Они вышли в мастерскую. Кибернетик забрал роботов и швырнул их на верстак.
   — Смотри внимательно. Это совсем не наша техника. Даже представить аналоги не могу.
   Кибернетик вел луч по кромке панциря, стараясь не задеть судорожно поджатые конечности робота. В воздухе запахло горелым. Через минуту куполообразная крышка отлетела, словно ее толкнула пружина, и с звоном упала на пол.
   — Вот так! Прошу!
   Евгений нагнулся, поднял крышку и положил ее на край верстака.
   Филину сперва показалось, что внутри лежит спутанный клубок разноцветных нитей. Однако, приглядевшись, он понял, что в переплетении есть некая система, хотя и совершенно непонятная. По нитям пробегали искорки. Он наклонился, чтобы внимательней рассмотреть начинку, но кибернетик подставил руку, не давая приблизиться.
   — Не стоит, Филин. Все в рабочем состоянии, робот совершенно нормально функционирует, но только как бы бредит. Так или иначе, а эти нити имеют весьма сильный заряд. Смотри!
   Он вытянул из под верстака длинный штырь с массивной пластмассовой рукояткой, за ней потянулся шнур. Затем надел резиновую перчатку и стал осторожно подводить острие к схеме робота. Оставалось добрых три сантиметра, когда между штырем и проводниками возникла толстая голубая дуга разряда. Послышался треск, резко запахло озоном. Евгений, чтобы оборвать дугу, резко увел штырь в сторону и сунул его под верстак.
   — Вот так оно и происходит. Можно сильно схлопотать по излишне любопытному носу.
   — Да, неприятно, — согласился Филин. — А как препарировал? Разряжал штырем?
   — Сперва так, — кивнул кибернетик, — а потом отключал его аккумулятор.
   — А где он?
   — Вот в том и закавыка, — бросил на стол перчатки Евгений. — Не увидишь его.
   — Но отключить можно?
   — Да.
   Открыв другой шкаф, кибернетик достал останки похожего робота. Затем штангу с увеличителем и установил массивный куб над устройством. Евгений небрежным движением перекинул тумблер, вспыхнула лампа подсветки. На верхней грани проступило сильно увеличенное изображение тех самых нитей. Теперь можно было разглядеть, что нити стыкуются между собой крохотными шариками, соединяющимися в цепочки. Такие же капелюшки словно бы прилипли к цилиндрическим поверхностям.
   Едва касаясь верньеров настройки, Евгений осторожно сдвигал изображение.
   — Вот!
   Филин увидел две блестящие параллельные друг другу пластинки.
   — Это аккумулятор?
   — Совершенно верно.
   — Но как он работал?
   Евгений пожал плечами.
   — Я не понимаю, честно говоря. Когда я полностью разрядил машину, то она впала в спячку. При этом между пластинами крутился голубой шарик. Он просто висел в воздухе, словно его поддерживало силовое поле. Вот только стрелки приборов не отклонялись ни на сотую долю. А поле дает приличный всплеск, даже столь микроскопическое. А когда я попытался замерить заряд шарика, то спалил прибор. Там чудовищная энергия, способная обеспечить спячку на десятки, если не сотни лет. Отключается же все совершенно просто. Достаточно сдуть шарик.
   — Как это? — опешил Филин.
   — Запросто! Как свечку тушишь, — Евгений хмыкнул, повернулся к шкафчику с инструментами и достал из него спринцовку. — Одно нажатие, и схема обесточена. Возможно, это официальный способ выключения.
   — А куда девается энергия?
   — Я так и не понял. К слову, как снова привести аккумулятор в рабочее состояние тоже не знаю. Видимо, должен быть какой-то специальный инструмент, которого у меня нет, по понятным причинам.
   — Дела...
   — Вот потому-то я предпочитаю опыты на полигоне. Иначе мои «зверушки» мне ничего полезного рассказать не смогут. Ладно, пошли, надо возвращаться. Только про оружие никому!
   Филин кивнул.
   — Само собой!
   Он и вдруг вспомнил, что завтра он пойдет в охотничьей группе с Ростовцевым. Что ж, можно будет осторожно повыспросить, что известно кибернетику-археологу о кибернетике-мастеровом. Теперь, по крайней мере, получится отыскать общую тему для разговоров. И о Евгении попытать, опять же.
   Да, не все однозначно в обоих лагерях. Координатор, несомненно, обладает властью, ограниченной или нет — вопрос второй, но обладает. При этом, не заставляет своих... подданных разделять веру в теорию Глена. А Стивенс просто-таки навязывает единственную точку зрения. И хотя это в перспективе заведомый проигрыш, что доктор не может не понимать, он продолжает гнуть свою линию. И обрастает сторонниками, в число которых попадают не самые глупые люди. Они, как и Мережко, считают, что заключают некий договор на время, пока не разгромят ненавистный Город. Но это путь в один конец. Стивенс, когда захватит власть, наверняка перекроет все возможности для исследований. Ему это просто невыгодно. И тогда всё. Очень скоро вновь прибывшие не смогут адаптироваться к социуму. Люди «Галактиса» перестанут быть людьми Земли. Возможно даже, что оказавшихся здесь новичков начнут уничтожать.
   Филин настолько углубился в свои мысли, что совершенно забыл про Майю. Только сейчас он сообразил, что даже не попрощался с девушкой.
   — Вот черт! — стукнул он кулаком по ладони. — Эх...
   Но ничего поделать было нельзя. Уже поздно выяснять, где живет девушка, а уж ломиться к ней в каюту, чтобы извиниться и попрощаться, — глупее не придумаешь. Надо оставлять все это на другой день.
   На этот раз охотники шли впятером: трое женщин и двое мужчин. Патруля не было, «ос» тоже, но Ростовцев шел по лесу насторожено, словно ждал какого-то подвоха. Женщины же о чем-то тихо переговаривались, словно не замечая тревоги командира.
   — Михаил! — чуть не шепотом позвал Филин. — Что-то произошло?
   Кибернетик мельком глянул на инженера и тут же отвернулся.
   — Мы сейчас идем мимо места падения чужого корабля. Тут иногда попадаются любопытные вещи.
   — А где сам корабль?
   — Немного правее. Но можете не пытаться — его не увидеть, если не знать точное местоположение. Но там нам делать нечего, внутри уже все изучено. Да и не так уж много оставалось артефактов.
   — Ясно, — ответил Филин, стараясь скрыть разочарование.
   А себе он дал себе слово, что обязательно побывает на инопланетном корабле, как только появится хоть малейший шанс.
