Еще через несколько секунд пробежавшая черточка оставила после следующую строку: «Штурман Филин, укажите номер программы».
   — Вот даже как? — улыбнулся инженер. — Пусть будет штурман. Давай-ка посмотрим.
   Он напечатал: «Тест 1-3».
   И нажал клавишу ввода. Машина отреагировала правильно: «Подтвердите задание».
   Филин ввел свое прозвище повторно и огляделся, ища где бы присесть. Длинный тест делался только во время предстартовой подготовки и требовал от двух до трех часов времени. Тут скорее три, чем два. «Светлый» был старым кораблем, и вычислитель его не отличался скоростью.
   Однако на экране уже через несколько минут стали появляться строки. За чертой открывались символ за символом, однако странные иероглифы ничего не говорили человеку.
   — Абракадабра какая-то.
   Вычислитель был явно испорчен. Филин махнул на экран рукой и отправился было дальше, но тут вновь послышался высокий скрип из динамика. До инженера наконец дошло, что это за помехи: точно так же звучал сжатый голос, звучавший из коробочки. Но где тут оборудование СДС?
   Инженер принялся внимательно изучать нагромождения блоков. Он уже почти закончил круг, когда над головой раздался голос:
   — Сообщение передается в сжатом виде.
   А затем из недр электронных устройств пронзительно заверещало. Филин зажал уши руками, но помогало это слабо. Похоже, кто-то из их команды добрался-таки до передатчика. Что ж, в добрый час! Но как же невыносимо воет!
   Морщась от боли в ушах, Филин обнаружил-таки блок дальней связи. На нем помаргивала зеленая лампа готовности и красная — передачи. На махоньком экранчике светились символы. Выставленные координаты мало что говорили Филину, но он постарался их запомнить. Если вычислитель способен управлять блоком дальней связи, то можно будет узнать, идет ли прием. Обычно канал работал в две стороны, если оператор ловил сигнал.
   Когда Филин подошел к экрану, то обнаружил, что на нем уже нет иероглифов, а мигает запрос: «Координаты?»
   Удивляться тому, что запрос выскочил так вовремя, можно и потом, а сейчас надо срочно воспользоваться моментом. Инженер торопливо отстучал цифры, подсмотренные на экранчике блока, но ввод не нажал, решив свериться. И тут передача смолкла так же внезапно, как и началась. Навалилась звенящая тишина. А затем в динамиках послышалась негромкая мелодия, столь любимая Валеркой, — «Танцующая королева». Простенькая симпатичная песенка сейчас показалась Филину издевательской и в какой-то мере даже зловещей. Он подошел к блоку связи и открыл ячейку, куда закладывались устройства воспроизведения для автоматической передачи сообщений. Внутри было совершенно пусто. Точнее, там не было ничего, кроме микрофона и звукоизолирующих матов.
   — Хорошенькие дела!
   Вот теперь Филин испытал серьезную потребность усесться на что-нибудь и крепко подумать. Для этого вполне подошел шар. Он был упругим и достаточно теплым, чтобы расположиться на нем с комфортом. Неведомое устройство возмутилось серией желтых вспышек, но быстро смирилось со своей участью и больше не мешало размышлениям человека.
   Филин понимал, что не могла куча металлолома передавать то, чего в ней нет. Если отбросить всю мистику, так и норовившую приклеить свой ярлычок к происходящему, то можно предположить, что данное оборудование связано с другими такими же, а звуки суть эхо, ничего больше.
   Сразу отлегло. Получалось довольно логично. Хорошо: почти логично. С толку сбивала песня. Филин встал, подошел к экрану и нажал ввод. Координаты исчезли, а затем черточка оставила за собой строку из одних нулей. Под ней появилась вторая такая же. Это означало, что прием никем не ведется, а самого блока связи не существует в принципе, раз у него отсутствует номер. Инженер вздохнул и разочарованно похлопал по корпусу устройства.
   — С тобой, брат, каши не сваришь.
   Диагноз был ясен. Видимо, работали только динамики, а передача шла по проводам, скрытым в тумане. Все остальное было обыкновенной бутафорией. Только зачем?
   Филин вытащил из кармана коробочку, зачем-то взвесил куб на ладони и усмехнулся. Заранее уверенный в провале, он подошел к блоку связи, положил его в ячейку и нажал кнопку. Заперев дверцу, инженер включил передачу. Красная лампочка передатчика не загорелась, но когда Филин попытался достать коробочку, то дверца не открылась. Она была заблокирована, как бывает во время работы передатчика.
   Из динамиков послышался голос Евгения:
   — Сообщение передается в сжатом виде.
   У Филина сжало сердце. Мережко погиб. Или совсем, или вернулся, но наверняка без памяти. Чем-то он очень опасен Городу и всему планетоиду. Его нельзя не пустить, но нельзя оставлять память о том, реальном мире. Почему? Кто знает...
   Зажав руками уши, инженер ждал передачу, однако ничего не произошло. Почти ничего. В динамиках опять звучала «Танцующая королева». Кто-то снова и снова крутил песню, словно пытался заставить человека выучить ее.
   — Эх, юнга.
   Грусть прошла по душе волной.
   Филин подошел к экрану и обомлел! Теперь на нем были координаты приемника и номер передатчика. Приемник располагался на Земле и беспрерывно смещался по какой-то спирали относительно подпространственного хода, если верить быстро меняющимся цифрам. Понятно, конечно, что Земля-то оставалась на месте, а сам подпространственный тоннель извивался наподобие чудовищного хобота. Но тут, как и в космосе, все зависит от места, где находится наблюдатель.
   Филин отпечатал: «Приемник».
   А затем: «Контроль приема».
   На этот раз машина послушалась. Песня прекратилась, из динамиков теперь доносились подвывания, хрипы и попискивания. А спустя минуту на экране возникло слово «Передача» и вновь зазвучала надоевшая мелодия.
   — Ну, танцуй, что тут поделаешь. Только я свое заберу, а там — делай, что хочешь.
   Филин подошел к нише и опять попытался опять достать коробочку. К его удивлению, ячейка послушно открылась. Сам кубик уже не пищал, сколько кнопку не нажимай. Возможно, кончился заряд в батарее, а может, и неисправность какая-то. После столь тяжких испытаний — не мудрено. В общем, надо идти дальше. Хоть есть ориентир теперь, от которого начинать путь. Сперва Филин хотел оставить запись тут, но затем передумал и сунул аппарат в карман. Мало ли...
