Перекрёсток
Рим
Улица Viale Giotto (перекрёсток у Piazza di Porta San Paolo)
16 августа 2552, ранний вечер
Павел выскочил из флиппера и тут же взглянул на окно на четвёртом этаже дома в сотне метров от посадочной площадки Porta San Paolo – оно было приоткрыто, значит, Кэти уже вернулась с прогулки. Он вздохнул с облегчением – девушка уже несколько дней нервничала, была молчаливой, и на все вопросы отвечала односложно. Беззаботный Тео сваливал всё на обычное беспокойство невесты перед свадьбой и в ярких красках вспоминал свои с Джулией переживания. Но Павел всё-таки нервничал – поведение Кэти больно напоминало ему то, что они пережили в Австралии, и потом, их первые дни в Риме, когда они поселились вместе.
Штора в окне пошевелилась. Павел помахал рукой, но не дождался ответа. Он закрыл люк флиппера и направился в сторону дома.
„Эх, Тео, наверное, прав”, - подумал он, медленно шагая по дорожке. - „Кэти нервничает из-за свадьбы, она ещё до конца не верит, что я всё-таки женюсь на ней. Если честно, мне самому трудно поверить в это, но я не оставлю её. Раз судьба так решила за нас – я сдержу слово. И, кто знает... может быть, когда-нибудь я сумею ответить на её любовь”.
Он взглянул на часы – была уже почти половина седьмого. Дела в посольстве Соэллы затянулись, но он был доволен – вся эта дипломатическая работа, которую он, как член Правящего Дома Соэллы был должен выполнять, очень сблизила его с Гео. Сын уже полностью принял его как отца – правда, он ещё слишком редко называл его отцом, чаще всего обращался по имени, а во время официальных приёмов и выступлений никогда не забывал про его полный титул – нан’даэлл’эллеан. Отец Наследника.
Павла это сначала злило, но потом он привык, понимая, что это неизбежно – этикет требует жертв, как иногда шутил Тео. Теперь он даже радовался, когда Гео так говорил – он тогда сильнее чувствовал семейную связь между ними. Но ещё больше радовался, когда сын во время разговора говорил: „Папа, а посмотри-ка здесь, я не уверен...”
Павел улыбнулся своим мыслям. Он вошел в дом, поднялся на третий этаж и, открывая дверь, негромко сказал:
- Кэти, милая, я вернулся. Ты у себя?
Несколько секунд царило молчание, затем с верхнего этажа донесся голос Кэти:
- Да, я дома.
Павел удивился – она говорила по-русски. Это было необычно, так как Кэти довольно редко использовала родной язык Кати Панфёровой. Что случилось?
Он остановился, положил сумку на стоящий у двери маленький стульчик и подумал, не стоит ли позвонить Тео. Но секунду спустя покачал головой – если бы что-то случилось, друг наверное сам вызвал бы его. Кэти, вероятно, решила заговорить на этом языке, чтобы доставить ему радость – она знала, что он любит общаться на русском.
„Ладно, сейчас увидим, какое у тебя настроение, милая”, - подумал он.
- Иду к тебе, - сказал он вслух и поднялся по внутренней лестнице на верхний этаж.
Кэти стояла у окна их спальни и смотрела на Рим – вид отсюда был прекрасным, особенно вечером. Совсем рядом находились древние Ворота Сан Паоло, пирамида Цестия и большой парк, вдалеке был виден Тибр и старинная часть Рима, с Ватиканом и базиликой Святого Петра во главе. Солнце, которое уже сильно склонилось к закату, заливало все здания розовым сиянием. Павел подошёл к девушке и ласково поцеловал её в макушку.
- Хорошо провела день, милая? – спросил он. – Извини, я думал, что буду раньше, но дела сегодня необычно затянулись.
- Да ничего, Паша, я понимаю, - ответила она, всё ещё на русском. Её голос звучал немного иначе, чем обычно. Он казался странно знакомым, давно не слышанным – но Павел не успел отреагировать, когда она повернулась к нему. Он увидел её глаза – и застыл на месте, не в силах сказать ни слова.
- Да, Паш, я хорошо провела время, и ты не ошибаешься – я снова Катя Панфёрова, - сказала девушка с виду спокойным голосом, но Павел видел, как она сильно стискивает пальцы. – Я всё вспомнила.
