Голос сказал:
   — Хорошо. Ты скоро вернешься. Вернешься, когда все будет готово.
   — Что именно?
   — Все. Ты узнаешь.
   — Отлично, — деревянным голосом в тон машине ответил Филин, — что и как узнаю?
   Но ответа не последовало. Спустя мгновение он уже щурился от света вокруг. Позади был лес, впереди периметр, а за ним Город.
   — Сходил, черт-тя...
   Положение было не ахти, конечно: без пояса, без бластера и далеко от леса. Ко всему, со стороны поля заходила эскадрилья «ос», а за ними маячили патрульные роботы. Даже если попытаться убежать...
   «Осы» приблизились, облетели человека и вернулись к патрульным. Роботы развернулись и двинулись в сторону города.
   — Вот так-так! — покачал головой Филин.
   Похоже, он теперь свой у машин. Стало неуютно — вдруг, как и Мареку, ему вживили в голову схему, посредством которой можно будет проникнуть в «Галактис»?
   — Нет, — помотал головой Филин. — Ему такое не нужно, это уж точно.
   Он повернулся и пошел к лесу. Уже под сенью деревьев инженер остановился и оглянулся. Город теперь не казался чужим. Скорее, он теперь воспринимался как дом существа, которое никому не желало зла. Люди живы, остается возможность — Филин почему-то был уверен, что такая возможность есть — вернуться в родной для землян мир. А вот с самими землянами и «Галактисом» могли возникнуть сложности. Начать с того, что неизвестно местное время, в которое вернулся инженер. Прошлое здесь, настоящее или будущее? Безусловно, как и в случае с изъятием массы во время перехода, второго Филина машинный разум не пустит на планетоид. Но оказавшись в корабле хотя бы даже на месяц позже, можно столкнуться со многими неприятностями. Закончившаяся провалом экспедиция позволит Стивенсу встать во главе экипажа. И организовать поход на Город. А между тем, машина просила подождать, причем, явно не потому, что готова нанести решающий удар.
   Филин прикинул и решил, что вряд ли искусственный интеллект промазал. Наверняка точка возвращения выбрана очень четко.
   Сзади окликнули.
   — Илья!
   Он вздрогнул и обернулся: его догоняла Майя. Это зрелище показалось настолько невероятным, что он даже закрыл глаза и потряс головой. Но когда открыл — видение не пропало. Мало того, вслед за бежавшей девушкой шли оба кибернетика и оживленно о чем-то говорили. Скорее даже спорили, иначе и не объяснить их абсолютное равнодушие к происходящему вокруг. Не хватало только Ильи.
   Майя подбежала, прижалась к Филину и замерла. Он крепко обнял девушку и почувствовал, как вздрагивают ее плечи. Никак не удавалось подобрать какие-нибудь подходящие к случаю слова утешения. Он только повторял.
   — Тихо, успокойся, все хорошо!
   — Мы... мы... я думала, что ты ушел, — всхлипывала Майя.
   Ростовцев и Мережко не стали подходить близко. Кибернетики явно рады были видеть Филина, но деликатно отвернулись и словно бы продолжили спор.
   Майя отстранилась, вытерла слезы и улыбнулась.
   — Надо идти!
   — Да! — он улыбнулся в ответ. — Только позовем кибернетиков.
   Михаил и Евгений подошли.
   — Рад видеть тебя в полном здравии и целым! — провозгласил Евгений, стискивая ладонь Филина.
   — Присоединяюсь! — хлопнул по плечу второй кибернетик. — А теперь идем к лесу. Энергия поясов закончилась, если патрульные очухаются, то...
   — А что с Ильей?
   Ростовцев помрачнел.
   — Он угодил в ловушку одного из существ периметра и бесследно исчез. Разве ты не помнишь?
   Филин посмотрел на Мережко. Он прекрасно помнил только то, что в ловушку угодил Евгений, а штурман бросился его спасать, но говорить сейчас об этом не стоило. Реальность немного изменилась. Как? Это явно не возврат во времени. Выходит, так случилось в том мире, где он, Филин, не вышел из тумана к станции и не угодил в будущее. Путешествия сквозь подпространство не прекратились, и Илья вернется на «Галактис».
   — Нет, я думал, что может быть он...
   — Увы. Тот штурман погиб.
   Они быстро дошли до леса; по дороге не было ни одного сюрприза. Филин прекрасно понимал, что никто не станет теперь охотиться на людей, но под деревьями все равно чувствовал себя уверенней, чем в открытом поле.
   Люди сбавили шаг. Видимо, облегчение чувствовали все. Майя шла рядом, крепко держа инженера за руку. Она явно была счастлива. Спрашивать ее о том, попала ли она к пленникам Города, похоже, не стоило. События, произошедшие здесь, несколько отличались от пережитых им, следовательно, не стоило углубляться в выяснение подробностей. Всему свое время. Однако некоторые моменты стоило прояснить. Филин обратился к Мережко.
   — Евгений, кому-нибудь из вас удалось отправить сообщение?
   Тот пожал плечами.
   — Неизвестно. Мой кубик остался в нише, но, если верить приборам, отправка не удалась. Может быть, позже, но я сомневаюсь. Михаил же свое устройство случайно раздавил.
   Филин вытащил коробку из кармана и передал ее кибернетику. Он решил держаться как можно ближе к правде, чтобы не путаться потом.
   — Я обнаружил комплект системы дальней связи, но он, похоже, оказался неисправным. Вместо отправки на куб что-то записалось.
   — В «Галактисе» прослушаем, — Евгений сунул коробку в карман. — Жаль, конечно, что наш поход завершился неудачей, но хоть получилось пробраться в Город. А это уже само по себе крупная победа.
   — Это верно, — поддакнул Филин.
   Они уже были рядом с «Галактисом», когда наткнулись на засаду. Не роботы их ждали, а люди. Группа охотников на этот раз состояла только из мужчин. По-видимому, отряд был выслан не на охоту, а исключительно для встречи возвращающихся из Города. Раскрашенные лица были суровы, а тетивы натянуты.
   — Сдайте оружие! — приказал коренастый охотник. Наверное, командир группы.
   Филин припомнил имя этого человека — Франсуа. Неплохой парень, довольно спокойный. Что могло в него вселиться?
   — У нас нет оружия, — развел руками Михаил.
   — Нам известно, что вы брали с собой бластеры.
   — Да, мы брали оружие, чтобы пройти через периметр. Но поход закончился неудачно. Нам пришлось бросить бластеры там, — Ростовцев махнул рукой куда-то назад. — Можете проверить.
   — Кибернетик, не сомневайтесь, мы вас обыщем, а потом доставим к доктору Стивенсу. Пусть он решает, что с вами делать.
   — С чего вдруг такие предосторожности?
   — Доктор считает, что вы вошли в сговор с машинами Города.