   Инженер вдруг усмехнулся: ему в голову пришла забавная идея, что тут все корабли — инопланетные. Создали планетоид или вычислили, но это точно не Земля.
   Вторая мысль оказалась не столь веселой, зато более полезной. Стоило поразузнать про корабли, которые, как и «Галактис», относились к еще не наступившему для Филина будущему. Ведь там наверняка есть немало интересного.
   Как бы то ни было, но когда отряд миновал те места, где, по словам Ростовцева, можно было что-то найти, ничего не поменялось. Командир все так же осматривал местность. Филин понял, что не в находках дело. Скорее всего, кибернетик знал, что инженер был у Стивенса.
   — Михаил, что случилось? Вам не хочется со мной говорить?
   Судя по тому, что плечи идущего дрогнули, — вопрос попал в точку.
   — Нет, почему же? — отозвался кибернетик. — Просто сейчас не лучшее время.
   — Возможно. Однако, я подозреваю, что причина в моей беседе с доктором Стивенсом, правильно?
   — Пожалуй. У нас тут сложные взаимоотношения, мне трудно объяснить...
   — Хорошо, не надо. Вы знаете Мережко?
   — Да, — процедил сквозь зубы Ростовцев. — И впредь не хотел бы о нем слышать.
   — Что ж, он отзывался о вас совсем неплохо.
   — И черт с ним!
   Кибернетик словно бы невзначай приблизился к Филину и тихо, почти не шевеля губами, быстро проговорил:
   — Мы с вами поговорим в столовой, когда вернемся. Потом кивните, если поняли.
   Они разошлись, и Филин, перехватив взгляд Михаила, чуть заметно кивнул. Группа продолжала путь, сохраняя порядок, но теперь инженер чувствовал себя в ней неуютно. Вроде бы люди, объединенные общим делом, просто вынуждены друг другу доверять. Особенно в таких экстремальных походах. Тут можно действовать только сообща, а оказывается...
   Корабль, к которому они вышли, был сильно разбит. Традиционно отсутствовало все электронное оборудование, а в реакторном отсеке осталась дыра с рваными краями. Он выглядел так же, как на «Терехове» - реактор выдрали с корнем. Только роботы-ядерщики, хоть и сильно покореженные, лежали поблизости. Вообще, следы катастрофы здесь встречались повсюду, но склад остался абсолютно целым.
   Когда нужные консервы были собраны и команда отправилась в приготовилась к обратной дороге, Филин мотнул головой в сторону останков:
   — Их оставили?
   Михаил мельком посмотрел на обломки.
   — Они защищали реактор. Идемте, тут не стоит надолго задерживаться, расскажу все по дороге.
   Лес принял людей под свою сень, и кибернетик продолжил:
   — Вы видели, что посадка была жесткой. Мы нашли в коридоре останки человека, одетого в скафандр. Полагаю, что при аварии корабль был сильно поврежден. С реактором тоже что-то случилось, а человек попытался разобраться в том, что произошло. Роботы хотели увести человека, но тот умер. Медблок скафандра включил экстренное оповещение, не давая машинам уйти выполнять свою работу. А когда появились роботы из Города, чтобы забрать все оборудование, ядерщики встали на защиту человека. Ведь отключение аккумулятора угрожало гибелью, а этого допустить нельзя. Директива! В итоге, их уничтожили и забрали все мало-мальски пригодное. Как всегда. Вот такая история.
   — А кем был тот человек?
   Но Михаил не ответил. Возможно, не хотел, а может быть и не расслышал вопроса, погрузившись в свои мысли. Филин не настаивал, только пожал плечами. Возвращалась группа в полном молчании.
   Уже вечером, когда инженер взял свой поднос и подсел к столику кибернетика, тот тихо ответил:
   — Это был я.
   — Как?! — тарелка едва не выпала из рук Филина.
   — Тише! Не привлекайте внимания, — прошипел Ростовцев. — Значит, вы еще не поняли? Здесь если человек умер, он появится снова. Именно поэтому так популярна идея Стивенса. Ведь похищенный жив там, в Городе. Правда, это не безусловный факт: есть вероятность, что корабль больше не путешествует через подпространство. Вот как «Галактис». Те, кому довелось прибыть из одного с ним временного промежутка, утверждают, что он теперь — орбитальная станция. Впрочем, это не мешает людям с «Галактиса», например, устроиться на другой транспорт. А единожды попавший сюда навсегда останется первым кандидатом на сброс при коррекции массы. И окажется здесь. Естественно, помнить он ничего не будет.
   — Выходит, планетоид блокирует возможность появления здесь двойников?
   — Да, копия автоматически уничтожается. Глен начал с того, что исследовал этот феномен.
   — Но Глен так и не появился!
   — Появился, — спокойно проговорил Ростовцев и отпил компот. — Его теперь зовут Евгений.
   — Мережко? Не может быть!
   — Может. Дело в том, что опыт до некоторой степени удался. Но система этого места отреагировала весьма своеобразно. Она стерла память следующей копии Глена. Полностью стерла личность и приобретенные знания, однако остались базовые понятия, вроде письма, чтения и речи. Пришлось заново учить всему. А затем пожар, произошедший на месте взрыва «Лоренца»... Тут тоже все непросто. Обычно, проходит некоторое время перед появлением следующей копии, но здесь промежуток оказался чрезвычайно кратким. В общем, Женя вернулся и угодил прямо в пламя. Он сильно пострадал от огня. Хирург и медблок вытащили его, отреставрировали, нарастили кожу. После таких операций никто не смог бы узнать Глена. Про то, кто такой Мережко, знали только трое: я, Вениамин и Елена. Женщина-хирург. Теперь на «Галактисе» только два свидетеля, — Михаил посмотрел на Филина. — Ради бога, инженер! Очнитесь и ешьте, а то скоро коситься начнут. Я не поручусь, что поблизости не окажется кто-то из осведомителей Стивенса. Сидите, я пошел за добавкой.
   Пока кибернетик ходил, Филин украдкой огляделся. В столовой было довольно много народа, но в основном все сидели по двое. Иногда болтали, иногда ели молча. Хотя, конечно, разговор кибернетика-противника Стивенса, и новичка-сторонника вряд ли был в порядке вещей. Члены групп старались держать дистанцию, хотя общие бытовые проблемы и походы за едой выполнялись смешанными командами. Да и невозможно было разделить некоторые вещи. Часть оборудования контролировалась координатором, часть — Стивенсом.