Она прикусила губу. Павел обнял её и почувствовал, что она дрожит.
- Как это случилось? – спросил он тихо. Катя покосилась на него, затем сказала еле слышно:
- Мне помог Тео. Совсем случайно.
Она мягко освободилась из его объятий и села в кресло. Павел сел напротив, внимательно глядя ей в глаза. Он внезапно почувствовал злость на Тео – тот должен был позвонить ему!
- Не злись на Тео, пожалуйста, - Катя будто читала его мысли. – Это я просила его не звонить тебе. Он, кстати, сидел тут со мной, пока ты не прилетел, и ушёл, когда только увидел тебя в окно.
„Ага, теперь я знаю, кто трогал штору”, подумал Павел мрачно. „Ну, мы всё-таки поговорим, друг”.
А вслух он повторил свой вопрос:
- Как это случилось, Катюша?
Она ответила не сразу. Её глаза, казалось, смотрели куда-то далеко.
- Ты знаешь, я в детстве обожала пускать блинчики по воде, - сказала она наконец задумчиво. – И не только в детстве, я и потом этим развлекалась. Я пускала и считала, сколько прыжков совершит камень. И загадывала желания.
Она почти незаметно смахнула слезу.
- Знаешь, когда я узнала, что Мишка... ну, что он полетит на «Заре», я почти каждый день ходила на Останкинский пруд. И пускала эти свои блинчики, считала их – и надеялась, что случится чудо. И оно случилось, в лице ИОО – который предложил мне полететь с вами.
- Катюш, милая, я понимаю, но как это...
- Я сейчас скажу, Паш, - она перебила его. – Сегодня я хотела... нет, неправильно я говорю. Сегодня Кэти захотела прогуляться, чтобы подумать о будущем. Она хотела привести в порядок всё, что в последнее время случилось, в том числе – ваши с ней намерения. Брак и общую будущую жизнь, короче. Она гуляла, а Тео было скучно – ты знаешь, какой он, он хотел поговорить, пошутить, но Кэти вообще не замечала его. Наконец она села на берегу Тибра, а Тео подошёл и тоже сел рядом. Они там долго сидели, и Тео, развлечения ради, взял в руку плоский камень. И бросил его.
Она закрыла лицо руками.
- Смутно помню, как сквозь туман, прыжки камней на воде, - продолжила она минуту спустя. – Причем они будто разрезали занавесы – с каждым прыжком я становилась сильнее, мир вокруг меня менял цвета и очертания. Воспоминания возвращались бурным потоком – каждый прыжок камня по воде приносил новые образы из прошлого, возвращал имена людям и местам. Я краем глаза видела испуганное лицо Тео – какой он, кстати, Тео, ведь это же Федька, наш Лоб – но не могла остановиться. Я бросала камни, считала блинчики... А потом я услышала Её... Её голос. И Её отчаянный плач.
Лицо Кати исказилось, будто от боли. Павел всерьёз испугался – он бросился к ней, поймал её за руки.
- Кать, если хочешь, мы поговорим об этом завтра, - сказал он, пытаясь сохранять спокойный вид. Но Катя покачала головой.
- Нет, Паша, - сказала она. Её лицо разгладилось, она казалась снова сдержанной и спокойной. – У нас уже не будет „завтра”. Я уезжаю обратно в Арджтаун. Помоги мне собрать вещи, пожалуйста.
Рим
Железнодорожная станция Roma Ostiense
16 августа 2552, поздний вечер
- Кать, я прошу тебя... ты не уезжай. Ну, хоть не прямо сейчас… Подожди ещё несколько дней, пожалуйста.
- Паш, милый, это не имеет смысла. Ты это лучше меня знаешь. Я до конца жизни буду благодарить тебя за твою доброту и за то, что ты сделал для меня. Но я не могу остаться с тобой. И несколько дней этого не изменят.
Они стояли на платформе в ожидании моноэкспресса, на котором Катя хотела уехать в космопорт Фюмичино. Там её ждал лайнер, летящий в Австралию. До приезда экспресса оставалось всего пятнадцать минут. Павел, всё-таки, не сдавался.
- Ты будешь там совсем одна. Я буду за тебя переживать, ты ведь знаешь, как тебе там было в последний раз. Передумай, а? Не хочешь замуж – ладно, давай просто как друзья, соседи! Ведь мы уже год с лишним так и живём! Мы же почти построили счастье заново!