   — Франсуа! Вы же прослушали у меня курс кибернетики и несете подобную чушь. С машинами не договариваются — это аксиома. Вам подтвердит это и мой коллега. Вы же инженер, мне стыдно за вас. И за себя, соответственно.
   — Мне известно, что вы и Мережко крупные специалисты в области роботов, но доктор говорит...
   — О, боже! — простонал Евгений. — Миша, прекращай! Франсуа, ищите оружие, если так вам хочется и ведите к Стивенсу. Возможно, хоть с ним удастся поговорить как с человеком, а не с роботом.
   — Я не робот! — обиделся Франсуа.
   — Я очень на это надеюсь, но пока вижу обратное, — пробормотал Евгений.
   Командир махнул рукой. Вперед вышли два охотника и неумело похлопали стоящих по комбинезонам.
   — Вроде бы чисто, — пожал плечами один из охотников.
   — Идем! — скомандовал Франсуа.
   — А если нет? — хитро прищурившись, спросил Евгений.
   — Доктор приказал, чтобы мы стреляли, если вы будете сопротивляться.
   — Отличный способ решать проблемы! И вы будете стрелять?
   — Ну-у-у... — неуверенно потянул Франсуа, а затем покачал головой. — Нет, конечно. Это просто чтоб напугать вас он так сказал.
   Мережко усмехнулся.
   — Исчерпывающе. Что ж, ведите!
   Они вошли в лифт. Майя встревоженно смотрела на окружавших их группу охотников, Филин хмурился. Ростовцев как-то сник. Пожалуй, из всех только Мережко выглядел достаточно уверенным в себе. В его глазах плясали чертики злого веселья.
   Лифт остановился. Охотники разошлись, «арестантов» сопровождал только хмурый Франсуа. Ему было явно не по себе.
   Стивенс жестом отослал конвоира и приветливо улыбнулся.
   — Здравствуйте, здравствуйте! Проходите, садитесь.
   — Самюэль, что за игры? — вместо приветствия спросил Евгений.
   — Никаких игр. Мы просто сохраняем наш мир, вот и все.
   — Что тогда за чушь со шпионами?
   — Евгений, помолчите, пожалуйста! — поморщился доктор. — Мы — под этим местоимением я подразумеваю команду «Галактиса» — должны быть уверены, что к вашему мозгу не подключили электронные устройства, подобные тому, что установили Мареку.
   — Ах вот в чем дело! Думаете, Марек — наймит роботов?
   Стивенс поморщился.
   — Не в этом дело. У него и ситуация иная, и никаких серьезных дел он не ведет. Он, скорее, опытный образец, прототип. А вот вы — совсем другое дело. Роботы вами не заинтересовались. Это говорит о том, что...
   — Это говорит о том, — не выдержал Филин, — что роботы теперь ни на кого не нападут. Город знает, что сообщение передано.
   — Вы... вы передали сообщение?! — с придыханием переспросил Стивенс. Его глаза широко раскрылись.
   — Именно так. Мы взяли билет в один конец на свой страх и риск и добрались до передатчиков. Технические детали вам расскажут кибернетики, но экспедиция прошла более-менее удачно. К сожалению, потеряли одного человека...
   — Свиридова, — кивнул головой Стивенс. — Продолжайте.
   — Вскоре после передачи сели батареи защитных поясов. Мы готовились к атаке, но роботы игнорировали нас. Мы вернулись. Вот, вкратце, и все. Никто не вскрывал наши головы. Вообще, у меня сложилось впечатление, что теперь каждый обитатель «Галактиса» может совершенно спокойно ходить по поверхности планетоида и никакой плен ему не угрожает.
   Мережко незаметно показал Филину большой палец.
   — Да? — Стивенс задумчиво смотрел на инженера. — Вполне возможно. Если это не ловушка, конечно. Но проверить несложно.
   Доктор молниеносным движением выхватил из ящика стола бластер и навел на Филина.
   — Сейчас я отправлю вас в путешествие и мы проследим за тем, как вы вернетесь. Если роботы не тронут вас, то вы правы. И головы других не подверглись модернизации.
   — Опомнитесь, Стивенс! — рявкнул Мережко и шагнул к столу.
   — Еще шаг, — нарочито ровным голосом проговорил доктор, — и я отправлю всю вашу компанию развеять мои сомнения. И поверьте, мне очень этого хочется. Ну?!
   Кибернетик сделал шаг назад. Стивенс повел стволом и прицелился в Филина. И тут стоявшая ближе всех к столу Майя рванулась к доктору, намереваясь толкнуть его. Она чуть-чуть не дотянулась. Сверкнула вспышка, и девушка осела на пол. Стивенс отбежал к стене, в глазах его горел огонек безумия, бластер в руке заметно подрагивал.
   — Забирайте тело и покиньте помещение.
   — Убийца! — прорычал Филин и шагнул было вперед, но кибернетики удержали его.
   — Дайте же ему умереть, — оскалившись, визгливо хохотнул Стивенс. — Он очень хочет лечь тут рядом с девчонкой, так пусть! Это будет даже милосердием. Они вернутся и не узнают друг друга. Или не вернутся. Останутся в вездеходе там, за желтой завесой. Или умрут со стариками в забвении.
   Филин оторопело посмотрел на безумца. Даже злость улетучилась, уступив место безмерному удивлению.
   — Ты в порядке? — тихо спросил его Ростовцев.
   — Да, — деревянно ответил Филин. Он не мог оторвать взгляд от безумных глаз доктора.
   Кибернетики вынесли тело в коридор. Филин вышел вслед за ними. А позади слышался истерический смех Самюэля Стивенса.
   — Рехнулся, — резюмировал Мережко. — Побудьте здесь, я схожу за тележкой.
   Филин смотрел на мертвую девушку. Сердце его мучительно сжималось, а слезы текли по щекам.
   — Зачем тележка?
   — Ее надо кремировать, пока не вернулась другая Майя. Нельзя, чтобы они... чтобы она увидела себя.
   Филин кивнул.
   Когда вернулся кибернетик, у дверей собралось довольно много людей. Все молчали. Филин не замечал собравшихся, равно как и Мережко. Он уселся на пол и тихо гладил по волосам Майю.
   Подошел Франсуа и Вениамин. Даже Марек приковылял и смотрел на происходящее отрешенным взглядом, словно бы не раз видел эту сцену.
   Хохот за дверью стих. Пару раз в дверь изнутри выстрелили. От попадания зарядов бластера, дверь раскалялась докрасна и потемнела, обдавая присутствующих жаром.
   Тело погрузили на платформу. Мережко взялся за пульт, но Филин отстранил кибернетика и тихо попросил:
   — Веди!
   Тот кивнул и пошел впереди. Франсуа что-то сказал вполголоса двум охотникам. Те встали по бокам двери, держа наготове луки.