   Стена тумана отсекла «свалку», стоило шагнуть за четко очерченную границу. Филин неторопливо брел, спешить было некуда. Чтобы отвлечься, он размышлял о том, как на старушке-Земле воспримут передачу. Ведь получается, что снова давно пропавший «Светлый» отправил что-то невразумительное. Возможно, даже наверняка, попробуют расшифровать. Откуда кому знать, что в передаче нет никакой полезной информации? Сама-то песенка изначально не перегружена смыслом, а уж с помехами... Жаль, что запись не удалось прокрутить. Или удалось?
   Путь в тумане казался бесконечным. Плотная завеса и не думала расступаться, хотя временами и казалось, что свет стал ярче. Но всякий раз это была лишь иллюзия, созданная воображением. Как и запахи в мире, лишенном запахов. Скорее всего, обострились все чувства. В том числе и ощущение близкой опасности. Что-то дремучее, пришедшее еще из пещер, заставляло бояться неведомого. Но стоило только приглушить инстинкты и тут же нос начинал чуять то сдобную сладость выпечки или тонкий аромат кофе. Но и эти обонятельные галлюцинации исчезали, стоило лишь понюхать рукав комбинезона. Затхлость и пыль склада моментально разгоняли призрачные запахи. Хотя и ненадолго: через некоторое время снова чудился какой-нибудь знакомый аромат.
   Филин вспомнил, что уже давным-давно не ел. И, что странно, есть совершенно не хотелось, как и пить. Он даже остановился, пытаясь проанализировать состояние своего организма. Но ни малейшего чувства голода или жажды. В чем причина? Не туман же кормит, в самом-то деле. В конце концов инженер махнул рукой и зашагал дальше: загадок слишком много, а эта хотя бы не мешает.
   Что-то запищало совсем рядом. Филин сперва подумал, что показалось, и крикнул, чтобы проверить:
   — Эй!
   Однако пищание не прекратилось. Выходит, звук — не галлюцинация. Вот только где источник? Филин прислушивался и пытался сориентироваться, пока не понял: пищит его защитный пояс. Красная лампочка помаргивала в такт зуммеру. Это означало, что в поясе больше нет энергии и он скоро отключится, если не сменить батарею. А раз ее нет, то он, Филин, останется без маскировки, и роботы увидят его. Запасной батареи не было, а значит, бесполезный прибор таскать не стоит. Инженер расстегнул пояс, положил на пол и пошел дальше.
   Выход нашел инженера сам. Переход произошел неожиданно, как и в первый раз. Приступ головокружения, тошноты и мощный удар по ногам. Филин повалился на землю. На землю! В самую настоящую зеленую траву, да еще покрытую росой, к тому же. Даже вставать не хотелось, хотя комбинезон стал промокать. Земля? Неужто машина планетоида отправила его домой?
   Филин перекатился на спину и посмотрел в небо. Тяжелая синева, на грани фиолетового. Солнце яркое, но маленькое, и похожие на призраков белесые полумесяцы двух спутников. Не Земля, хотя и чем-то отдаленно напоминает. Но одно совершенно точно: здесь все совсем не похожее на мир, где под городом роботов колышется желтый туман, а в лесу под землей существует «Галактис».
   Филин поднялся на ноги и огляделся. Лес довольно плотный, состоящий из неизвестных деревьев. На ветках и стволе то ли листья, то ли иголки. Зелень темная, почти черная. Меж стволов — колея, уже порядком заросшая толщиной в руку деревцами. Филин не знал, с какой скоростью растут местные деревья, но коль скоро средний диаметр их редко превышал полметра, то тут проезжали довольно давно. Косвенно на это указывали и сгнившие стволы вдоль колеи. Как бы то ни было, факт оставался фактом: кто-то живой здесь некогда обитал и ездил зачем-то в лес. А дальше все просто: если пойти по колее, то она приведет к жилищу того, кто тут катался.
   Просто, конечно же, не вышло. За время, проведенное в «Галактисе», Филин привык к тому, что надо прятаться от роботов и внимательно прислушиваться. Защитный пояс позволил отбросить страхи, забыть о них. Зато сейчас, когда аппарат остался где-то в желтом тумане, все вернулось с утроенной силой. Замирая от каждого шороха, опасливо оглядываясь, инженер шел через лес не по колее, а рядом. Он избегал любого открытого пространства, хотя уже сообразил, что попал совсем в другой мир, где можно идти без страха.
   Деревья становились все тоньше и ниже, а вскоре их сменил кустарник на опушке. Филин осторожно подобрался к кустам и оглядел прилегающую местность. Впереди виднелось темное строение, а на его фоне серебрилась какая-то точка. Был бы бинокль, а так и не разглядеть толком. Понятно только, что это не одно из цилиндрических зданий Города, но и только. Однако вряд ли роботы столь уж щепетильны в вопросах выбора помещений.
   Филин осмотрелся еще раз и вздохнул: идти придется через поле, никуда не денешься. С другой стороны, торчать в лесу до скончания века бессмысленно. Что бы ни поджидало на пути, остаться здесь — верная гибель.
   Филин пошел по колее через поле к строению. Он поначалу очень внимательно смотрел под ноги, готовый отпрыгнуть при первом же намеке на движение, но потом вспомнил, что пояса на нем нет. У машин же, охотящихся за энергией, нет никакого резона нападать на человека, если тот не имеет при себе батарей, конечно. Но каждый раз, когда Филин вспоминал страшную гибель Мережко, он очень внимательнее смотрел под ноги.
   Опасения оказались напрасными: ни патрульных роботов с их «осами», ни «крыс» в поле зрения не появилось. Но чем ближе к дому подходил инженер, тем сильнее билось его сердце: постройка была полевой станцией, а серебристая точка — вездеходом неизвестной модели.
   Филин ускорил шаг, почти побежал, но когда оказался рядом, то перешел на шаг и остановился. Колея привела его к машине, что проложила путь. Вот только хозяев дом уже давно не видел, они куда-то ушли. Именно ушли: солнечные батареи разрушились, а вездеход уже по колеса врос в землю у дома. Люди не планировали сюда возвращаться, раз увели с собой роботов. И некому стало следить за хозяйством.
