, по местным меркам - тюремщики временами гнали поистине адскую смесь из местных грибов и плесени. Вливать это пойло насильно кому-нибудь из провинившихся в качестве “искупления” также практиковалось. После обедни следовали работные часы, заключающиеся в бесконечном наведении чистоты и порядка на территории колонии. Вне пространства для заключённых это делалось под присмотром надзирающих дронов и офицеров, естественно. Потом шёл тихий час - время когда запрещена любая деятельность, можно только стоять на месте и не спать. Исключения, конечно, делались для подсудимых в зоне лазарета и тех, кто был прикован в усиленном режиме. Считалось что в это время подсудимые должны думать о чём-то высоком, о Его Божественной Тени, например.
Дальше следовал вечерний молебен, где перед трапезой все и каждый обязаны были петь гимны во славу Божественной Тени, плохо знающие слова ужин обычно не получали (или вполне себе зарабатывали отдельное наказание). После приёма пищи всех отпускали по камерам, очередные провинившиеся же шли на вечернее “искупление”. Перед отбоем обычно показывали пропаганду, пойманную внешней связью за день. Обычно это были выпуски новостей 20-30 суточной давности или до жути ванильные агитролики с красивыми людьми, живущими самой нормальной жизнью под дланью Божественного Порядка, с примитивной моралью, усиленно призывающей людей не грешить и быть покорными.
И так каждый божий цикл. Обычно.
Но это утро было необычным. Из центрального штаба командования колониями сектора 2-4-5 пришла странная депеша о готовности. После утренней молитвы двери камер не открылись. Филидэ был весь вне себя от предвкушения - к нему в лапы направили одного из самых отъявленных злодеев современности. Одана из еретиков Острал-Би, пойманного при очередной облаве силами Порядка. Одан - один из приближённых архиеретика Тодина с Острал-Би, одного из главных деятелей сопротивления Порядку этого сектора Вселенной.
В общем Одан был не последним человеком во всей этой богомерзкой братии, можно сказать, большая удача для карьеры любого дознавателя. Специальная следственная бригада для допроса еретика должна будет появиться только спустя сутки или двое, а до тех пор он был полностью в руках карцер-капитана. И уж капитан своего шанса упустить был не намерен. Справедливо полагая, что для благополучия дела лишние хлопоты ни к чему, Филидэ распорядился отменить все запланированные “искупления” и плановые регламентные мероприятия.
Челноки с новыми подсудимыми как правило прилетали раз в 6-8 суток, привозя от нескольких десятков до сотни преступников с какого-нибудь мира неподалёку. В этот раз на борту их было только четверо - Одан и, вероятно, его приятели, которым не повезло оказаться рядом. При этом челнок прибыл с мощным эскортом из корабля охранения и нескольких истребителей. Ценного пленного после беглого досмотра в сопровождении усиленного конвоя немедленно отвели в первую допросную, где уже с трудом скрывая радость, мерзко ухмыляясь, его ждал начальник колонии, вместе с преподобным Дустумом.
Добро пожаловать! Добро пожаловать! - С притворным подобострастием приветствовал Филидэ очередную жертву потирая ручонки, словно паук заполучивший жирную муху в свои тенета. Впрочем по комплекции он напоминал скорее напившегося крови клеща. - Мы так долго ждали этой встречи. Нечасто к нам попадают фигуры такого масштаба. Поджигатель храмов, осквернитель святынь, разрушитель монастырей, насильник и убийца церковных служителей и верноподданных Порядка, террорист, певец народных песен и расхититель захоронений. - Продолжал приветствие карцер-капитан, наотмашь перелистывая личное дело в планшете, пока Одана приковывали к креслу по рукам и ногам. - Может быть чаю или предпочитаете чего покрепче?
Капитан провёл рукой - рядом на подвижном столике стояли наготове различные сосуды и небольшой ящик с инструментами дознавателя. Одан был довольно крепким высоким белым мужчиной уже с проседью в длинных вьющихся каштановых волосах, с длинными усами и короткой бородкой. Длинный шрам на правом виске у глаза и отсутствие пары передних зубов в злобном оскале придавали ему вид матёрого бойца. После ареста у него изъяли одежду, вещи и протез левой руки для проверки, выдать назад ещё не успели, поэтому сейчас он сидел в железном кресле совершенно голый. Впрочем, он выглядел скорее опасным нежели напуганным и уязвимым.
“Но это только пока, - думал карцер-капитан, продолжая притворно любезничать, - Насколько бы человек ни был крепок, никто не способен выдержать пыток хоть сколько-нибудь долго, тем более под моим началом. К концу дня, ты будешь рыдать, умоляя о пощаде, но я не остановлюсь… даже если ты расскажешь мне всё.”
Он, двое громил-офицеров, охранный дрон, клирик и пристёгнутый к креслу еретик уединились в небольшой злосчастной комнате, но хотя бы из единственного в ней иллюминатора открывался неплохой панорамный вид на пояс астероидов. В это время троих других привезённых вместе с Оданом пока заперли в камере для новоприбывших неподалёку.
Орден использует пытки в основном только в качестве инструмента наказания для провинившихся, в распоряжении доблестных порядкоохранителей уже давно есть устройства считывающие память напрямую, минуя сознательное желание человека. Их применение стало настоящей революцией в системе юстиции Лиги, в годы их первого применения преступность и ересь получили самый серьёзный урон за очень долгое время. Однако, как это обычно бывает, вскоре технология была изучена другой стороной и были выработаны действенные меры снижения её эффективности, с годами ставшие более совершенными.
Так профессиональные преступники и организованные еретики начали практиковать внедрение в мозг биоустройств блокирующих передачу данных, либо намеренно искажающих их - когниблоки и когнифильтры. По типу симбиотов эти организмы прицепляются к продолговатому мозгу и соединяются с кровеносной и лимфатической системой носителя для их собственной подпитки. Попытка их извлечения почти гарантированно приводит к смерти носителя. Биовизири Ордена пока продолжают работы в направлении их безопасного удаления или нейтрализации их эффекта. Стоит ли говорить, что любые технологии несанкционированных биомодификаций человеческого организма в пространстве Лиги караются смертью, также как и серьёзные естественные и не очень мутации и целые виды разумных ксеноорганизмов, признанных опасными для Порядка.
Поэтому даже сейчас борьба с “профессиональной” ересью продолжает оставаться болью для пятых точек многих служителей Его Божественной Тени. Поэтому для карцер-капитана и любого другого подобного ему дознавателя важно добиться именно добровольных показаний от еретика Одана.