   За тележкой потянулась процессия. Казалось, в церемонии приняли участие все обитатели «Галактиса». И дело не в том, что смерть наведывалась сюда редко: впервые человек убил человека. Убил женщину. Убил того, кто вернулся из Города. И больше не осталось верных Стивенсу или подчиненных Сергеенко — здесь собрались граждане «Галактиса».
   Один из атомщиков надел защитный костюм, отвез тело Майи в зону реактора и запустил систему подачи топлива. Церемония закончилась, люди медленно расходились.
   Филин постоял немного у двери в реакторную. Он приложил ладонь к металлу и какое-то время стоял так, словно пытаясь уловить присутствие чего-то живого, что может быть трепещет сейчас в пламени термоядерного синтеза.
   — Идем, — Евгений тронул его за руку.
   Филин дернул плечом, как будто прикосновение его обожгло.
   — Илья, надо идти, — повторил кибернетик. — Она вернется. Да, другой, но живой.
   Он кивнул, повернулся спиной к реакторному отсеку и побрел к себе в каюту.
   Внезапно тишину разорвали дикие вопли. Казалось, какой-то зверь мечется, пытается вырваться на волю. За изгибом коридора Филин увидел лежащего на полу Стивенса, у стены валялся бластер. Два дюжих парня пытались удержать тщедушного доктора, но безумцу хватало сил сопротивляться. А когда он заметил Филина, то впал в неистовую ярость, откинул людей и попытался дотянуться до оружия, лежавшего у ног инженера. Тот наклонился и поднял бластер, а затем отдал его Ростовцеву.
   — Ты! Ты!! — пронзительно кричал Стивенс. — Ты знал и вернулся. Ты был там. Расскажи, расскажи, что ты видел! Никто не нужен Земле. Тихая смерть, вот на что ты обрекаешь людей. Нет надежды, Город должен быть уничтожен! Я знаю, только я знаю! Сферы, сферы, сферы! Они узнают про сферы.
   Наконец, с доктором удалось совладать. Его потащили в медотсек.
   — Пойдешь смотреть на... на возвращение? — Евгений кивнул на зал, уставленный приборами. — Скоро уже.
   Филин отрицательно покачал головой и пошел в свою каюту. Там, после душа, уже сидя на койке, он вспомнил крики доктора, казавшиеся всем, кроме него, бредом и почувствовал отчаяние, смешанное со злостью почти в равных пропорциях. Жизнь идет совсем иными путями после возвращения. Правы были древние: в одну реку нельзя войти дважды. Уничтожить. Надо было бросить все, остаться там, на той планете, что выделила Земля спасенным из этого бесконечного замкнутого круга. И Майя... Да, он бы все равно потерял девушку, но зато она бы дожила до старости.
   Слабость, реакция на потрясения заставляли мечтать о капитуляции. Сейчас Филин отлично понимал Стивенса. Прочувствовал его безумие, его попытку изолировать планетоид от «возвращенцев». Он по-своему прав — надо смириться с тем, что нет никакого мира. И если не будет продуктов, то люди вынуждены будут бороться за жизнь. Возможно, такой вариант и вправду лучше, чем одинаковые коттеджи на планете, где царит вечная поздняя весна.
   Филин ударил кулаками по стене так, что по каюте прокатился тяжелый гул. Безысходность.
   Проснулся он, как ни странно, довольно бодрым. Сон смыл с души черноту, стало полегче дышать. Прошедшее неторопливо занимало свои полочки в памяти, освобождая место для текущих дел. Возможно, скоро придется столкнуться с Майей, а тогда очень бы пригодилось немного пространства, куда надо будет свалить все слова, которые нельзя сказать. Филин вспомнил Дороти и вздохнул.
   Однако вскоре к нему заявился Мережко. Он бесцеремонно уселся за столик и принялся попивать кофе, пока хозяин каюты мылся в душе. Но, надо отдать ему должное, с собой он принес термос. И Филин, раздраженный столь нахальным вторжением, немного успокоился. Понятно, кибернетик не просто так пришел, а значит, он принес с собой не только кофе но и что-нибудь интересное.
   — Что случилось-то?
   — Случилось! На охотников перестали охотиться — случилось.
   — Это мы и так предполагали.
   — Да? Возможно, — Евгений пожал плечами. — Стивенса погрузили в сон и лечат. Говорят, не безнадежно, но я сомневаюсь. Но черт его разберет, я не специалист.
   — Угу, я тоже. Но хорош бродить вокруг да около, выкладывай.
   — Майя...
   — Опустим, ладно?
   — Хорошо. Но объявился Илья.
   — Вернулся вместе с Майей?
   — Да вот в том и дело, что нет. Он не вернулся, остался прежним, только в другом месте он, а в каком — не можем разобраться. Потому и пришел к тебе.
   — Хорошо, идем.
   — Да не спеши, допивай кофе. И за завтрак не беспокойся, Миша тебе уже приготовил. Теперь его величество Вениамин Первый разрешил питаться и дома.
   — Кто-о-о?
   — Да это шутка, не бери в голову. Настроение у меня сегодня чего-то такое. Не сказать чтоб хорошее, но задорное почему-то. Координатор получил донесения от групп охотников, что патрульные роботы попадали. Валяются в лесу вместе с «осами». Ну и продукты теперь любой может пойти и взять. Столовая осталась, но народ туда будет ходить поболтать, скорее всего.
   — Эпоха изобилия, — пробормотал себе под нос Филин.
   — А? Да, в общем-то. Похоже, что так.
   Инженер встал, помыл чашки и натянул комбинезон.
   — Я готов, идем.
   Он ожидал, что Мережко поведет его в мастерские, но они свернули в другой коридор. В это место Филин забредал, но тут было пустынно, а двери заперты. На этот раз одна оказалась распахнутой, и дорожка яркого света протянулась к идущим.
   — Радиорубка, — пояснил кибернетик, но Филин уже и сам сообразил, куда они пришли.
   Внутри все было заставлено оборудованием. В основном, блоки и узлы здесь установили те, что обнаружили в аварийных отсеках. Тут были и системы дальней связи, и портативные устройства для переговоров на небольших расстояниях. Даже рации-браслеты на столе лежали, какими пользовались исследователи новооткрытых планет.
   Из-за стойки с аппаратурой вышел Михаил и пожал вошедшим руки.
   — Проходите, устраивайтесь. Я тут телесвязь донастраиваю еще, но скоро все будет готово, и мы сможем увидеться со Свиридовым.
   Ростовцев раскрыл кожух передатчика и принялся что-то там подпаивать. По рубке пополз запах канифоли.
   — Здесь все было заперто и опечатано очень долгое время, понимаете? — с ноткой извинения проговорил Михаил. — Связь могла демаскировать «Галактис», потому-то сюда никого не пускали. Но теперь это все не имеет никакого значения.
   Ему никто и не думал возражать: и Филин, и Мережко были прекрасно осведомлены обо всем, но на всякий случай кивнули.
   — Черт! — Ростовцев отдернул руку и затряс ей в воздухе. — Обжегся, черт! Больно.