   Когда кибернетик шел обратно, лавируя межу столиками, его окликнул какой-то одиноко сидящий человек. Ростовцев уселся к нему за столик, и они принялись обсуждать какие-то технические проблемы. По крайней мере, слова, что доносились до уха Филина, были техническими терминами. Инженер понял, что вряд ли дождется кибернетика, допил кофе и сгрузил посуду в автоматическую мойку. Та заурчала, словно довольный кот, и благодарно мигнула зеленым сигналом.
   — И тебе спасибо! — со вздохом кивнул ей Филин.
   В каюте было чисто. Кто-то даже поставил в пластмассовую вазочку цветы. Рядом лежала записка. Инженер развернул листок бумаги и прочел:
   «Я понимаю, почему вы ушли не простившись. Завтра собираемся у Стивенса — приходится поздороваться! Майя. P. S. Простите, что убралась у вас. Сегодня у меня был выходной».
   Филин улыбнулся и убрал записку в карман. Затем лег не раздеваясь на койку и принялся обдумывать сказанное кибернетиком. После трудного дня дрема подкрадывалась незаметно. И вдруг сон как рукой сняло. Вспомнилось, как они с Валеркой появились в корабле. Сам «Терехов» довольно серьезно вмерз в лед и вряд ли прибыл только-только. Выходит, что и он, Филин, и стажер уже могли погибнуть? По спине пробежал неприятный холодок: одно дело слышать про чью-то копию и совсем другое — быть ей. Впрочем, никакой корреляции между прибытием корабля и появления в нем людей вроде бы нет. Масса же не обязательно живая? А что если?.. Тогда что было известно тому, предыдущему Филину? И где его настигла первая смерть? Или вторая? А может, память чужая?
   Филин вскочил и нервно зашагал из угла в угол. Сна уже не было ни в одном глазу, зато целый рой вопросов жалил и разрастался.
   — Стоп! — сказал себе инженер, глубоко вздохнул и принялся вспоминать подробности своего короткого пребывания тут.
   Их встретили как новичков; то есть, никто из колонии «Галактиса» раньше скорее всего не видел членов экипажа «Терехова». Наверняка копии сталкиваются с тем, что их узнают. Пусть даже люди стараются из деликатности не напоминать о знакомстве, однако детали так или иначе выдадут. Получается, новичка-копию подготавливают явно не так, как Филина. Надо будет уточнить у координатора, каким образом проходит тренировка психики. Новички являются новичками в сообществе людей «Галактиса», но ведь первый раз можно оказаться в Городе! Роботы тоже активно занимаются поиском. Хорошо, тогда Филин, пусть будет под первым номером, попадает в Город. Там по какой-то причине погибает и появляется Филин-два, но уже со стажером Валеркой. Возможно, гибель первого... экземпляра не была случайной. Машина не имеет чувств, но если она считает, что нечто может ее уничтожить, тогда включается директива один — самосохранение. Робот обязан себя защищать. Без директивы ноль этот алгоритм становится основополагающим. Как тогда он работает? Надо уточнить у кого-нибудь из кибернетиков. Но если вспомнить роботов с полигона Мережко, то борьба за энергию выходит на первое место. Нет, тут тупик. Точнее, связь есть, это чувствуется на уровне подсознания, однако выявить и объяснить ее может только тот, кто долго занимается роботами.
   Понемногу Филин успокоился, в этом немалую роль сыграло знание того, что Валерка наверняка жив. Мысли потекли ровнее, хотя и немного в другом направлении.
   Хорошо, пусть роботы по какой-то причине включили защиту от внешнего воздействия, считая все вокруг опасным, — не важно пока. Тогда атака в лоб будет бесполезной, и Стивенс прекрасно это знает. Ничего положительного для обитателей «Галактиса», а вот доктору выгода при любом исходе. И очень скоро Стивенс начнет действовать. А если роботы будут держать людей в бессознательном состоянии? Так, и здесь придется тормозить: логика машин совсем не мыслительный аппарат. Подобную цепочку без умения глубоко анализировать причинно-следственные связи не соорудить. Роботы и вычислители никак не тянут на интеллектуалов, кто бы ни производил их электронные мозги.
   Филин и сам не заметил, как отключился. Ему снился огромный барак, в котором лежали на койках неподвижные люди, а маленькие роботы-кузнечики с подносами в передних конечностях скакали по телам и норовили отнять друг у друга банку зеленого горошка. Потревоженные люди морщились, корчились, но глаз не открывали.
   Утро в каюте — плавное включение света, дополненное тихими звуками будильника. Волны из непонятной смеси нот были обязаны, видимо, сделать пробуждение как можно менее болезненным, но Филину это лишь добавляло раздражения. Он был бы рад отказаться от завтрака и поспать или хотя бы опоздать на полчасика, но никто не знал, как выключить окаянное устройство. Скорее всего, будильником управлял электронный мозг «Галактиса», но того, кто смог бы договориться с программой, Филин еще пока не знал. Да и вряд ли координатор позволит.
   — Какая-то армия, честное слово! — проворчал Филин и спустил ноги с койки.
   Музыка тут же стихла, а освещение разом достигло максимальной яркости. Автоматика почуяла, что человек проснулся.
   Внезапно пискнул вызов на переговорном устройстве.
   — Кого там еще черт!.. — Филин нажал клавишу ответа. — Да!
   — Илья, к вам можно? — вежливо осведомилась Майя.
   — Да, минуточку...
   Как всегда, попытка быстро одеться привела к бунту вещей: произвольно образовывались какие-то узлы, руки и ноги попадали вовсе не туда, куда прицеливался хозяин, а ботинки падали совершенно спонтанно.
   Наконец взмокший и раздраженный Филин разблокировал дверь. Майя помахала с порога рукой и улыбнулась.
   — Доброе утро! Собирайтесь быстрее, а то пропустите завтрак. У нас сегодня... много дел.
   Девушка чуть заметно запнулась, но инженер уже уловил эту мимолетную паузу и не преминул истолковать по-своему. На всякий случай он уточнил:
   — Опять пойдем к доктору Стивенсу?
   — Вам сегодня надо будет еще раз встретиться с Мережко, — она виновато развела руками. — Он, конечно, странный, но его познания в кибернетике выше, нежели у кого бы то ни было. Вам нужно поучится у него.
   — Раз вы настаиваете...