Последние слова он выкрикнул, вкладывая в них всё своё отчаяние. Катя положила ладонь ему на губы.
- Тсс, Пашенька. Не кричи так. И не опасайся за меня, теперь время совсем другое – Арджтаун безопасен. Ты даже не представляешь, какая там охрана... И я справлюсь, я уже всё проверила, там есть для меня место.
Она нежно улыбнулась ему. Павел помнил эту улыбку – первый раз он увидел её ещё на борту «Зари», когда они оба думали, что счастье для них недоступно, и что надо создать клуб одиноких сердец.
- Ты сам много раз говорил, и не только мне, что судьба иногда решает за нас, - продолжила она, держа его за руки. – Считай, что у нас такое случилось. У нас были прекрасные дни вместе, но пришло время попрощаться. У меня есть только две просьбы к тебе.
- Что только хочешь, Кать. Что только хочешь...
- В-первых, я прошу тебя передать Лиэлл извинения от имени Кэти, - сказала Катя. По её щеке скатилась слеза, но она даже не попыталась смахнуть её. – Кэти её очень обидела тогда, во время последнего банкета. Возможно, мы с ней ещё встретимся, и я тогда сама смогу извиниться – но я не знаю, случится ли это вообще, хоть когда-нибудь. Так что ты передай ей мои слова, пожалуйста.
Павел кивнул, не отводя от неё взгляда. Где-то вдалеке, за спиной Кати, были уже видны фонари моноэкспресса.
- Во-вторых - продолжила Катя, - я прошу тебя не говорить ни Ли, ни тем более Мише, что я вернулась. А лучше... лучше вообще никому не говори, хватит того, что вы с Тео знаете.
- Но почему же?! – Павел смотрел на неё с недоверием. – Ведь это хорошая новость! Мишка молнией вернётся на Землю, когда только узнает! А Ли...
- Я не уверена в том, что Миша вернётся ко мне, Паш, - ответила грустно Катя. – А прежде всего, я не уверена в том, что я сама к этому готова. Мне нужно время, много времени – на то, чтобы заново поверить в себя и своё будущее. А прежде всего мне нужно время, чтобы победить Её. Она всё ещё тут. И она может проснуться в любой момент. Я должна победить Её, любой ценой. Чтобы Она снова не вырвалась наружу, чтобы снова не обидела кого-нибудь.
- О ком ты, Кать... начал Павел и вдруг ужаснулся. На него неуловимое мгновение снова смотрела Кэти Пэффит. Но Катя встряхнула головой – и это впечатление исчезло. Но он знал, что это не было привидение.
- Вот, теперь ты точно знаешь, почему я уезжаю, и почему не хочу пока ни с кем общаться, - сказала Катя тихо. – Я не хочу, чтобы Она снова проснулась. И поверь мне, будет нелегко уговорить Её уйти. Но если я буду с Ней наедине – я справлюсь.
Она порывисто обняла его и поцеловала в губы. Рядом с ними со свистом притормозил моноэкспресс.
- Прощай, мой милый, - прошептала Катя. – Я тебя никогда не забуду. А ты возвращайся к Лиэлл, как можно скорее.
Рим
Центр Иинопланетных Посольств
Кабинет Тео Челлта, уоррент-офицера СБ ЦИП
17 августа 2552, примерно девять утра
- Тео, чёрт возьми, почему ты мне не позвонил?!
- Пашка, да успокойся ты, в конце концов, - ответил спокойно Челлт, выдерживая колючий взгляд друга, - и сядь, пожалуйста.
Павел ещё несколько секунд стоял, упираясь руками в стол Тео, затем чертыхнулся последний раз и сел в кресло напротив. Тео одобрительно кивнул.
- Так намного лучше. А то из-за твоих криков уже половина офиса ставит пари, подерёмся ли мы сегодня или нет.
Павел уже приоткрыл рот, чтобы язвительно и четко определить своё мнение в этом вопросе, но Тео перебил его:
- Да, я не позвонил. В-первых потому, что она просила меня не звонить, и ты, наверное, знаешь об этом. Во-вторых, сам подумай — что бы это дало?
- Я был бы рядом с ней! Думаешь, это ничего не значит? Для неё, для меня? Я дал ей слово!