   Он шипел и дул на палец, но при этом не переставал улыбаться. Похоже, сам факт того, что появилась возможность без опасений пользоваться связью его радовала. Как, возможно, и все население «Галактиса».
   Михаил взял со стола какую-то детальку и снова исчез в недрах оборудования. Евгений смотрел на товарища какое-то время, потом хмыкнул и кивнул Филину.
   — Пошли, дружище, неплохо бы послушать, что за запись на устройстве хранится. Вдруг понравится?
   — Подозреваю, что вряд ли.
   — И все же. Хоть объяснишь.
   Они отправились в лабораторию. По пути им встречались люди, одетые странно. Точнее, празднично. Из каких шкафов вытаскивали столь пестрые и яркие вещи, оставалось только гадать. Но ярче расцветок одежды сияли улыбки. Впервые подземные жители не боялись выглядеть людьми. Приподнятое настроение оказалось заразительным. И даже случайная встреча с Майей прошла относительно легко. Девушка, конечно, не узнала Филина, но приветливо ему улыбнулась. Тот хотел было подойти, но кибернетик положил ему ладонь на плечо.
   — Не стоит.
   Лаборатория оказалась заперта.
   — Похоже, Стивенс распорядился. Но это дело поправимое, — Мережко пошарил рукой под рычагом аварийной блокировки и вытащил ключ. — Электроника электроникой, а и механический способ должен иметь место.
   Замок щелкнул, они прошли в помещение. Не медля ни секунды, кибернетик установил куб в считыватель. Комнату немедленно заполнили звуки «Танцующей королевы». Филин почувствовал, что у него от этой песни понемногу начинают ныть зубы и болеть голова.
   Послушав запись около минуты, Мережко достал аппаратик, внимательно его оглядел, поставил на стол и строго посмотрел на Филина:
   — Пояснишь хоть что-то?
   — Да что там пояснять?
   — Дело в том, что вот эта штучка, — кибернетик взял со стола коробочку, повернул одну из граней к инженеру и постучал пальцем по махонькой ямке, — предохранитель записи. Когда окончательный вариант оказался на ленте, во избежание каких-нибудь случайностей мы отсюда удалили перемычку. И даже совершенно варварски уничтожили гнездо. А после это место залили пластмассой. Выемка осталась нетронутой, как ты можешь видеть, но содержимое перезаписано.
   — Угу.
   — Ты, полагаю, даже не знал, где находится предохранитель. Да и знай — не смог бы восстановить его в полевых условиях. И все же запись как-то изменилась. Чудеса, можно сказать.
   — Скажи, а что изначально было в той записи? — спросил Филин и посмотрел собеседнику прямо в глаза.
   Мережко пожал плечами.
   — Описание места, краткий отчет о житье-бытье, набросали кое-какие идеи и разработки, чтобы все могли выбраться отсюда.
   — А что за идеи?
   — Использование подпространственных схем, некая поляризация, можно сказать. Хочешь, я дам тебе почитать.
   — Я не уверен, что смогу осилить все это без специального вводного курса. А про сферы Вселенной, точки которых пересекаются? Про возможные способы достичь самых отдаленных уголков пространства за считанные минуты?
   — Нет, ничего такого фундаментального.
   — Ясно, — задумчиво кивнул Филин.
   — Ничего тебе не ясно! — раздраженно буркнул Евгений.
   — Это почему же?
   — Да потому, что мне тоже ничего не ясно, а я понимаю в всей этой чертовой электронике намного лучше тебя. А ты, к слову, о происходящем осведомлен лучше всех, полагаю, иначе не стал бы задавать столь странные вопросы. Да и Стивенс излагал вещи, которые тебе не казались бредом. Тебе не ясно, что происходит здесь так же, как мне не ясно, что произошло с тобой.
   — С чего ты взял, что со мной произошло нечто из ряда вон?
   — Да просто ты внимательно слушал и не был удивлен. Значит, есть и вездеход, и дом, точнее планета, престарелых. И желтый туман тоже существует.
   — Существовал. В вашем параллельном будущем существовал.
   Филин на секунду замолк и поправился:
   — В одном из грядущих, откуда, например, родом «Галактис». Его не было в моем мире, он возник позже, но попал сюда.
   — Да, местечко-то воистину набито чудесами. Но получается, что Стивенс бывал там... на той стороне, если можно так выразиться?
   — Выходит — бывал. Но это не главное чудо. Ты кибернетик, ты разбираешься в машинах, но постарайся выслушать без раздражения следующую штуку: этим местом управляет искусственный интеллект.
   — Скажешь тоже! — фыркнул Евгений.
   Филин не обратил внимания.
   — Это причина всех остальных странностей планетоида. Вся система управляется этим самым электронным мозгом, скрывающимся за завесой желтого тумана. А может, и сам туман представляет собой мыслящую машину или ее часть.
   — Тебе бы отдохнуть не помешало, — скептически поглядев на инженера, выразил свое отношение к рассказанному Мережко. - Глядишь, и туманы развеются.
   — Я знал, что подобное тебе покажется невероятным, но так обстоят дела. Если ты попытаешься сделать выводы, принимая во внимание возможность существования искусственного интеллекта, то многое прояснится. В том числе и то, почему я понимал Стивенса. Нас забросило в одно и то же время, в одно и то же пространство. Просто выводы мы сделали разные. И тут уже чисто индивидуальные различия сыграли свою роль.
   — Да, в этом что-то есть. Тогда и с изменением записи в устройстве более-менее проясняется. Чтобы стереть пленку, надо на определенные участки ее воздействовать извне достаточно мощным магнитным полем. Но чтобы записать новую информацию, требуется этим самым полем очень четко управлять. Не обязательно обладать интеллектом, но мощными вычислительными способностями — непременное условие.
   — Но сама подмена сообщения должна иметь под собой основание. Нужен толчок, мотив какой-нибудь. А такого рода вещи уже не свойственны ни одному вычислителю, сколь бы мощным он ни был.
   Но кибернетик не сдавался:
   — Директива ноль или ее аналог могли заставить машину совершить подобные действия. Противоречия в командах, маловероятный сбой, логическая ошибка в одном из алгоритмов могли вызвать спонтанную реакцию, сходную с осмысленными действиями, но таковыми не являющимися.
   — Но вычислитель постоянно решает задачи по защите человека. Алгоритмы отработаны, программы стабильны. На моей памяти ни одна из машин не меняла программу тех или иных устройств из-за их потенциальной опасности. Даже бластеры способны навредить человеку, однако никаких попыток нейтрализации устройства не предпринимал ни один робот. А в данном случае машина пытается защитить даже не жизнь человека, а его свободу воли, стремления, мечты, надежды. Какому кибернетическому устройству достанет алгоритмов, чтобы позволили воспринимать смысл директивы ноль столь широко?