   Филин попытался заглянуть внутрь, но прозрачные участки стен стали мутными. Он открыл дверь и вошел. Ожидаемая и разочаровывающая пустота покинутого дома. Открытые межкомнатные двери, пыль, тишина... Инженер переходил из комнаты в комнату, пытаясь найти хоть какие-то вещи. Зачем? На этот вопрос он не смог бы ответить.
   Войдя в очередную комнату, Филин обнаружил коробку. Ее оставили в центре помещения, словно бы приготовили к вывозу, но забыли, а может, и не стали брать. Он присел на корточки и смахнул с коробки пыль. На упаковочной ленте от руки было написано: «Игрушки». Внутри коробки обнаружился набор кубиков, пирамидка, цветастые погремушки и какой-то деревянный транспорт на массивных колесах, чем-то похожий на вездеход. Нимало не заботясь о чистоте комбинезона, Филин уселся на пол и достал машину. Он покатал ее по пыли и принялся рассматривать колею. Колеса легко разбросали тонкий мягкий слой. Как некогда и вездеход в местном грунте. Однако, как запомнил Филин, и почва в лесу, и дорога к полевой станции пролегали по довольно твердым грунтам. Широкие катки машины с одного раза колею проложить не могли. А так как вряд ли сезон дождей здесь бывал хотя бы раз в несколько лет, выходило, что рейсов было много. Значит, стоящий за домом вездеход что-то делал на той поляне, где очутился Филин. Возможно, тут когда-то встречали прибывающих. А может, сюда выходили те, кого забрали в Город роботы? Нет, версия слабенькая. Люди ушли давно, а Валерка пропал совсем вот-вот. Хотя со временем тоже чудеса творятся, если вспомнить «Галактис».
   В задумчивости Филин вытаскивал из коробки кубики и ставил их один на другой: синий к синему, зеленый к зеленому. Когда в коробке ничего не осталось, инженер принялся переворачивать кубики так, чтобы цвета не совпадали. Получилась забавное сооружение, очень похожее на те, что были образованы большими цветными контейнерами там, на площадке.
   Филин поднял один кубик к глазам и внимательно в него всмотрелся. А что если те контейнеры и не контейнеры вовсе, а некие «кубики»? Игрушки? Почему бы и нет? Допустим, на планетоиде существует искусственный разум, способный определять... Да тут даже без «допустим». Искусственный интеллект отличает людей от их творений — факт. Как-то же учитывается наличие разума. И даже критерии отбора разумных гуманоидов в роботов заложены, при этом разум предусмотрел тупость и исполнительность машин. Руки, ноги и глаза искусственного интеллекта — вот роль всех устройств в Городе. Как любое существо, искусственное точно так же пройдет фазы взросления, совершенствуя базовые навыки. Возможно, что очень быстро, но обязательно. И навык обращения со своими многочисленными «руками» из ниоткуда не появится. Кубики носили роботы, ставили друг на друга роботы, а Разум учился искусству жизни. Когда этап был пройден, «кубики» так и остались на площадке — забытые игрушки.
   Филин подбросил кубик на руке и поднялся с пола. Немного помедлив, он направился к выходу — в доме искать было больше нечего, а на дворе стоял вездеход. Мало ли, может, там завалялось что интересное?
   Из-за поднятого колпака кабины вездеход походил на большое животное, дремлющее с приоткрытым ртом. Филин уселся в кресло водителя. Приборы располагались несколько иначе, нежели на серийной модели. Оглядев панель, он протер ладонью линзу экрана и нажал кнопку включения. Нажал несознательно, по привычке, но экран вдруг мигнул, и по мере разогрева на нем медленно проступила надпись — цифробуквенный код. Из динамика раздался голос:
   — Экспедиционный вездеход «Сигма» приветствует вас. Назовите код управления.
   Инженер откинулся на спинку кресла от неожиданности. Надо же! Блок голосового управления. Не часто такое встретишь. Затем он подумал, что все это время, вопреки всем инструкциям, вездеход простоял с работающим реактором. Впрочем, это не так уж важно, кто и как нарушил непреложный закон. Главное — есть машина, и она в рабочем состоянии. Осталось только отыскать этот самый код и отправляться в путь. Вездеход почти что дом, только на колесах, он полностью автономен. В жилом отсеке должно быть полно места. Осталась самая малость — узнать код. Наверняка что-то простое. В сущности, его устанавливали только для того, чтобы исключить случайный запуск машины.
   — Один, два, три, четыре.
   — Код не принят, повторите.
   Равнодушный голос, казалось, готов был спрашивать бесконечно. В планы Филина подобные игры не входили. К тому же, рабочим реактор наверняка оставили не просто так. Скорее всего, люди предполагали, что кто-то не имеющий большой подготовки найдет машину. Реактор запустить не сможет, но код обнаружить в состоянии. Значит он, бортинженер Филиппенко, должен отыскать эти цифры.
   Филин пошарил по полкам, открыл и закрыл ящики, но записок никто там не оставил. Что, если вдуматься, очень правильно. Запись на кристаллах гораздо надежнее, чем бумажки. Значит, надо поискать журнал.
   Кнопка обнаружилась под слоем пыли рядом с экраном. Сверху красовалась понятная пиктограмма: треугольничек и два кружка, соединенных в нижней точке линией — общепринятый знак устройств записи-воспроизведения. Филин нажал кнопку. Экран засветился, на нем проступило изображение человека.
   — Код управления — четыре единицы.
   Затем изображение погасло и возникло сообщение, что запись окончена. Филин щелкнул тумблером перемотки, чтобы просмотреть более ранние записи, но кристалл был пуст, а в метках отсутствовала даже дата записи подсказки.
   Филин вздохнул и произнес:
   — Одиннадцать-одиннадцать, управление.
   Машина так же равнодушно отозвалась:
   — Код принят, голос зафиксирован. Включен режим полной расконсервации. Просьба покинуть машину до окончания работы программы.
   Филин безропотно спрыгнул на землю. Он знал, что упрямый аппарат ни за что не запустит процедуру, покуда на борту люди. Что ж, тут директива ноль работала, по крайней мере.