   — Не я. Это Стивенс, он просил передать… — Майя вдруг посмотрела Филину прямо в глаза. — Я не должна вам говорить, но случайно услышала, что скоро вас отправят совсем близко к Городу. Чтобы, как говорит доктор, попытаться понять его обитателей. Потому он и придает большое значение вашему обучению. Мережко надо беречь, а вы... Не ходите!
   — Это почему же? — удивился инженер. — Я давно хотел туда попасть. Вот и случай представился. И не в Стивенсе тут дело.
   Он и в самом деле возлагал большие надежды на то, что его таки возьмут когда-нибудь в подобное путешествие. В конце концов, надо хотя бы увидеть, что уготовано, даже если оно тебе не нравится.
   — Не ходите туда, — упрямо повторила девушка, тряхнула рыжеватыми волосами, резко встала и пошла к выходу.
   — Майя, подождите!
   Она обернулась, и в этот миг Филин заметил, что в уголках ее глаз посверкивают слезинки.
   — Эй, ну пожалуйста!
   Но она решительно перешагнула комингс и растворилась в полумраке корабля. Филин вздохнул: ему никак не удавалось четко понять, что происходит. Кто друзья, кто таковыми не являются? Ростовцев лишний раз опасается говорить о происходящем, чтобы сведения не добрались до ушей Стивенса, явно что-то утаивает, а девушка предупреждает об опасности, хотя разделяет точку зрения Доктора.
   Филин с силой потер лоб, словно это могло помочь разогнать мысли по полочкам, затем потянулся и отправился на завтрак.
   Раз за разом инженер и кибернетик вникали в тонкости систем. Глен-Мережко оказался строгим преподавателем. К изучению следующего пункта они приступали не раньше, чем досконально изучат предыдущий. И только когда кибернетик видел, что его ученик понимает, о чем идет речь, он закрывал тему.
   Не то чтобы предмет был скучен, но весь интерес убивал педантизм преподавателя. Хотя нельзя не признать, что усвоенные таким образом знания оставались в голове надолго. Евгений же, не раз экзаменовавший ученика, был вполне удовлетворен результатами своих трудов. Вскоре они оба даже спорили, не слишком, впрочем, долго. Споры тоже шли на пользу.
   Однажды рано утром взвыла сирена. Филин быстро оделся и выбежал в лифтовой зал, где обычно и проходили общие сборы. Нынешний сбор был по поводу аномального выброса в районе Города. Доктор Стивенс держал в руках листы и пояснял присутствующим, зачем понадобилось всех будить.
   — Приборы зафиксировали выброс энергии большой силы. А поскольку существенных изменений с момента всплеска нет, то можно предположить, что гости по какой-то причине остаются невидимыми для роботов. Наша задача — забрать всех, кого найдем. Сделать это надо, по понятным причинам, как можно быстрее.
   В списке отряда спасателей оказался Филин. Он ожидал этого и подготовился заранее. Вооруженный луком, инженер присоединился к группе. Сред тех, кого выбрали, оказалась и Майя. Девушка выглядела подавленной и растерянной. Филин приблизился и коснулся ее плеча.
   — Здравствуйте!
   Она кивнула.
   — Вы все же идете?
   — Мне показалось, что тут не принято отказываться от заданий. Да я и сам не прочь сходить на милую прогулку. А уж в вашей компании!..
   — Перестаньте. Эта, как вы говорите, прогулка может оказаться дорогой в одну сторону для одного или нескольких спасателей. В том числе и для вас. Не думаю, что вам понравится такой вариант. Мы же идем к Городу, разве не понятно?
   Филин пожал плечами.
   — Откуда мне знать, что к Городу? Да, понятно, что всякое бывает, но ведь в случае гибели человек чаще всего возвращается, не так ли?
   Девушка отшатнулась, у нее расширились глаза, словно она увидела привидение.
   — Откуда вы...
   — Так, предположил.
   — Здесь не принято об этом говорить, — прошептала Майя. — Потом.
   — Потом так потом, — вздохнул Филин.
   И ему вдруг подумалось, что этого самого потом может и не быть. И что неплохо бы оставить для своей копии записку, если что пойдет не так. Тогда не придется снова мучительно искать ответы и лепить ошибки. К сожалению, этого теперь не сделать, а значит, нужно выжить во что бы то ни стало. И если повезет, надо не полениться и завести дневник.
   Лифт поднял спасателей на поверхность. Патрульных роботов видно не было, и люди довольно быстро переместились под сень деревьев. Шли по едва заметной тропинке, соблюдая указанный командиром порядок. Вел спасателей тезка Филина Илья Свиридов — бывший штурман «Варшавы».
   Инженер вспомнил этого человека сразу, едва увидел на «чаепитии», однако сперва решил, что обознался. Но несколько позже, когда смены пересеклись в столовой, ему удалось получше разглядеть штурмана. Все сомнения отпали: да, когда-то они встречались. Мимоходом, но было. Осталось только вспомнить где.
   Группа взошла на холм, где, по словам Стивенса, и находился объект, но там оказалось совершенно пусто. Ни одного следа. Зато с вершины отлично просматривался Город.
   Филин вспомнил слова Майи. Похоже и правда, что их отправили вовсе не для организации спасения, целью был осмотр поселения роботов, если можно так выразиться. Он не стал допытываться у товарищей, правдиво это предположение или нет, отряду было и так нелегко: без толку сходили, оказались в опасной близости к периметру. Поэтому инженер просто встал около дерева и принялся внимательно разглядывать «поселение» роботов.
   Поражала непостижимая точность и симметрия в расположении объектов. Казавшиеся отсюда махонькими роботы деловито двигались в разных направлениях, но строго по невидимым линиям.
   Филин задумался. Что они могли делать? Сооружать других роботов, разбирать прибывающих на запчасти? Зачем им этот самый город? Логика поведения не поддавалась анализу. По-видимому, перепрограммированные машины не только «забыли» директиву ноль, но сменили и другие алгоритмы. Например, ядерщики, в их раскрашенных угрожающими знаками доспехах радиационной защиты, совершенно спокойно перетаскивали какие-то ящики. А ведь эти роботы не имели права удаляться от реактора дальше кессона, если только этого не требовалось для спасения человека. Ядерщик не понесет груз просто так, кто бы ни отдал приказ, но сейчас...
   — «Осы»!
   Высокий срывающийся голос хлестнул по нервам. Филин не понял, кто и откуда кричал, вскочил и потянул из колчана стрелу. Жужжание слышалось со всех сторон. Скорее всего, защита Города среагировала на присутствие посторонних и отправила на разведку «глаза». Тут явно не патрульные роботы, а нечто другое отдало команду. Уж слишком большое количество этих самых «ос». И если их не сбить, то скоро здесь будет целая армия машин.