   — Может, ты и прав, — Мережко потеребил мочку уха. — А почему бы нам не рассмотреть вариант, что машиной управляют извне? То есть, программы только обсчитывают надлежащее исполнение команд и совсем ничего не умеют делать самостоятельно. Чем плоха версия?
   — Пожалуй, имеет право на жизнь.
   Филин досадливо закусил губу и задумался. Получалось, что он настолько увлекся идеей искусственного интеллекта, что прошел мимо довольно очевидной вещи. Даже «кубики» вписывались в предложенную схему, если исключить из версии человека. Например, некий инопланетный разум учился дистанционно управлять роботами и для этого использовал разноцветные трехмерные игрушки. Правда, тогда оставался вопрос об этих инопланетянах. Непонятен был смысл их действий. Зачем им спасать людей таким замысловатым способом? Сперва иному разуму пришлось постичь этику и чаяния человека, затем научиться обращаться с его машинами. Да и не только с человеческими. На планетоиде оставалось немало роботов, созданных совсем другими существами. Кстати, а почему перестали приходить те, кто попадал сюда из подпространства до людей? Научились пользоваться сферами Вселенной? Вопросов слишком много, и для ответа на каждый потребуется уйма времени. Но каждый ответ породит еще несколько вопросов.
   Филин решил воздержаться от полемики, вздохнул и сказал кибернетику:
   — Ладно, идем!
   Мережко бросил кубик на стол, и они отправились в радиорубку.
   Ростовцев уже вовсю беседовал со Свиридовым. На человека, который побывал в лапах механизма-хищника, штурман точно не походил. Подумав об этом, Филин невольно взглянул на Евгения: тот тоже не выглядел помятым. Инженер вдруг ощутил, что ему осталось совсем немного, чтобы составить компанию Стивенсу. Он взял себя в руки и улыбнулся Свиридову.
   — Привет, Илья! Хорошо выглядишь!
   — Здорово, Филин! Нормально добрались, вижу?
   — Да ничего вроде.
   — А Майя где?
   Филин закашлялся.
   — Тут, видишь ли, несчастный случай произошел, и вот...
   — Черт! Она что? Она погибла??
   — Она уже… вернулась. Так лучше сказать, наверное. Когда вы встретитесь, то она тебя не вспомнит.
   — Встретимся... Легко сказать! Знать бы, как выбраться из этого местечка.
   — А тебя куда занесло?
   — Спроси чего полегче. Тут только одно помещение мне и знакомо более-менее, в нем и установлена СДС. Больше и идти некуда. За дверью какой-то совсем непонятный мне мир, даже страшно выйти. Кажется, что вот эту каюту вырезали откуда-то и поставили посреди неизвестности.
   — Сейчас тебя попробуем запеленговать. Не отключай связь.
   — Безусловно!
   Ростовцев, стоящий вне поля зрения камеры, виновато развел руками. Филин кивнул ему, затем сказал Свиридову:
   — Я отойду. Надо аппаратуру настроить.
   — Жду.
   Филин встал, подошел к Михаилу и вполголоса спросил:
   — Что произошло?
   — Пеленг не берется, — пожал плечами ответил кибернетик.
   Стрелки приборов раскачивались, а на круглом экране уныло бегала по радиусу ярко-зеленая полоса, не оставляя ни единой светлой точки. Ростовцев постучал ногтем по стеклу.
   — Пусто, сам видишь.
   Инженер внимательно оглядел верньеры, убедился, что все включено и настроено. Конечно, оставался еще шанс, что оборудование неисправно, но работали сразу два комплекта — вероятность того, что отказали оба, исчезающе мала. Ростовцев заметил интерес Филина и подтвердил:
   — Я проверил все. И даже отправил человека с переносной радиостанцией наружу, чтобы проверить мощность сигнала. Что интересно, он легко принимался даже на короткую антенну, а качество приема не менялось даже во впадинах. И вместе с тем, у Свиридова я не могу даже замерить уровень, будто волны нет вовсе.
   — А если попробовать на подпространственном приеме?
   — Ожидаемо пусто, — махнул рукой кибернетик. — В общем, мистика какая-то.
   — Похоже, по крайней мере, — кивнул головой Филин. — Могу только предположить возможность прямого воздействия на исполнительные элементы схем устройств.
   Евгений встрепенулся.
   — А что? В этом что-то есть. Михаил, мы тут слушали запись, что хранилась в кубе Филина. Так вот, она совсем другая. Вовсе не тот доклад, что мы туда записывали.
   — И предохранитель...
   — Все так же физически отключен, — кивнул Мережко. — Так что полагаю — явления схожие.
   — Эй, вы куда пропали? — подал голос Илья. — Что случилось?
   Филин подошел к экрану.
   — Понимаешь, дружище, мы не можем никак тебя засечь.
   — Что-то с оборудованием не в порядке?
   — Да, нечто в этом роде, — уклончиво ответил инженер. — Пытаемся отладить. Давно не включалось тут все.
   — А! Так может, я лучше отключусь, чтоб не мешать?
   — Да, пожалуй. Мы свяжемся, когда все будет готово.
   — Буду ждать! До связи!
   — До связи.
   Экран погас. Мережко еще раз покрутил верньеры пеленгатора — ничего.
   — Что будем делать?
   Ростовцев щелкнул тумблером, контрольные лампы приборов мигнули и погасли.
   — Я предлагаю попить кофе. Ничего более дельного в голову не приходит.
   — Тоже неплохо! — поддержал Филин.
   Мережко тоже не возражал, и они втроем отправились в лабораторию.
   За кружками с ароматным напитком соображалось почему-то лучше. Возможно, сказывалась смена обстановки. В голове прояснилось. Филин заметил также, что личные переживания отодвинулись на задний план.
   — Есть идеи? — поинтересовался Мережко, поставив кружку на край стола.
   — Одна точно есть, — отозвался Филин. — Попробовать добраться до тумана. Если изменение записи и трансляция — явления одного порядка, то можно попробовать установить контакт с тем, что влияет на приборы. Поискать источник. Возможно, так получится выяснить, где находится Свиридов. Или как-то активизировать события. Правда, мне сказали, что дадут знать, но как-то плохо бросать товарища в беде. Есть уже пройденный маршрут, в конце-то концов...
   Ростовцев внимательно посмотрел на него.
   — Хочешь пройти тем же путем второй раз? Мне кажется, это не самое лучшее решение. Боюсь, что, может статься, нам придется искать способ, как выручить уже двух субъектов. Тут творится нечто такое, что пока нам не по зубам.
   — Да и из опасностей Илье грозит разве что одиночество, — пожал плечами Мережко. — По крайней мере, создается такое впечатление.
   — Мне тоже так показалось, но все же хотелось бы как-то помочь. Да и подозрение у меня, что местечко, где оказался штурман, хранит немало тайн.
   — Согласен, — Мережко взял кружку и одним глотком допил кофе. — Только я думаю, что не только там живет разгадка всего происходящего и происходившего тут. Потому стоит подождать. Филин, а время ожидания этого самого знания не указали, случаем?