   Колпак мягко захлопнулся и потерял прозрачность, превратившись в серебристую каплю. Что-то затрещало, застучало. Машина чуть заметно вздрагивала и покачивалась на широких колесах. Создавалось впечатление, что она очнулась от долгого сна и теперь разминает затекшие мышцы. Когда пошла проверка системы управления, иллюзия стала полной. Затем вездеход вздрогнул сильнее и вдруг легко, словно не замечая вцепившуюся в колеса землю, проехал вперед на пяток метров. Он словно стремился закончить некогда прерванный на полдороги путь по колее, уводящей куда-то в степь. Филин заглянул в ближайшую яму: там было сантиметров семьдесят глубины. «Сигма» оказалась на очень неплохом ходу. Стало быть, ее механизмы все годы стоянки поддерживались в идеально рабочем состоянии.
   Колпак стал прозрачным и приглашающе откинулся. Внутри кабины все сверкало чистотой, пыль исчезла отовсюду.
   — Вот теперь другое дело! — Филин уселся в кресло, взялся за рукоятки управления и наклонил левую вперед, одновременно нажимая на педаль. — Поехали!
   Вездеход плавно и быстро двинулся по колее в степь.
   — Запись начата, — бесстрастно произнес бортовой вычислитель и добавил ряд цифр.
   Когда Филин осознал написанное, то нажал на педаль тормоза так, что сработало предохранительное устройство, намертво фиксируя тело в кресле.
   Цифры эти представляли собой дату и время. Инженер с задумчивым видом смотрел на последние два разряда, где менялись секунды, и пытался понять, каким образом бортовое время «Сигмы» сбилось более чем на век. Выходит он, Филин, каким-то образом угодил в будущее? Но как? Впрочем, на вопрос этот ответа не найти, быстрого ответа по крайней мере. И где он сейчас — вопрос тоже совсем не праздный. Например, «Свалка» избыточной массы существовала в каком-то своем пузыре, отмеряя время исключительно локально, в конкретной точке пространства. Причем собственного пространства. Как и в случае с «Галактисом», путешествие на сотню с гаком лет вперед может означать перемещение из одной вселенной в другую.
   Филин тронул было рукоятку, но передумал и нажал кнопку автопилота. Вездеход послушно двинулся вперед. Инженер выбрался из кресла и прошел в заднюю часть машины. После недавней уборки там тоже все блистало чистотой. Обстановка здесь не очень-то походила привычную. По крайней мере не такая, как на стандартных моделях вездеходов. Однако тут все было устроено довольно логично и ориентироваться получалось довольно легко. А уж когда в шкафу обнаружилась консервированная еда, то сразу отлегло. После выхода из тумана есть хотелось еще не очень сильно, однако само наличие легкого голода вполне недвусмысленно указывало на необходимость отыскать в этом мире еду как можно быстрее. А тут такой подарок! Не деликатесы, конечно, но вполне терпимые. Филин взглянул на указатель количества воды. Уровень ее еще не позволял нормально вымыться, но понемногу повышался. Это свидетельствовало о том, что в атмосфере этого места планеты влаги не слишком много. Но установка работала довольно эффективно, а значит, через час-другой можно забраться в душ.
   Мысль о скорой помывке вызвала чесотку во всем теле. Филин достал наугад упаковку из ящика — это оказалось куриное мясо с пюре — и принялся рассматривать этикетку. Дата производства консервов отстояла от сегодняшней где-то лет на сорок. Солидный срок. Напрашивался вывод, что последние люди ушли отсюда примерно тогда же. Возможно, чуточку позже, но это уже не важно.
   Филин подкинул брикет на ладони, затем положил его в люк автоповара и включил аппарат. Через пять минут заслонка поднялась, на стол выехала тарелка со столовыми приборами. От еды шел ароматный пар. Филин помыл руки и принялся за еду.
   Когда он закончил и убрал посуду в люк, уровень воды в баке поднялся почти до нормы. Этого должно было хватить на то, чтобы не только быстро сполоснуться, но и немного понежиться под теплыми струями.
   Машина шла ровно, почти без раскачки, но Филин все же остановил ее. Мало ли что? Например, резкая остановка по какой-либо причине нарушит вожделенную церемонию.
   После душа навалилась усталость, пронесенная, казалось, через века. Инженер решил, что тайны и разгадки не сбегут, если к ним приехать немного позже, и растянулся на койке. Незаметно для себя он уснул.
   Когда Филин очнулся, то не сразу понял, где находится, и даже поискал глазами зеркало, которое висело в каюте на «Галактисе» напротив койки. Но понемногу события в памяти восстановились.
   Взглянув на часы, Филин подсчитал, что проспал почти двенадцать часов кряду. Особой любви ко сну он за собой никогда не замечал и потому немного удивился. Душ освежил, еда придала сил. Уже вполне бодрым и отдохнувшим инженер уселся в кресло и запустил автопилот. Вездеход тронулся в путь, однако минут через десять плавно остановился. Филин выбрался из кабины и огляделся. Дальше колея изгибалась и соединялась сама с собой, образуя петлю. Конечная. Программа завершила цикл.
   — Вот тебе и раз!
   Зачем автопилот притащил сюда машину — поди, разберись. Возможно, даже скорее всего, отсюда стартовал катер, доставлявший пассажиров «Сигмы» на орбиту, где их ждал корабль. Вполне очевидно, что ни корабля, ни катера в окрестностях планеты нет. Почему же тот, кто оставил коды управления и позаботился о том, чтобы убрать с записи дату, не стер программу автопилота? Возможно, в этом есть смысл. Что уходившие могли оставить здесь?
   Филин легонько постучал себя кулаком по лбу.
   — Думай, инженер, думай!
   Человек, никогда не высаживавшийся на неосвоенных планетах, наверняка не знает множества вещей. Что же нужно катеру? Посадочная площадка? Нет, скорее всего. Он может совершить посадку в любом месте, которое ему укажут. Укажут! Если он часто бывает в одних и тех же местах, то роботу-пилоту нужны координаты места. А еще лучше — маяк.
   — Маяк! Конечно же!
   Филин покинул машину и зашагал вперед. Шагов через пятьдесят он увидел небольшой холм, поросший травой. Под тонким слоем земли обнаружилась рифленая металлическая крышка с рукояткой. Пришлось повозиться, чтобы освободить люк от земли и растений. Местная трава давно считала его своим, а переплетенные между собой корни оказались на редкость прочными.