- Паш, не кричи, - Тео недовольно поморщился. - Я думал, что ты, как будущий психолог, который скоро получит диплом, поймёшь все эти тонкости - но ладно, я тебе это по-любительски объясню.
Он встал и несколько раз прошелся по кабинету, собираясь с мыслями. Павел вдруг почувствовал, как его гнев уходит куда-то далеко. Теперь он ощущал лишь усталость после бессонной ночи. И грусть, которая буквально резала ему сердце.
„Это всё вечно повторяется”, подумал он. „Сначала Ленка, которой не позволили лететь с нами. Потом Ли, которую я сам отпустил, ради Кэти. А теперь Катя. Я не умею удержать счастье, и чтобы я не делал, как бы не старался — оно всегда уходит”.
- Пашка, ты ведь помнишь, что нам говорили о возвращении личности после сьеннской травмы, - сказал Тео, который не заметил его задумчивости. - Чтобы не давить, чтобы в первые минуты оставить в покое, не увеличивать стимул?
Павел кивнул. Да, он помнил, сам активно принимал участие в семинарах в своём вузе и неоднократно встречался с соэллианскими психологами после своего возвращения. Тео тоже живо интересовался этими вопросами для Джули и себя, они последние остались „чужими”.
- Когда мы уже вернулись домой, я хотел вызвать тебя, но Кэти... то есть Катя, она поймала меня за руку. И попросила не делать этого, сказала, что она хочет рассказать тебе сама. А ещё я вспомнил про ваш с Гео график, и понял, что своим вызовом я мог бы сорвать как минимум три важных совещания. И решил просто оставаться с ней, пока ты не вернёшься – тем более что она была спокойной и сдержанной, той же Катей, которую мы помнили с «Зари» и «Эвридики».
Тео оборвал сам себя и подошёл к окну. Павел не торопил его, пытаясь справиться со своими грустными мыслями. Наконец Челлт повернулся и продолжил:
- Всё-таки, у меня были сомнения. И когда она отвлеклась на какую-то домашнюю ерунду, я связался с Центром и сообщил обо всём Эланнтиелл. И она тоже посоветовала не вызывать тебя, только оставаться рядом, а если случится что-то неожиданное – немедленно вызвать её.
- Я мог бы всё испортить, да? - горько спросил Павел.
- Паш, да ты сегодня просто невыносимый, - Тео нетерпеливо покрутил головой. - Ты же лучше меня знаешь, что если давить слишком сильно, если пережать — тогда вторичная личность может снова вытеснить настоящую. Были уже такие случаи, один совсем недавно. Я решил не рисковать, тем более что блинчики подействовали очень сильно. Я видел это, и поверь мне — я давно так не пугался.
- Тео, скажи мне, пожалуйста, как это было? - спросил тихо Павел. - Она кое-что рассказала мне, но я бы хотел услышать об этом и от тебя.
- Полагаю, добавить я смогу не слишком много, - Тео пожал плечами. - Мы сидели на берегу и просто смотрели в воду. Она молчала, несмотря на мои попытки развлечь её, так что я тоже наконец заткнулся. Но мне стало скучно сидеть просто так, и тогда я бросил этот камень, считая блинчики вслух. И тогда Кэти... ну, Катя... она вскочила на ноги и пошла к реке. Я испугался, рванулся, было, к ней, но она остановила меня жестом, а затем сама взяла камень и бросила. Надо сказать, мастерски она блинчики бросает — у меня получилось всего четыре, а у неё — ровно двадцать, камень почти всю ширину Тибра пересек...
- Тео, ты говори про Катю, не про блинчики, - нетерпеливо перебил его Павел.
- Блинчики в этом вопросе — самые главные, - ухмыльнулся Тео сдержанно. - Она бросала один камень за другим и считала прыжки. Бросала всё сильнее и сильнее, наконец села на корточки и закрыла лицо ладонями. Я присел рядом, хотел что-то сказать - но она посмотрела на меня. И только тогда я всерьёз испугался.
Тео снова прошёлся туда и обратно, затем встал перед Павлом и посмотрел ему в глаза.
- Паш, я никогда не видел такое... когда у кого-то на лице видна настолько отчаянная борьба двух личностей. Это длилось лишь мгновение, буквально пять секунд — но я чуть в обморок не упал. К счастью, Катя удивительно быстро победила Кэти, но я уверен, что это далось ей нелегко.