   — Что нет, то нет.
   — Жаль. Хоть приготовиться. Предлагаю тогда поддерживать канал связи. Пусть Свиридов чувствует, что он не один. Ничего иного в этой ситуации придумать не могу.
   — Да, так лучше.
   Жизнь в «Галактисе» изменилась. Теперь у лифта не стояли в угрюмом молчании, ожидая возвращения родственников из очередного рейда. Да и численные составы охотников заметно сократились. Теперь отряды пользовались тележками и без труда привозили в несколько раз больше, чем раньше. Роботы нигде не появлялись. Кое-кто осмеливался на прогулку до Города, однако за периметр не шли: механические обитатели оставались вполне активными. Любой источник энергии, будь это даже батарея жетона-маяка, заряжающаяся от тепла тела, мог спровоцировать нападение.
   Каждого очередного пришельца или возвращенца встречали теперь два человека с тележкой. Они помогали новичку добраться до «Галактиса».
   Перемены не слишком изменили жизнь Филина. Когда он находился на корабле, то старался пореже выходить из своей каюты. У Майи теперь другая жизнь и другой человек рядом. Каждая встреча отзывалась болью. Ситуацию невозможно было изменить, это Филин прекрасно понимал, а потому частенько устраивал себе экспедиции по окрестностям. Прогулки отвлекали, заставляли думать о разных вещах, не связанных с жизнью «Галактиса».
   Как-то он вернулся довольно поздно и уже собирался спать, когда в гости заглянул Мережко. Вид у кибернетика был встревоженный.
   — Не спишь?
   — Собираюсь уже. Что стряслось?
   — Еще как стряслось! Ты давно был у периметра?
   — Пожалуй что давно.
   — Сходи завтра. Думаю, тебе стоит посмотреть. Я докладывал координатору, но тот как-то не отреагировал.
   — Да что там происходит? Завтра будет завтра, но хоть намекни, раз пришел.
   — Если упрощенно — роботы взбесились.
   — О как! — сонливость моментально улетучилась. Если уж кибернетик говорит о бешеных роботах, то стоит узнать подробности. — А поконкретней?
   — Множественные некоординированные действия. Они толкутся, разбирают друг друга, собирают. Патрульные толкутся в воздухе, словно стая мошкары летним вечером. Только от металлических «мошек» во все стороны летят искры при столкновении. Машины ведут себя так, как если бы кто-то частично отключил их «мозги». Весь Город окутан пылью. Что творится в нем самом — даже подумать страшно. Нет, тебе стоит это увидеть.
   — Не поверишь, но я знаю одного человека, который столкнулся с чем-то подобным. Я от него услышал занимательную историю, в которой я, как оказалось, принимал живейшее участие. Но тот я, который сейчас в земной реальности.
   — Ты Свиридова имеешь ввиду?
   — Совершенно верно.
   — И как этот вопрос решился?
   — Тогда роботы по команде сняли устройства дистанционного управления. Вряд ли нам это поможет теперь.
   — Да, тут не получится. Учитывая нынешний принцип воздействия на электронные схемы, который вообще не затрагивает входные цепи, нам вряд ли удастся наладить работу машин, — Мережко взял с стола пластиковую колбу с минеральной водой и опустошил ее не отрываясь. Отдышавшись, он продолжил. — Должен признать — ты оказался прав, когда говорил про искусственный интеллект. Я не знаю, что с ним произошло, но сейчас машинный разум исключил себя из цепочки управления, что и довело роботов до безумия. Их поведение задают случайные импульсы, а выходные цепи переводят сигналы в механические действия. Фактически с некоторой натяжкой подобное можно назвать инстинктивной деятельностью.
   — Я, кажется, понял. Завтра сходим и посмотрим. Полагаю, нам это ничем не угрожает?
   — Знать бы. Пожалуй, стоит взять бластеры.
   — Переделанные? Вроде тех, с которыми мы шли? — Филин вспомнил поход и снова помрачнел.
   — Зачем? — удивился Мережко. — Возьмем самые обычные. Нам сейчас не от мышей механических обороняться. Завтра выпишу у Вениамина.
   — Договорились. Как будешь готов — заглядывай!
   Утром с первым рейсом на поверхность поднималось сразу два десятка обитателей «Галактиса». Евгений и Филин с трудом втиснулись в толпу, стремившуюся попасть на поверхность. Люди были одеты совершенно по-разному, что радовало взгляд. Они гомонили, обсуждали будущие дела и улыбались. Страх ушел с палуб корабля.
   Когда лифт остановился, кибернетик и инженер подождали, когда люди разойдутся по своим делам. Мережко вынул из сумки бластер, запасную обойму и протянул все Филину.
   — Возьми. И держи его как-нибудь так, чтобы можно было быстро пустить в ход.
   Филин уложил обойму в нагрудный карман комбинезона, а бластер прицепил к карабину на поясе.
   — Пойдет?
   — А ты попробуй сейчас резко выхватить его. Представь, что необходимо срочно выстрелить. — вместо ответа предложил Мережко.
   Филин попытался быстро отстегнуть карабин, но провозился несколько секунд.
   — Да, не очень удачная идея.
   В итоге, после некоторых размышлений, инженер сунул оружие в набедренный карман, а чтобы рукоятка не била по бедру при каждом шаге, обмотал вокруг ноги веревку. Теперь выхватить бластер удавалось мгновенно, но зато обратно убрать получалось долго. Впрочем, Мережко одобрительно кивнул.
   — Лучше повозиться потом, когда все закончится, — туманно пояснил он.
   — Что закончится? — попытался выяснить Филин, но кибернетик только пожал плечами.
   — Кто его знает. А может, ничего и не начнется вообще. Так, предположения, гипотезы разные...
   — А, ясно. Тогда, пошли?
   — Идем.
   Но едва они ступили под полог деревьев, как позади раздался голос:
   — Я обязан отправиться с вами.
   Филин и Мережко синхронно обернулись и увидели Марека. Сейчас он не слишком-то и походил на старика: сухощавый, пожилой, но вполне энергичный мужчина в маскировочном комбинезоне исследователя, переливавшимся сейчас всеми цветами радуги так, что слепило глаза. На поясе Марека был закреплен бластер. Закреплен, как заметил Филин, в специальной кобуре, из которой было легко выхватить оружие в любой момент. И так же легко убрать, что инженера почему-то задело.
   — Марек, зачем вам с нами? Вы знаете, куда мы направляемся?
   — Естественно, знаю, — уверенно кивнул головой кладовщик. — И мне надо туда попасть. А точнее, вам обязательно надо, чтобы я попал в Город.
   — Я не уверен...— начал было Мережко, но Филин толкнул его локтем в бок.
   — Хорошо, вы идете с нами. Но сперва переключите комбинезон в какой-нибудь режим, чтоб так глаза не резало.