   Одна из стрел угодила-таки куда-то в уязвимое место, «оса» рухнула и закувыркалась. Филин отметил, что занятия в тире не пропали даром, теперь стрелы не только летели, но и попадали в мишень. Но, к сожалению, не всегда.
   Рухнуло еще две «осы». Вся группа стреляла по движущимся мишеням, которые и не думали улетать. Филин, которому уже не раз приходилось сталкиваться с этими роботами, все время забывал спросить у кибернетиков, почему шары не улетают сразу. Ведь информации-то им должно хватать с избытком.
   — Пригнись! — крикнул Свиридов.
   Филин моментально подчинился. «Оса» с торчащей из-под какой-то погнутой пластинки стрелой покатилась по земле. Инженер вдруг заметил, что очередной робот приближается на большой скорости к Илье. Филин только и успел крикнуть:
   — Сзади!
   Через миг шар ударил человека в голову и столкнул его с обрыва. Тело покачнулось, Филин рванулся к товарищу, но не успел. Свиридов рухнул вниз, ударяясь о камни.
   — Уходим! — высоким голосом крикнула Надя, принимая на себя руководство отрядом.
   — Но там же...— начал было Филин, растеряно глядя женщину.
   — Он погиб или попал к патрулю, — жестко ответила она. — Если задержимся дольше, то и нам грозит вернуться… без себя. Через считанные секунды весь Город будет знать, что мы наверху, и, что хуже, признает в нас людей. Ясно? Бегом!
   Филин понял, что спорить тут не имеет смысла. Он схватил лук поудобней, и они побежали догонять группу.
   Мерзко было на душе у инженера, иначе и не назовешь. Даже визит Майи не развеял тоску, сковавшую ледяными обручами сердце. На его, Филина, глазах погиб человек, и все! Они убежали... Он убежал! Ускакал, как трусливый заяц, не сделав даже попытки помочь. Так нельзя поступать никому, ни при каких обстоятельствах.
   Майя уселась рядом и погладила Филина по руке.
   — Постарайтесь переживать меньше. Многие из нас, да почти все, прошли через кошмары, некоторые и не по одному разу, а потому говорить о том, чтоб совсем забыть о произошедшем, — глупо, но нужно учиться переключаться, отвлекаться, искать отдушины, иначе можно сойти с ума.
   — Да, конечно, я понимаю. Но поделать ничего не могу.
   — Знаю, и все же... К тому же, если человек не в плену, то будет еще одно испытание. И оно, поверьте, страшнее.
   Филин посмотрел в глаза девушки и неожиданно для себя поцеловал ее. Она ответила, словно ожидала...
   Сирена оповещения выла недолго, но успевала разбудить весь «Галактис», что, по правде сказать, от нее и требовалось.
   — О! Вот и общий сбор. Наверняка был всплеск, и спасатели отправятся, полагаю, к «Варшаве». Она недалеко отсюда, в самой чаще. Патруль не скоро доберется, к тому же Стивенс включил помехи, роботы не пробьются.
   — А кто сейчас пойдет?
   — Думаю, другая группа, не ваша. Пойдем, узнаем. И знаешь, приготовься увидеть Илью. Он не в Городе, он погиб, раз вернулся.
   Выяснилось, что на этот раз спасатели уходят во главе с Вениамином. Группа уже собрала все необходимое, включая экранирующий контейнер для источников энергии, и готовилась выйти на поверхность, когда к ним подбежала молодая женщина. Глаза ее были полны слез, а голос дрожал и срывался.
   — Вениамин, Веня... Если это Илья — скажи ему все, ладно? Подготовь. Прошу! Пожалуйста!
   Она вцепилась в руку координатора и трясла ее, все время повторяя просьбу, словно заклинание. Вениамин мягко высвободился и печально улыбнулся.
   — Дороти, ты знаешь закон: возвращается всегда не тот, кто ушел, и его нельзя принуждать.
   — Но это не принуждение! — отчаянно вскрикнула женщина. — Просто скажи, он вспомнит!
   — Нет. Но он посчитает, что будет тебе обязан.
   Дороти упала на колени, Филин отвернулся, Майя коснулась его руки.
   — Вот так и происходит самое страшное. Человек жив, но он другой.
   — Но почему так?
   — Жизнь идет. Ведь и у Дороти здесь когда-то родился сын. Вырос, стал хорошим охотником. И погиб. Только, в отличие от матери, ему неоткуда было возвращаться. Рожденный тут имеет только один шанс. И Дороти покончила с собой. А когда вернулась — встретила Илью.
   — Проклятое место! — сквозь зубы процедил Филин. — А как отец ребенка?
   — Ушел и вернулся, — резко ответила Майя и отвернулась, но он все же заметил, как в ее глазах блеснули слезинки.
   — Прости!
   — Ничего. Просто помни, что каждый тут очень боится потерять часть себя, и старайся не заострять внимание на подобных темах.
   — Хорошо, — кивнул Филин.
   Вскоре привели Илью. Он был одет в полетный комбинезон с нашивками штурмана «Варшавы» и недоуменно оглядывался. К нему подходили люди, улыбались, жали руки. Подошла и Дороти, но не смогла ничего сказать, а только разрыдалась. Ее быстро увели. Расстроенный Илья смущенно спросил:
   — Что-то случилось?
   Вениамин вздохнул.
   — Вы очень похожи на ее друга, вот и все.
   — Мне жаль... — штурман растерянно огляделся и вдруг заметил Филина. — Илья! Тезка, ты?! Каким ветром?
   — Тем же, что и тебя, — подпространственным.
   Похоже, этот новый Свиридов знал Филина гораздо лучше, нежели предыдущий. Значит, где-то там, на традиционных межзвездных трассах, все еще кипела жизнь. От этого стало тепло и горько одновременно: его двойник, его альтер эго, можно сказать, ведет вполне нормальную жизнь. Может, и женился, чем черт не шутит. А он здесь...
   — Хорошо, что ты тут, а то я, признаться, ничего не понял. Как, куда, откуда, зачем? Похож на кого-то вот опять же.
   Филину говорить обо всем происходящем совершенно не хотелось.
   — Знаешь, я тут устал здорово. Давай я с тобой в другой раз поболтаю, а?
   — Хорошо, позже так позже, — согласился Илья, но в голосе его мелькнуло разочарование. — Как скажешь.