Павел только кивнул. Он хорошо помнил то, что Катя сказала ему, и был полностью согласен с Тео.
- Она поднялась и сказала мне: „Тео, я - Катя Панфёрова. Я вернулась, и я останусь. Я вернулась”. Потом уже не сказала ни слова, пока мы не добрались до Виале Джиотто. А и дома она много не говорила, лишь попросила меня не звонить тебе и просто оставаться рядом, пока ты не вернёшься. Я и так не ушёл бы, но был рад, что она предложила это, так было намного лучше. Хотел встретиться с тобой, но она сказала, что сама всё расскажет тебе. Остальное ты уже знаешь.
Павел поднялся и протянул ему руку.
- Спасибо, дружище, - сказал он. - Ты всё правильно сделал. Извини, что наорал на тебя, был неправ. Но ты знаешь...
- Да знаю, знаю я, - Тео пожал ему руку и похлопал по плечу. - И не нужно извиняться, иногда надо орать, тогда на душе становится легче. Особенно, если наорать на старика Тео.
Они рассмеялись и снова сели — Тео за столом, а Павел в кресло напротив. Тео быстро проверил текущие сообщения на коммуникаторе, затем хитро покосился на Павла.
- Кроме того, я действовал ещё и ради защиты государственных дел Империи Соэлла, - произнес он пафосно. - Ты представляешь себе, что случилось бы, если я бы своим вызовом вытащил тебя со столь важных совещаний? Его Превосходительство лично оторвал бы мне голову. По крайней мере, он бы меня замучил своими нареканиями.
- А иди ты... в замполиты, - сказал Павел устало. - Гео не такой ведь зануда.
- Зануда он или нет, я ему уже несколько раз говорил, чтобы не проникался дворянским этикетом настолько сильно. Но Гео упрямый, как и ты и Лиэлл, это у вас семейное. И он всегда скучно повторяет, что, цитирую, „каждый член Правящего Дома обязан приложить все усилия...”
- „...по мере своих сил и возможностей, в решении вопросов, которые считаются ключевыми в государственных делах Империи Соэлла”, - добавил Павел. - Тео, я это знаю наизусть, как и остальные записи Древнего Кодекса.
- Я не сомневаюсь, что ты знаешь всё это, друг мой, эллеан Павел Гор Матиэллт, - Тео откинулся на спинку кресла. - Ты ведь, как принц-супруг, тоже имеешь права на престол, так что ты должен...
- Заткнись, зараза, - улыбнулся ему Павел, - и лучше скажи, как твой экзамен.
- Ну что ж, в этом вопросе дела в полном порядке, - ответил Тео, явно довольный собой. - Сим заявляю, Теодор Челлт через несколько дней станет лейтенантом СБ ЦИП. Форму уже шьют, а торжественная промоция с парадом, оркестром и салютом состоится в среду, на будущей неделе. Приглашения я уже всем послал, а вот тебя приглашаю лично.
- Поздравляю, Тео, - Павел поднялся и пожал другу руку. - Удачной и безопасной тебе службы, я искренне рад за тебя. Рад, что хотя бы на твоей улице праздник.
Он встал у окна и посмотрел задумчиво на главную площадь ЦИП. Перед посольством Оттари висели разноцветные флажки — наверное, сегодня был очередной из многочисленных праздников.
„Надо будет проверить, какой именно, и выслать поздравления”, подумал Павел. А вслух он произнес:
- У всех вас наладилось, более-менее. А вот нам с Катей не повезло... И мы с ней снова встали на перекрёстке. Который раз...
- Ну, я ещё об одном мечтаю, - Тео вдруг посерьезнел. - Я бы очень хотел, чтобы мы с Юль...
Он оборвал себя на полуслове и внимательно посмотрел на друга. Но Павел был настолько погружен в свои мысли, что не заметил оговорку. Тео быстро договорил:
- Я бы очень хотел, чтобы мы с Джули тоже обрели вновь свои личности. Но пока нет у нас своих красных кнопок, мне кажется.
- У вас с Джули прекрасная дочь, и вы вообще замечательная семья, - улыбнулся ему Павел. – А красные кнопки... знаешь, Тео, они могут сработать в любое время. И я от души желаю, чтобы они у вас были менее бурными, чем у тех из нас, кто уже вспомнил себя.
|