   Марек коснулся рукава и комбинезон стал песочного цвета.
   — Нормально?
   — Вполне.
   — И еще, я попрошу вас рассказать, что сподвигло вас отправиться в экспедицию.
   Он хмыкнул.
   — Экспедиция... Громко сказано, но я готов, если вы сами не поймете.
   Филин с Мережко переглянулись, затем кибернетик кивнул.
   — Договорились.
   Какое-то время они шли молча. Филин недоумевал, что же такого они могли понять, но Евгений, внимательно наблюдавший за Мареком, вдруг спросил:
   — Контроль?
   — Совершенно верно. Что ж, Глен, вам не откажешь в наблюдательности.
   — Глен? — Мережко с недоумением посмотрел на Марека.
   Даже Филин на мгновение растерялся. Он помнил, что рассказывал Михаил: только троим было известно. Вряд ли проговорился Михаил. Вениамин? Но зачем?
   — Марек, вы что-то путаете, — пробормотал инженер. — Это Мережко, кибернетик.
   — Да, Елена мне рассказала.
   — Вот и прекрасно! — Филин поспешил закрыть тему. — Так что за контроль, Женя?
   — Я объяснял уже, мы обнаружили, что движения у человека, у вас, Марек, стали походить на машинные. Быстрые, точные. А сейчас они, как бы сказать, более спонтанные, что ли. Или плавные. Трудно описать отличие, но теперь движения ничем не отличаются от наших.
   — Отличается только их точность, — улыбнулся старик, поднял с земли ветку и «поставил» ее на раскрытую ладонь. Казалось, он совсем не движет рукой, удерживая вертикаль. Затем молниеносным движением Марек перебросил ветку на другую руку и продолжил удерживать ее перпендикулярно ладони. Прожонглировав так с минуту, он перебросил ветку Филину:
   — Попробуете?
   Филин честно попытался выполнить трюк, но очень быстро уронил ветку.
   — Да, Женя, полный контроль. Теперь функциями тела целиком управляет мозг. Электронная часть безоговорочно подчиняется живой. Вот только цепи все же искусственные и реагируют на команды чрезвычайно быстро. Потому некоторые действия получается выполнять довольно эффектно, но все же чисто с человеческой, как бы это сказать, грацией.
   — Выходит, было внешнее воздействие?
   — Не совсем так. Мне кажется, это было считывание сигналов.
   После некоторого размышления, Евгений кивнул:
   — Очень возможно. Тогда считывание запускало процесс вторичной генерации сигналов, что влияло на команды и, в конечном итоге, порождало некую механичность движений.
   — Возможно, и так, мне трудно объяснить. Но когда нечто отключилось от моих схем, то многое изменилось. И самое главное, я начал вспоминать.
   — К вам вернулась память? — Мережко даже остановился.
   — Не совсем так, как хотелось бы. Скорее, набор неупорядоченных образов, словно смешанных в кучу. Наверное, те, кто модифицировал мой мозг, просто не слишком разобрались в процессах, там происходящих.
   — Это уж совершенно верно, — кивнул Евгений. — Только не «кто», а «что». Операцию делали машины под руководством машин. Отсюда и проблемы. А ты, Филин, прав, признаю — разум. И воздействовал он опять напрямую. Только почему он считывал движения?
   — Учился, — лаконично ответил Филин.
   — Верно!
   — Поясните мне, пожалуйста, друзья! — взмолился Марек.
   Филин вкратце рассказал старику обо всем, что произошло. Он упомянул и схему взаимодействия искусственного интеллекта с другими устройствами.
   — Вот, значит, как... — Марек задумался. — Выходит, записку я написал себе сам.
   — Какую записку?
   Кладовщик вынул из кармана сложенный пополам листок бумаги и протянул его Филину. Тот прочитал вслух:
   — «Ключ для синего треугольника». И больше ничего?
   — Нет. Только эти слова. Когда после я получил запрос от Вениамина на два бластера и запасные обоймы для вас, то просто надел комбинезон, взял оружие и встал на платформу. Если я — ключ, то, возможно, имеет смысл взять меня с собой?
   Марек улыбнулся.
   — Да, именно так дела и обстоят. Думаю, воздействие осуществлено именно с этой целью.
   — Воздействие... Я сперва подумал, что это шутка чья-то. Почерк-то не мой. Сейчас ясно, но когда увидел, то не мог понять.
   — Воздействие, конечно, воздействие. Такое же, как на запись, и на систему дальней связи. Работа непосредственно с исполнительными устройствами, минуя все тракты. Обладай мы подобной технологией...
   — Забудь, — махнул рукой кибернетик. — Я сильно подозреваю, что нужно будет пересмотреть некоторые фундаментальные законы физики, ибо воздействует на электронику вовсе не энергия. Точнее, энергия, конечно, но не известная нам. Так или иначе, мы бы уловили изменения в гравитационных, магнитных и прочих полях, благо приборов хватает. Ведь Марек вот постоянно вел, если можно так выразиться, трансляцию своих действий, и ни единого всплеска мы не зафиксировали. И это при том, что дежурные находились в приборов круглосуточно. В том мире, где мы появились на свет, подобного быть не может.
   Филин махнул рукой.
   — С этим ясно. В смысле, нужна масса времени, чтобы сконструировать мало-мальски приемлемую теорию. А почему этот самый машинный разум решил, что мы обязаны стремиться попасть в здание, промаркированное синим треугольником?
   — Не знаю. Возможно, ему необходима помощь. Версия не хуже любой другой.
   — Помощь? Сомневаюсь. Но пусть будет помощь.
   Дольше они шли молча. Когда они остановились у периметра, Филин почувствовал, как у него сжалось сердце от нехороших предчувствий. Чтобы скрыть охватившее его волнение, он небрежно спросил:
   — А механические зверушки не помешают идти?
   — Какие зверушки? — полюбопытствовал Марек.
   — Есть тут роботы такие. Даже, скорее, не роботы, а довольно примитивные механизмы, который охотятся за энергией, — вздохнул Мережко. — Да только, полагаю, у них сейчас и без нас пир горой. Как-никак, а свихнувшихся роботов тут хватает, зачем еще и на поле засады устраивать? Но все же, когда пойдем, старайтесь глядеть в оба. Мне совсем не улыбается вновь увидеть, как металлические клешни раздирают чью-то плоть.
   Филин вспомнил, как блестящие конечности робота растерзали самого Мережко, и к горлу подступила тошнота. Поспешно сглотнув, инженер спросил:
   — Кто идет первым?
   — Я, конечно! — фыркнул Евгений, словно услышал глупейший в своей жизни вопрос. — Я привел, я и веду.
   Спорить не имело смысла. Филин пожал плечами и вытащил бластер.
   — Тогда я беру левую часть, а вы, Марек, правую.
   Кладовщик кивнул и положил руку на кобуру.
   — Я готов.