   — Не обижайся. И знаешь, ты сперва с Вениамином поболтай. Он в происходящем разбирается гораздо лучше меня. А когда я отдохну, то и поговорим, ладно?
   — Договорились!
   Они пожали друг другу руки, и координатор, внимательно наблюдавший за сценой встречи, увел Свиридова заселяться, едва закончился разговор. Дороти стояла у колонны лифтовой платформы, прижимая к груди сжатые кулаки. Филину стало не по себе.
   — И как?
   Инженер вздрогнул и обернулся. Позади стоял Мережко.
   — Честно? Страшно.
   — Вот-вот. Потому-то скоро Стивенс и будет тут заправлять, если, конечно, все пойдет плану, — Евгений вздохнул. — а когда и где что-то шло так, как задумано? И сия мысль меня немного утешает
   — Жалеешь, что связался?
   — Иногда. Особенно когда узнал, что раньше был отчаянным противником Стивенса ученым Гленом, а не подмастерьем у доктора.
   — Рассказали?
   — Я ж кибернетик. Наблюдения и логика привели меня к такому выводу. Потом, конечно, поспрашивал кое-кого. Хотя, знаешь, мне повезло, что я потерял память. Представь, что все пришлось бы входить в курс дела, имея за плечами груз знаний и опыт прожитых лет. То есть, сызнова адаптироваться, учиться различать сторонников и противников, выстраивать теорию... Интересно, кем бы я стал? Даже не так. Чем бы я занялся?
   — Жень, мне кажется, что не самым плохим человеком стал бы.
   — Думаешь?
   — Уверен. А что разрабатывать бы начал 0 не суть важно.
   — Ладно, оставим на потом. Пойдем ко мне, надо кое-что обсудить.
   В мастерской было все завалено какими-то деталями, буквально каждый клочок свободного пространства. Казалось, что сюда забрел и развалился на части какой-то гигантский механизм. Поэтому, когда кибернетик предложил расположиться поудобней, Филин снял с верстака кусок обшивки какого-то устройства и, свесив ноги, уселся на освободившееся место. То ли подобное было в порядке вещей, то ли предстоящий разговор занимал все мысли Мережко, но он не выказал ни малейшего удивления выбором товарища. Только сказал:
   — Погоди, я сейчас.
   И исчез за горами частей.
   Пока его не было, Филин с любопытством осматривал разложенные по кучкам детали. Кое-что показалось смутно знакомым. Вскоре появился кибернетик, неся в руках пару мятых металлических кружек. Над ними клубился парок.
   — Держи, я тут раздобыл кофе, угощайся.
   Про кофе кибернетик мог и не уточнять, Филин чувствовал кружащий голову аромат.
   — Спасибо, дружище! Откуда?
   — Из личных запасов его величества, — хмыкнул Мережко. — Случайно обнаружил закрома в кабинете Стивенса. Ладно, давай к делу. Тот Илья, что прибыл сегодня, — ты его хорошо знаешь?
   — Скажем, я его знаю гораздо хуже, чем он меня. Пожалуй, лучше знал того, который... был раньше.
   — Понятно. Но он тебя, судя по всему, знает хорошо. Это как раз на пользу. Нужен человек, который еще не адаптировался, не научился притворяться животным и способен действовать.
   — Хочешь прорваться в Город... — задумчиво кивнул Филин.
   Евгений испытующе посмотрел ему в глаза, отхлебнул кофе и кивнул.
   — Да, и как можно быстрее. Очень скоро Стивенс начнет войну. В любом случае нас ждет провал. Мои данные точны, я сам снабдил его оружием для атаки. Гибель Города уничтожит надежду на возвращение. Победителей в войне не будет, как ты понимаешь.
   — Но ты же сам...
   — У меня не было выбора. Координатор одержим идеями Глена, но строительство установки связано с большими рисками. Я не говорю о том, что добыть питающий реактор крайне маловероятно. Зато вполне возможно потерять немало талантливых людей. Только Город даст необходимые ресурсы, а возможно, там уже есть обратный коридор.
   — Коридор? В нормальное пространство?
   — Да. Мы тут поработали и пришли к выводу, что пространства, похоже, связаны между собой двусторонним коридором. То есть, массу не только сюда отправляют, но наверняка и отсюда. А то, что информационный обмен идет постоянно, — даже не вызывает сомнений.
   — А «мы» — это?..
   — … я и Ростовцев, — кивнул с улыбкой кибернетик.
   — Черт, конечно!
   Только сейчас до Филина наконец дошло, почему он узнал некоторые железяки. Все они представляли собой разобранные на запчасти экспонаты музея.
   — Так вот. Мы с Мишей поковырялись в механизмах, как наших, так и чужих. Не скажу, что это было легко, некоторые и разобрать-то толком не получилось — пришлось резать, но результаты оправдали все учиненное варварство. «Галактису» не годится ни один из предлагаемых лидерами сценариев. Революционный и эволюционный в равной степени губительны для колонии.
   — Почему? Ведь без роботов будет легче жить, как ни парадоксально.
   — Безусловно. Но загвоздка в том, что Город очень стар. Возможно — не обязательно, но возможно, — это и есть сердце планетоида. Останови его, и последствия будут совершенно непредсказуемыми. Причем как здесь, так и на межзвездных трассах, в том, в нашем пространстве. Но даже если никаких катастроф глобального масштаба не будет, как минимум мы лишимся пополняемых запасов продовольствия, и этого вполне достаточно, чтобы погибнуть, пусть и не быстро. Ведь здесь нет никакой жизни, кроме растительной, а людям надо что-то есть. Но даже если биологи смогут приспособить кое-что из земных растений для местного грунта, то опасность деградировать никуда не денется.
   — А если вы ошибаетесь?
   — Так или иначе попадем в Город. Все попадем. И те, кто вернется, попадет туда же.
   — Но можно воздействовать каким-то большим устройством вроде бластера и вывести роботов из строя.
   — Не слишком удачный выход из положения. Если Город не является тем, чем мы предполагаем, то мгновенно появится новая большая колония, в лучшем случае. А в худшем... Сейчас численность контролируется. Роботы, в отличие от нас, могут прибывать постоянно, не дожидаясь отключения предыдущего экземпляра. Где-то на территории их утилизируют, скорее всего. В худшем, тут не останется места, если убрать ограничения. И мы вымрем быстрее.
   — Это понятно. А что с… теорией Глена?