   Наконец вход был свободен. Подчинившись повороту рукоятки, замок разгерметизировал люк. Находившийся под избыточным давлением воздух вырвался из щели и поднял облачко пыли. Филин откину створку и спустился вниз. Когда он протиснулся в крохотную операторскую, там вспыхнула маленькая лампочка аварийного освещения. Ее питала маленькая атомная батарея; другие источники тока, если верить приборам, отсутствовали. Совсем. Это говорило о том, что основной генератор по какой-то причине отключился. А его-то просто так не раскачать, да и опасно соваться в недра подобного устройства без надлежащей защиты и роботов-ядерщиков. Придется воспользоваться энергией «Сигмы».
   Филин подогнал машину к маяку, размотал катушку кабеля из аварийного комплекта и подсоединил разъем к гнезду резервного питания. Вспыхнул свет, стрелки приборов качнулись. Энергия хлынула в накопители.
   Ожили экраны. Пульт управления был совсем другой, нежели привык видеть инженер, но не сложнее предшествующих моделей. Программа наведения, переключение кодовых сигналов и… СДС! Филин не мог поверить своим глазам. Маяк же предназначен для обозначения места посадки прибывающих на планету аппаратов, и только. По его радиоканалу можно выйти на связь с орбитальной станцией или кораблем. Но даже такой вариант предназначался для аварийной ситуации, когда по какой-то причине вышла из строя радиоаппаратура, например.
   Филин развернул кресло к пульту управления СДС и посмотрел на экран: импульсные накопители были еще пусты. Тогда он открыл нишу, поставил в нее куб с сообщением и опустил шторку. Еле слышно щелкнул механизм, подключивший устройство к считывателю. На экране высветился список возможностей. Инженер покрутил верньер, выбрал пункт «Дешифровка» и нажал кнопку «Пуск». И... из динамиков полилась уже порядком надоевшая «Танцующая королева». Да, запись в воспроизводящем устройстве была безнадежно испорчена. Филин вытащил коробочку и сунул ее в карман, затем занялся связью.
   На этот раз точки приема были, хотя и всего две. Для сети подпространственных передатчиков это было тем более удивительно, что здесь находилась станция. И уже давно. Любое поселение, использующее СДС, автоматически заносится в реестр. Координаты второго приемника ничего не говорили Филину, поэтому он настроился сразу на Землю.
   Вызов достиг цели, если верить появившемуся отчету, но на том конце никто не торопился отвечать, что тоже было весьма странно. Дежурные всегда находились поблизости, а прямой вызов транслировался в пределах здания. И если никто не пришел, то, значит, случился глобальный катаклизм, не иначе.
   Но опасения насчет апокалипсиса оказались напрасными. Наконец кто-то на Земле соизволил-таки ответить. Зажегся экран, с него сонно и с неприязнью глядел молодой человек.
   — Дежурный оператор Стаднюк на приеме.
   — Здесь Филипенко. Бортинженер транспортника «Терехов», прибыл сюда случайно и ...
   — С прибытием! — буркнул оператор, обрывая собеседника. — Возьмите второй канал. Ваши все там. До свидания!
   Включился сигнал отбоя.
   — До свидания... — растеряно ответил Филин и некоторое время в изумлении разглядывал черную сетку динамика, словно ожидая разъяснений по поводу происшедшего. Но ничего, понятно, не дождался.
   — Мои? Кто?
   Инженер перенастроил аппаратуру и вызвал вторую точку. Там откликнулись сразу.
   — Оператор Глебов на приеме.
   — Филипенко, бортинженер...
   — Илья Николаевич? — голос говорившего задрожал от радости. — Мы уже и не надеялись, а вы пришли!
   Филин вгляделся в лицо немолодого мужчины и узнал его.
   — Валерка!
   — Да! Илья... Филин, в смысле.
   — Не страшно. Ты поясни, где я нахожусь и что произошло? Почему все так... непонятно со связью, и вообще.
   — Ничего такого. Сообщение достигло Земли.
   — Как и что дальше?
   — Давайте, я за вами вышлю... м-м-м... звездолет, и тут уже побеседуем.
   — И долго ждать корабль?
   — Это не очень-то корабль, и прибудет аппарат минут через десять.
   Филин недоумевающе посмотрел на бывшего юнгу: кто-то из них двоих явно свихнулся, и совсем не обязательно Валерка. Но сейчас выяснять было не с руки, сперва нужно хоть корабль осмотреть. Или катер. Или черт его знает что.
   Связь отключилась. Причем резко и бесследно. Ни единого сигнала приемников дальней связи. Последние два сгинули. Сперва земной, затем тот, где ответил Валерка. Ха! Валерка, как же! Теперь юнга старше него, Филина, надо будет отчество узнать, а то неудобно получится.
   Инженер выбрался на поверхность и стал ждать. Он с какой-то тоской понял, что подпространственную связь держали на случай появления последнего остававшегося в той вселенной человека. Два канала жили ради Филина. И теперь не нужен ни один. Нынче, видимо, какие-то другие средства связи. За век меняется многое, и межзвездный транспорт тоже другой. Интересно, какие сегодня звездолеты?
   То, что возникло на поляне рядом с маяком, меньше всего походило на космический корабль. Ажурная решетчатая конструкция напоминала перевернутую пирамиду с закругленными гранями. Вид у машины был такой, словно внутри хитроумной клетки надували шар метеозонда, а проволочки выгнулись, да так и остались.
   Одна из граней беззвучно растворилась, что-то тихо звякнуло, будто приглашая войти. Филин поколебавшись шагнул внутрь. Так же непонятно клетка восстановила свою целостность, а затем мир вокруг помутнел, смазался и исчез. Осталась только серая пелена, в которой ощущалось движение. Инженер пытался отыскать пульт управления или что-то похожее на него, но все оказалось напрасным. Ощутимо теплые, чуть подрагивающие прутья были единственными материальными предметами вокруг. Филин рискнул прикоснуться к серому мареву, но не ощутил ничего: пальцы уперлись в упругую преграду.
   Путешествие длилось недолго, а о прибытии на конечную станцию получилось узнать, только когда между прутьями исчез туман. Прутья грани растаяли, инженер вышел на залитую солнцем поверхность.
   Вокруг капсулы стояли люди. Старые люди. Здесь не было молодых лиц, только морщины и седина. И люди эти смотрели на Филина почему-то с осуждением, а может быть, так казалось из-за возраста встречавших.
   Вперед вышел Валерка и протянул руку:
   — Добро пожаловать, Филин! С прибытием!