   — Пошли! — скомандовал Мережко, и отряд двинулся через периметр.
   Шли осторожно, внимательно осматривая местность вокруг. Филин старался поглядывать и за участком Марека: он никогда раньше здесь не бывал и мог угодить в ловушку. К тому же старика и самого требовалось охранять, если вспомнить об имплантированном в голову блоке. Как ни мала искорка энергии, а проклятые машины учуют ее за километр. И если бластеры с обоймами можно отшвырнуть в сторону, то вживленную схему никуда не денешь.
   Раздался негромкий хлопок выстрела, Филин вздрогнул. Стрелял Мережко, впереди на миг вспыхнуло миниатюрное солнце, а затем заколыхался дым. Они подошли ближе. В остекленевшую почву вплавился кусок металлической лапы, но никаких иных обломков вокруг не наблюдалось.
   — Испарился он, что ли...
   Марек покачал головой и присел на корточки.
   — Металл явно тугоплавкий. Будь что-то еще, то мы бы увидели, — кладовщик молниеносным движением выхватил нож и приподнял спекшийся, все еще дымящийся грунт лезвием, — а здесь ничего.
   Мережко смущенно почесал переносицу.
   — Я увидел блеск и выстрелил. Думал, пресловутая зверушка.
   — Лучше так, наверное, — неопределенно пожал плечами старик, убирая нож. — А вдруг было бы что-то серьезное?
   — Верно, — поддержал Филин.
   — Заряд пропал, а их не так уж много, — бросив взгляд на счетчик, сказал Мережко. — Жалко впустую расходовать. А ведь что ждет впереди — никому не известно.
   — Переживем.
   Они пошли дальше, ни на секунду не ослабляя напряженного внимания: раз нашлась механическая конечность, то в любой момент может появиться и ее хозяин. Однако переход не преподнес сюрпризов. Вызывало удивление то, что нигде не видно было «больших» роботов. Ни патрульных, ни рабочих машин в поле зрения не попадало.
   — Странно, — задумчиво проговорил кибернетик. — Еще позавчера тут творился бедлам, а сегодня никого.
   Когда люди ступили на дорогу, идущую по границе Города, то их поразила тишина. И правда, все роботы исчезли, как по мановению волшебной палочки. Впрочем, следы «помешательства» машин остались: вырытые тут и там ямы, горелые пятна на поверхности дорог, куски оплавленного металла. Казалось, здесь шли тяжелые бои.
   — Справа! — крикнул Марек и выстрелил в приближающегося робота-патрульного. Тот задымился и по пологой дуге рухнул на землю.
   — Зря вы так расходуете заряды, — покачал головой Мережко. — Это патрульный, он нам не угрожал. Они теперь не обращают на людей внимания.
   Старик насупился и отрицательно помотал головой:
   — Он шел забрать энергию, я чувствовал его намерения.
   Филин едва не рассмеялся, но когда взглянул на кибернетика, то смех пропал сам собой. На лбу Мережко заблестели бисеринки пота.
   — Втянул я вас... — сдавленным голосом проговорил он. — Мне догадаться бы следовало, что неуправляемые роботы станут легкой добычей механизмов с периметра. Теперь против нас симбиоты, можно так сказать. Эволюция, черт побери, настоящая механическая эволюция! Смотрите в оба. Каждый робот в поле зрения — враг.
   — Может, бросим бластеры и дойдем?
   — А Марек?
   Старик вздрогнул, Филин поглядел на него и кивнул:
   — Да, верно.
   — На самом деле, и за нас я не очень уверен. Кто знает, не прошлись ли, часом, манипуляторы и по нашим головам?
   Когда они двигались по серому полю к ближайшему зданию, или, если точнее, к развалинам здания, чуть не под их ногами раскрылось отверстие. Люди отпрянули. Один за другим из черного провала полезли роботы-рабочие. Мережко выстрелил в первого, Филин срезал второго, но следом появилась третья голова. Сколько там их еще — никто не знал, но явно больше, чем зарядов. Мережко вдруг крикнул:
   — Бежим к дороге!
   До дороги было метров сто. Когда они остановились, Филин мог поклясться, что никогда не пробегал подобную дистанцию быстрее, чем сейчас. Однако и роботы двигались весьма шустро. Всего их оказалось десять.
   — Стреляйте первым по ногам! — приказал кибернетик.
   Марек и Филин выстрелили одновременно, Мережко чуть позже. Три робота рухнули, но продолжали ползти. Однако те, кто шли сзади, накинулись на раненых товарищей и принялись раздирать их на части. Лежавшие отбивались, но силы были неравны. Филина передернуло от жуткого зрелища.
   Внезапно Мережко протянул бластер и запасную обойму опешившему от неожиданности Филину:
   — На, придержи. Я пойду посмотрю.
   — Ты что?! — опомнился инженер, но кибернетик уже шел к месту пиршества механических каннибалов. Роботы не заметили человека, они искали все возможные источники энергии, что могли остаться от жертв.
   Над одним из роботов блеснул нож. Через мгновение машина замерла, не закончив движение, а затем рухнула на землю. Остальные роботы застыли в самых невероятных позах, словно им отдали команду замереть. Филину даже показалось, что он слышит яростное жужжание моторов и гироскопов, старательно поддерживающих железные тела в положении неустойчивого равновесия.
   Мережко постоял немного, будто любуясь на живописную скульптурную группу, и отправился обратно.
   — Чего тебя туда понесло вдруг? — с раздражением, к которому примешивалась изрядная доля облегчения, спросил вернувшегося кибернетика Филин.
   — Псих! — коротко бросил Марек и отвернулся.
   — Разведал обстановку. Я теперь знаю, что мой и, подозреваю, твой мозг никто не модифицировал, а роботами управляют наши милые «мышки».
   Мережко протянул ладонь, на котором неподвижно лежало миниатюрное устройство. Под распахнутой крышкой поблескивали бесчисленные проводники и элементы схем.
   — Сейчас бы пригодились те модифицированные бластеры, — вздохнул Филин, разглядывая внутренности миниатюрного робота. — Нам трудненько будет разбираться с этой нечистью.
   — Не думаю, что те игрушки нам бы помогли. Здесь лучше использовать стандартные модели. «Мышь» ты, может, и отключишь, но буйствующие железяки, исполняющую последнюю команду, — вряд ли. Те бластеры были рассчитаны на то, чтобы загонять электронный мозг в логическую ловушку. А что делать с безмозглыми железными долдонами в полтонны весом, когда выключится управление? Мало ли еще наломают дров...
   — И то верно. А с чего все это механическое стадо вдруг оказалось в подчинении маленького робота?
   Филин не дождался ответа: раздался выстрел, затем другой. Стрелял Марек. На их группу заходила целая эскадрилья патрульных. Они образовали в небе правильную окружность с одиноким роботом в центре. Когда разряд сбивал одну машину, круг чуть сжимался.
   Роботы быстро приближались.