   — Что ж, если Вениамин продолжит свои изыскания, то процесс растянется на века. Если учесть деятельность патрульных роботов по изъятию из кораблей оборудования, активизировавшуюся после эксперимента, то с ресурсами будет постоянная беда. А с людьми и того хуже. По крайней мере, трагедии обитателей «Галактиса» станут гораздо более частыми. А такое переживать... Поверь, это иногда хуже смерти.
   — Да, я наблюдал сегодня. А третий путь?
   — Небольшая вооруженная группа выдвигается в Город и пытается добраться до сути происходящего.
   — Авантюра, — покачал головой Филин.
   — Не скажи. Марек помог. Да и готовились мы не один год, собирали в своих группах все самое нужное. И у Стивенса, и у Вениамина есть очень дельные наработки, которыми они друг с другом не делятся. Теперь вот настала пора превратить наши знания во что-то полезное.
   — Так, а чего Марек? Старик же ничего не помнит. Наработки — понятно, но он при чем?
   — Сам не расскажет, безусловно, но мы получили немало интересных сведений, когда зондировали его мозг.
   — Как это? — опешил Филин. — Мозг не поддается зондированию!
   — Мозг человека не поддается зондированию, это верно. Но Марек...
   — … робот?!
   — Нет, конечно, он остался человеком, как и был. Просто большинство исполнительных функций его мозга взяла на себя некая дополнительная схема. Шрамы на голове вовсе не травматические, это следы хирургического вмешательства.
   — Но медики же должны были обратить внимание? Если им не удалось, то как вы?
   В мастерскую вошел Ростовцев, Евгений махнул ему рукой.
   — Привет! Присоединяйся. Я тут как раз поясняю кое-что.
   — А вы, смотрю, чаи гоняете?
   — Обижаешь! Кофе.
   — Да ну!
   — Иди, сам себе делай и подходи. Как раз про Марека расскажешь.
   Михаил ушел и вскоре вернулся, держа в руках кружку, такую же мятую, как и у товарищей. Филин вдруг подумал, что, может, кибернетики тут швырялись ими в пылу спора. Мысль вызвала улыбку.
   — Хорошее настроение — это хорошо! — улыбнулся в бороду Михаил. — Так что про Марека?
   — Как медики пропустили.
   — Хо-хо! Да, это интересный детектив был. Схема — почти полный аналог отделов мозга. Даже если энцефалограмму его мозга сравнить с другими — все работает как у любого человека. Медики, по крайней мере, не нашли различий, хотя все проверяли очень тщательно. А нас вот, точнее меня, заинтересовали движения. Не человеческие они у Марека стали: слишком быстрые, выверенные, рациональные. Движения робота. Любой кибернетик привыкает видеть такое у своих подопечных и сразу замечает разницу. Интересно, что при всем этом, тем, что зовется разумом, ведает живая часть. И человек вполне нормально может общаться, думать и видеть сны. В общем, изучали человека медики, а машину в нем обнаружили кибернетики. Так или иначе, но через электронную часть мы смогли как бы заглянуть в память и понять, как Мареку удалось выбраться.
   — Да, интересно. А зачем машины это сделали?
   — Не так уж и важно, на самом деле, — пожал плечами Михаил. — Есть несколько версий. Я склоняюсь к тому, что, скорее всего, с Мареком случилась какая-то беда, и роботы прооперировали бедолагу. Важнее, что именно эта операция и позволила ему сбежать.
   — Каким образом?
   — В общих чертах, Город счел его машиной.
   — Ох, ты ж...
   Евгений поставил кружку.
   — Благодаря зондированию стало понятно, как пройти по Городу. Остаются только ловушки периметра, с ними сложнее.
   — Какие ловушки?
   — Если бы знать... — вздохнул Михаил. — Марек летел над ними, а нам придется ножками топать. Одному точно не пройти, потому-то нас двое. Ну и Город, конечно, там всем надо быть, чтобы получилось.
   — Рискуем…
   — Риски всегда есть. Даже если бы в этой полосе было пусто. Хоть Город и не занимается охраной прилегающей территории, но там копошатся те же машины, что ты видел на моем... полигоне. Их что-то не пускает, и они у порога воюют друг с другом за энергию уже очень-очень долго. Во что там они превратили свои клешни — неведомо никому. Идти придется очень осторожно, рисковать на каждом шагу. У нас же будут не только бластеры, но и необходимое оборудование с источниками питания.
   Мережко заглянул в кружку, словно пытался там что-то рассмотреть, затем спросил:
   — Еще кофе?
   Филин протянул свою емкость.
   — Если можно.
   — Что ж, идущие на смерть... — усмехнулся Евгений и пошел готовить напиток.
   — Да, нет сомнений, что двусторонний обмен идет, раз ограничение распространяется только на людей, — задумчиво произнес Филин, переваривая сказанное.
   — Мало того, — кивнул Михаил, — Город, если это он, обладает немалой долей интеллекта, раз способен отделять разумных существ от их созданий. Но интеллект этот не слишком развит, иначе мы здесь и не появились бы вовсе. Люди для него являются массой до того момента, как прибудут сюда. Куда проще было бы сразу исключить их, отделить от консервов и роботов до перемещения, но те, кто задал программу машине, его-тоне учли. А искусственный интеллект не настолько развит, чтобы выйти за рамки программы без посторонней помощи.
   — Я так понимаю, что сортировка идет где-то здесь, на планете?
   Мережко принес кружки, отдал одну Филину и ответил вместо Михаила:
   — У нас на эту тему куча гипотез. Хочешь — добавь свою. Пока не пробьемся в Город, ни одна из них не стоит ничего.
   — А какая-то главная есть? — полюбопытствовал Филин.
   — Главная? — кибернетик на миг задумался. — Ну, например, подпространство само является машиной, роботом. И сортировка, как ты это действо назвал, происходит еще там, скажем, во время создания дубликата при возмещении массы. Отсюда туда идет подтверждение прибытия. Вполне вероятно, что в точке выхода из подпространства структуры сравниваются. Если изменения информационного состояния дубликата и оригинала отклоняются от некой установленной величины, то объект считается разумным. Но если оригинал тут гибнет, то различие резко возрастает, и очередной оригинал отправляется сюда. У роботов же различия минимальны. Они машины, и их программа работает жестко. Ведь без представителя завода никто не имеет права вмешиваться в работу вычислительного аппарата робота. Вот и выходит, что роботы сюда попадают одни и те же чуть не во время каждого рейса, а люди — только в случае гибели своего оригинала. Или оригинал-дубликата, если повторно.
   Поморщившись, словно изложение вызывало у него изжогу, Евгений залпом допил кофе.