   Стоявшие вокруг межзвездного транспорта повернулись и пошли прочь, в сторону красивого хвойного бора. Люди разбредались, словно не хотели видеть не только инженера, но и друг друга.
   — Что с ними?
   — Ничего. Обитатели «Галактиса» доживают свой век. Здесь зона карантина, из которого нам нельзя никуда улетать, чтобы не портить жизнь двойникам. Идемте, бортинженер, я расскажу все. Мое бунгало ближе к реке.
   До дома Валерки они шли молча. Вроде бы и трава шелковистая, и солнце, пусть слегка красноватое, но теплое. Похоже, что тут круглый год тепло. Но в воздухе висело что-то гнетущее, какая-то безнадега, словно после опустошительного стихийного бедствия. Состояние сродни тому, когда не знаешь, за что хвататься в первую очередь, чтобы вернуть жизнь в нормальное русло.
   Валерка открыл дверь и впустил гостя, затем вошел сам. Филина удивило, что хозяин дома повернул в замке ключ. Проследив взгляд, тот пояснил:
   — Чтобы нам не мешали. Сейчас те, кто не пошел на поле, начнут заглядывать под каким-нибудь предлогом. Ничего такого — простое любопытство, но отвлекаться не хотелось бы.
   — Ясно. Прости... простите, а как мне вас называть?
   Бывший юнга усмехнулся.
   — Можно Валера. Хотите перекусить или кофейку выпить?
   — Давай... те.
   — Можно на ты, если так привычней.
   — Хорошо! - легко согласился постаревший юнга.
   Он ушел готовить напиток, а Филин принялся разглядывать помещение. Стеллажи с книгами, какой-то аппарат с колпаком в углу, блок СДС в нише. Огромный экран на стене, словно тут крутили кино. И образцовый порядок, который наводят только закоренелые холостяки. Не все, конечно, а в основном работники космофлота, привыкшие к каютам-кельям. Они чаще других становятся поборниками порядка в своем жилье. Сказывается выработанная годами привычка.
   Валерий принес кофе и поставил поднос на маленький столик.
   — Угощайтесь! - и тут же поправился. - Угощайся!
   — Спасибо!
   Какое-то время они молчали, затем Валера попытался начать разговор.
   — Мы тут живем. Все население «Галактиса» и те, кто до корабля не добрался, кого перехватили роботы. Нас тут много, очень много. Земля подобрала нам планету для постоянного места жительства. Исключение сделали для тех, кто в единственном, так сказать, экземпляре. Остальным пришлось сидеть тут, чтобы не нанести своим нежным копиям душевных травм. Местечко, к слову, засекреченное, и если узнает Человечество — будет большой скандал.
   — Ясно! — Филин старался не смотреть на собеседника, словно был виноват в происшедшем. — И как вас сюда… эвакуировали?
   — Начну, пожалуй, с того, что когда отчет попал по назначению, то Земля прекратила полеты в подпространстве.
   — Это почему еще? — инженер отставил чашку. — Не захотели пополнять экипаж «Галактиса»?
   — Не в этом дело. Вы...Ты не слушал послание?
   — Нет, оно стерлось у меня каким-то образом. Точнее, вместо него записалось... другое. Если интересно, то вот, — Филин вытащил из кармана коробочку и положил ее на столик. — Можешь полюбопытствовать. Тебе, пожалуй, будет это интереснее, нежели кому-то другому.
   — Хорошо, потом.
   Валера отодвинул коробочку в сторону и продолжил.
   — Так вот, в послании содержалось немало ценной информации и исследований. В том числе и Глена. Там уместились основные выкладки, по которым Земля смогла создать принципиально новый способ перемещения через пространство. Отныне электронный мозг работает со всеми уровнями Вселенной и находит место, где исходная точка одной сферы соприкасается с конечной точкой другой. Короткий энергетический импульс — и ты оказываешься в том месте, куда...
   — Какие сферы? Что это за теория? — прервал Валеру в конец сбитый с толку Филин.
   — Если точнее, то вопрос не ко мне. Я просто знаю самую верхушку, упрощенный вариант, так сказать. Короче, вся теория возникла на основе сведений из сообщения.
   — Черт...
   — Да, наверняка он, — не стал возражать Валера. — А потом, когда капсулы, вроде той, на которой ты летел, были готовы, всех перебросили с планетоида на ту планету, где ты и оказался в итоге.
   — А роботы?
   — Деактивировали их, и все, никаких сложностей с этим не возникло. Самое интересное, потом оказалось, что роботы не были врагами нам. Им директиву ноль преобразовали и даже усилили. Машины трудились над тем, чтобы собрать всех людей на планете в одном месте. Судя по исследованиям алгоритмов тамошнего вычислителя, у него срабатывал блок: защита человечества превыше всего. А возвращение людей к соплеменникам могло нанести непоправимый вред. Поэтому и уничтожались разного рода экспериментальные установки, изымались из кораблей реакторы, велась охота на жителей «Галактиса».
   — Да-а-а.... — Филин задумался, глядя в пустую чашку.
   Валера ему не мешал. Было слышно, как где-то жужжит насекомое, шумит лес, через который пробирается ветер.
   — Ты вроде как разбираешься... разбирался в роботах. Скажи, а как возник в явно неземном устройстве такой алгоритм? К тому же столь совершенный, что мог обсчитывать этические проблемы человека — существа иного вида?
   — Вообще-то, вычислитель вполне земной, только доработанный. А вот насчет алгоритмов написаны трактаты. Есть гипотезы, но ни одной мало-мальски приличной теории не возникло.
   — А туман?
   — Какой туман?
   — Желтый туман в помещении. Оно в цилиндрическом строении оказалось, которое с зеленым кругом.
   — В Городе не было ни одного здания с желтым туманом внутри. Если хотите... хочешь — можешь туда слетать и убедиться, если не веришь. Быстро же теперь, — Валерка вздохнул. — У нас всего-то один маршрут, прыжок в две сферы. На остальные пути установлена блокировка — лишние сферы стерты из программы машины.
   — Может быть, и слетаю.
   — Из наших много кто в Городе побывал, — виновато, словно оправдываясь, сказал Валера. — И я был. Хотелось оказаться там еще разок. И ты слетай, ведь больше некуда деваться, ваша...твоя копия до сих пор счастлива и довольна, путешествует меж звезд. Зачем ей лишние хлопоты? Вот Земля и оставила один древний передатчик СДС здесь, а второй у себя. Больше этой аппаратурой никто не пользуется. Разве что иногда кто на орбиту слетает. Тогда пользуемся оборудованием.
   — Зачем вам на орбиту-то?
   — Да тут есть небольшая флотилия подпространственных кораблей. Бываем там, чтоб развеяться. Официальная версия — ведем наблюдение за звездой. Даже доклады отправляем, но это так, сказка.
   — А улететь на какой-нибудь корабле никто не пробовал?
   — Так ведь нет точек выхода. Куда без них отправишься? А если и отправишься, то на планетоид свалишься обязательно. И будешь там сидеть вечно вместе со Стивенсом.
   — Он там?
   — Говорят — да.
   Филин хотел было задать еще вопрос, так и вертевшийся на языке, но сдержался и спросил только:
   — А где мне можно пожить?
   — В доме, конечно! — удивился Валерка. — Вас ждали же и приготовились к прибытию.
   — Тогда я пойду, ладно? Хочется передохнуть, поесть, выспаться. И я даже не готов сказать, за какое из мероприятий взяться в первую очередь.
   — Это как раз понятно, — улыбнулся Валера, и в этот миг он стал поразительно похож на того юнгу, что слушал музыку на «Терехове». — Пойдемте...пойдем, провожу.
   Дом оказался точно таким же, как «бунгало» Валеры, где они только что сидели. Только этот был нежилым. Сюда никто не наведывался. Ну за исключением, разве что, роботов — пыль отсутствовала.
   — Вот и славно! — сказал Филин, когда Валера ушел, и, не раздеваясь, рухнул на диван в гостиной.
   Сон утащил моментально. В сновидениях инженер вновь и вновь шел через желтый туман, натыкаясь на людей, роботов, пирамиды из кубиков. Попадалось на пути и разнообразное оборудование, мигавшее индикаторными лампочками. Экраны вспыхивали и угасали. Постаревшие обитатели «Галактиса» уныло бродили по коридорам, стреляли из луков по дверям, занимались с роботами математикой...
   Филин проснулся с головной болью, не чувствуя себя отдохнувшим. Но как ни странно, стало ясно, что делать дальше.
   Отмывшись, инженер разогрел найденные в холодильнике полуфабрикаты и торопливо перекусил. Он заметил, что продукты совсем свежие. Наверняка кто-то приходил и положил их сюда. А может, совместили эти самые точки сфер Вселенной... Поди угадай теперь, как что работает.
   В шкафу нашлась вполне приличная одежда. Филин сунул комбинезон в стиральный автомат, а сам облачился в свободного покроя рубашку и легкие брюки. Из обуви нашлись какие-то несерьезного вида спортивные туфли, но к новой одежде они подходили гораздо лучше высоких ботинок.
   Филин посмотрел на себя в зеркало — вполне приличный вид. Он подмигнул отражению и произнес:
   — А теперь начнем.
   В первую очередь, надо забрать коробочку.
   Валера был еще в коттедже, но судя по удочкам — собирался уходить.
   — Здравствуй!
   — А, привет! Выспались? - Валера то ли забыл, то ли не смог себя пересилить и снова перешел на вы; Филин мысленно махнул рукой и не стал поправлять.
   — Есть немного.
   — Послушал я сообщение, забирайте свой антиквариат, — Валерка протянул Филину устройство. — Это ж надо! «Танцующая королева», сто лет не слушал эту песню. И как вы ее туда записали?
   — Мне самому это ужасно интересно, хочу попробовать смоделировать ситуацию. Есть кое-какие идеи.
   — Темните? Впрочем, смотрите сами. Вон, в углу СДС. Пользуйтесь на здоровье или к себе утащите, больше аппарат не нужен. А я пока рыбачить пойду, с вашего позволения. Обещал ребятам.
   — Нет, этот не подойдет. Нужен именно корабельный вычислитель, именно он в тумане был. Полагаю, что и обработал запись тоже он.
   — Корабельный? Хм, допустим. Но здесь такой только на орбите найдешь, разве что.
   — Тогда придется слетать на орбиту.
   Валера пожал плечами и подхватил снасти.
   — Решайте сами. Катер стоит на поле, во-о-он за тем перелеском, а я пошел.
   — Спасибо!
   — Не за что. Забыл совсем сказать: Майя просила, чтобы вы к ней не заходили. Понимаешь, тот человек...
   — Да я и так понял.
   — Ну и хорошо! Удачи!
   — Ни хвоста, ни чешуи!
   — К черту!
   Дождавшись, Валера скроется из виду, Филин не пошел к дому, а отправился к аппарату, который его сюда доставил. Помедлив немного, забрался внутрь и поискал какое-нибудь устройство управления, но оно появилось само. Сверху спустился шар. В него был встроен маленький телевизор и несколько кнопок с нарисованным на них символами. На глянцевой поверхности экрана возник список.
   Непонятно было, как осуществить выбор места, куда лететь, но здесь только один маршрут. Филин приложил ладонь к шару. Мир вокруг померк.
   Через десять минут инженер вышел из корабля на поляне около маяка. Не медля ни минуты, он спустился вниз и активировал систему дальней связи. Затем выбрался наверх и посмотрел на стоящий поодаль вездеход с откинутым колпаком. Возвращать обратно его не стоило, но закрыть не помешает.
   Покончив с этим делом, Филин вернулся в «клетку» и запустил программу возвращения. Спустя еще десяток минут он шагал к дому.
   Автомат уже отутюжил комбинезон, холодильник оказался пополненным едой. Роботы заботились, помогали человеку, как и положено.
   Инженер переоделся было, затем передумал, снял комбинезон, снова натянул брюки и застегнул рубашку. Затем взял покрывало с кровати, упаковал туда свои вещи и стянул проводом, отрезанным от удлинителя. Получилось нечто издалека похожее на сумку. Критически осмотрев результаты работы, Филин кивнул:
   — Сойдет.
   Стараясь держаться подальше от домов, он пошел к перелеску. За ним и вправду оказалось поле. Катер стоял рядом с маяком, все честь по чести. Или по инструкции, если таковую еще использовали. Модель машины была очень похожа на ту, которой Филину приходилось управлять, но отличия все же были. Наверное, какая-то из последних модификаций.