   — Слушай, Илья, а давай лучше бросим это бесплодное занятие. Уж очень муторно в сотый раз...
   — Давай, — охотно согласился Филин.
   — Ты лучше подумай насчет своего приятеля-тезки. Пойдет он с нами, вслепую?
   — Поговорить надо. Может, и пойдет.
   — Смотри, у нас есть пять доработанных бластеров и четыре человека.
   — А кто четвертый?
   — Один биолог.
   — Значит, два кибернетика, инженер, биолог и штурман.
   — Странно кажется? Но так нужно. Если прорвемся, то понадобятся знания в других областях, в которых кибернетики разбираются не слишком хорошо, мягко говоря. Мы будем проводниками, но вся основная работа, если, конечно, все сложится удачно, достанется вам троим. Надо разобраться с местным оборудованием. Как минимум, необходимо наладить гиперсвязь и попытаться послать вызов.
   — А биолог зачем? — поинтересовался Филин. — Ему ведь тоже главная роль отведена?
   — Там, в Городе, находятся люди. Мы знаем всех, кто не возвращался, но наверняка там есть и те, до кого роботы добрались раньше нас. Одному космосу ведомо, в каком они состоянии. В общем, пока вы со штурманом будете заниматься связью, мы попытаемся найти пропавших.
   Филин слез со столешницы.
   — Хорошо, я сейчас схожу переговорю со Свиридовым. А кто биолог-то?
   Кибернетики переглянулись и Евгений ответил тихо:
   — Майя.
   — А? Она биолог?! Но женщину на такое дело... — Филин покачал головой.
   — Дело как дело, — пожал плечами Мережко. — Она вот и тебя немножко подготовила.
   — Вот, значит, как... Подготовила, выходит... Ладно, я пошел.
   Уже в дверях Филин обернулся.
   — Зря вы ее впутали. Лучше б прямо спросили меня, и все.
   Он не стал дожидаться ответа и вышел.
   В каюте у Свиридова вводное чаепитие уже закончилось. Вениамин, похоже, только-только ушел, а выражение лица Ильи еще оставалось изумленным. Он явно был ошарашен свалившимися на его голову сведениями, но очень обрадовался, когда появился Филин.
   — Уф, хорошо, что пришел ты, а то мне показалось, будто тут какой-то филиал психиатрического госпиталя.
   — У меня тоже было такое ощущение, когда я попал сюда, но это скоро пройдет. Все даже серьезней, чем кажется. К слову, когда я был еще там, в нормальном пространстве, — Филин ткнул пальцем в потолок, словно доподлинно знал, где находится исходный мир, — то мы виделись один раз, мельком.
   — Погоди, а как же четвертая луна Фреи? Неужто ты ничего не помнишь?
   — Нет, дружище, ты не понял. Я не могу вспомнить, потому, что никогда там не был, понимаешь? Фрея — которая у Кеплера?
   — Другой пока нет, — штурман коротко вздохнул. — Вот что я и имею ввиду, когда говорю про госпиталь.
   — Я знаю, как подобное выглядит со стороны. Считай тогда меня психом, так проще.
   — Ну, не то чтобы...
   — Ладно, на твое усмотрение, — хмыкнул Филин. — Но у меня есть к тебе предложение сходить с нами в Город
   — В какой Город?
   — Мы так зовем место, где собираются все роботы. Там у них все оборудование с кораблей. Надо связаться с Землей или с каким-нибудь из транспортов, но мне самому не сориентировать антенну передатчика СДС без искушенного в космогации человека. Ты как?
   — Запросто.
   — Подумай. Дорога опасная, и никаких гарантий, шансы вернуться мизерные.
   — Да мы у Фреи и вовсе... Ах, да! Ты там не был. Точнее, был не ты. Но почему бы тут не повторить? Согласен!
   Филин протянул руку, Свиридов пожал ее и спросил:
   — А кто еще пойдет кроме нас?
   — Два кибернетика и биолог.
   — Значит, впятером... Отлично!
   — Что ж, тогда я заскочу за тобой.
   — Давай!
   Филин открыл дверь в свою каюту и увидел Майю. Девушка сидела на койке с каким-то растерянным, даже, пожалуй, испуганным видом. Тут же расхотелось ругаться и появилось желание приободрить.
   — Привет!
   — Здравствуй! — Майя еле заметно вздрогнула.
   — Собираешься?
   — Я... Ты прости, я не хотела... Точнее, я хотела сказать, но...
   — Да понятно, можешь не продолжать. Так или иначе, мы идем вместе и должны доверять друг другу. Зачем вспоминать?
   — Знаешь, сперва я должна была, а потом все изменилось. И ты поверь, я очень не хочу теперь, чтоб ты шел. Если ты тоже... тоже вернешься, мне будет плохо. Очень плохо.
   Филин заметил, как в уголках глаз Майи блеснули слезы. Чувствуя себя последним болваном, он подсел к девушке и обнял ее за плечи.
   — Прости, я не сразу сообразил, что к чему. Вот таким уродился, что делать.
   — Бревно ты бесчувственное! — девушка вдруг прижалась к Филину и разревелась.
    Они собрались у лифта, когда прозвучал сигнал наступления ночи, но холл опустел задолго до него. Все, кроме Свиридова, оделись так, как одевались на охоту, только вместо лука у Майи был металлический ящик с гофрированной крышкой и красным крестом, а кибернетики тащили за ручки большие экранирующие контейнеры. Помимо этого у них за плечами висели явно нелегкие рюкзаки.
   — Так, разбирайте себе по штуке, — с облегчением поставив контейнер на пол, скомандовал Мережко. Ростовцев помог надеть свой Филину, Илье ту же услугу оказал Евгений. Штурман крякнул:
   — Ох ты ж!
   — А то!
   — Все, идем! — тихо скомандовал Михаил, и группа зашла в лифт.
   Платформа дернулась и поползла вверх. Филин с сомнением покачал головой:
   — Засекут ведь!
   — Конечно! — хмыкнул Мережко. — Но не догонят. Я там одну штучку приготовил: лифт обратно только через два часа вернется.
   — Тогда ладно.
   На поляне было темно. Михаил вытащил из кармана коробочку, выдвинул из нее штырек и, когда загорелась зеленая лампочка, стал медленно поворачиваться, пока не сделал полный круг. Затем размахнулся и зашвырнул коробочку куда-то в траву.
   — Чисто. Теперь быстро двигаемся к лесу.

Страницы: [ 1] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]