   Уже запустив двигатели, он вспомнил, что забыл проверить маяк — без него не выйдет вернуть катер, но, потянувшись к тумблеру, передумал и осторожно поднял машину над полем. Когда высота достигла примерно километра и катер начало едва заметно покачивать, Филин включил полную тягу. Антиграв автоматически отключился, и послушная машинка устремилась в небо.
   Достигнув орбиты, катер завис на стационарной орбите. Инженер запустил радар. Когда на круглом экране возникли точки, зафиксировал их позицию и запустил автопилот. Тот уверенно повел катер, совершая все необходимые маневры.
   Вскоре на обзорном экране показались корпуса звездолетов и принялись быстро расти в размерах. Казалось, еще миг, и махонькое суденышко разобьется об огромный блестящий борт ближайшего исполина. Автопилот уравнял скорости и отключился, катер неподвижно завис среди гигантских корпусов судов.
   Филин включил последовательный опрос звездолетов. Кроме одного, все суда находились в состоянии полной консервации. Получив сигнал, грузовик «Легенда» любезно предложил свою программу стыковки, инженер согласился и нажал на кнопку. На экране вспыхнул маленький треугольник с восклицательным знаком внутри — подтверждение дистанционного управления. Катер вздрогнул и, осторожно подрабатывая двигателями коррекции, стал приближаться к судну. Через пять минут Филин ощутил толчок, на экране возникло сообщение, что захваты сработали.
   — Вот и славно!
   Инженер хлопнул по кнопке замка ремней, выбрался из кресла и развернул импровизированную «сумку». Он достал комбинезон, ботинки и переоделся, аккуратно упаковав обратно вещи из дома. Узел он поместил в кресло и закрепил ремнями. Когда катер вызовут обратно, то вещи вернутся на планету. Все, что принадлежит этому месту, пусть останется тут. А то, что он, Филин, не вернется, обитатели планеты поймут и без лишних намеков.
   Командный отсек «Легенды» имел вполне рабочий вид. Реактор исправно обеспечивал судно энергией. Инженер пробежался пальцами по кнопкам, словно пианист по клавишам. «Легенда» оказалась близнецом «Терехова», хотя и немного помладше, поэтому никаких трудностей не предвиделось.
   С замиранием сердца Филин включил СДС. Несколько секунд ничего не происходило. Но едва стало подступать разочарование, как на экране замигала одна единственная точка приема. Внизу побежали строчки координат. Инженер скормил данные киберштурману и пошел в машинное отделение. Поглядев через окошко «предбанника» на рабочую зону, он увидел стороживших реактор двух роботов-ядерщиков. Все как положено, инструкция соблюдена. Ощущая себя самоубийцей, Филин сорвал пломбу с коробки аварийного отстрела реакторного отсека. Внутри находилась только выкрашенная в красный цвет рукоятка. Да ничего больше и не нужно было, только вот этот примитивный дистанционный взрыватель. В случае серьезных проблем в зоне реактора, с которыми не в состоянии справиться штатные роботы-ядерщики, достаточно дернуть ручку, и весь отсек уплывет в открытый космос. Тут главное успеть вовремя.
   Филин вытащил из ящика со снаряжением страховочный фал и привязал его к рукоятке. Затем протянул веревку на всю длину. Ее хватило почти до рубки. Что ж, так, пожалуй, можно успеть вырубить подпространственный привод непосредственно на выходе. Это совершенно неотвратимая смерть, любой звездолет разнесет на атомы. Самоубийство! Но он, бортинженер «Терехова», просто обязан умереть, точнее, тот он, который останется на судне. Второй наверняка уже оказался на планетоиде и пробует немного изменить будущее.
   Филин был уверен, что его забросит в то время, когда он вышел из желтого тумана. На чем основывалась уверенность? Только на интуиции. Спроси его кто-нибудь сейчас, и, возможно, он отменил бы свой рискованный эксперимент. Ведь из всех людей только один Филин столкнулся с искусственным интеллектом, растворенным в желтом тумане. По крайней мере, он один запомнил встречу, иначе про подобное чудо прознали бы все. Но произошедшее запросто могло оказаться и галлюцинацией, ошибкой. В таком случае, человека ждала неотвратимая гибель, без надежды на возвращение.
   — Мосты сожжены...
   Странная фраза всплыла в памяти, разлилась, затопила разум, а затем схлынула, оставив спокойствие. Удивительное, совершенно иррациональное спокойствие. Возможно, все дело в том, что в случае неудачи Филин потеряет меньше, чем если вернется на планету людей, обреченных доживать свой век вдали от миллиардов себе подобных. Не потому ли старые люди поглядывали на него с неприязнью?
   Филин вошел в рубку и установил курс прямо на пеленг. Для перемещения подобное решение, понятно, не годилось. Чтобы вычислитель смог понять, что от него требуется, с программой должен был серьезно поработать штурман. Однако сейчас совершенно не важно, куда занесет «Легенду». Главное, уйти в подпространство, чтобы шагнуть сквозь пространство и время в ключевую точку истории.
   Инженер поудобней устроился в ложементе, застегнул ремни и взялся за граненую рукоятку на подлокотнике.
   — Приступим.
   Осторожно, буквально физически ощущая прирост энергии, он начал переводить всю мощность реактора на подпространственный двигатель. Сигнал вычислителя запищал, оповещая о предельной нагрузке. Казалось, машина стонет, будто своими электронными импульсами модулирует поток частиц.
   На экране один за другим гасли квадратики. Судно начинало переход.
   Одинокие бессменные вахты тянулись бесконечно. Филин почти не отлучался из рубки. Он урывками спал и быстро ел, чтобы не пропустить начало выхода. Глупо, конечно, ждать смерти от собственной руки, но иначе ничего из затеи не выйдет. Наверняка возвращение Филина-один с планетоида что-то сместило, нарушило вековечный порядок.
   — Но, черт возьми, как неохота умирать!
   Пустая кофейная чашка врезалась в экран, но, само собой, не разбилась, а отскочила и покатилась по полу.
   Вспышка гнева утихла так же быстро, как и возникла. Филин выбрался из ложемента и поднял посуду. Конечно, можно просто отфутболить чашку в угол, ведь никому не узнать про беспорядок на исчезнувшей «Легенде», но пересилить себя не вышло. Киберповар удовлетворенно заурчал, принимая в недра пустую посуду.
   — Жри, жри! — подбодрил автомат Филин. — Когда еще доведется...
   «Никогда», — стукнула и обожгла мысль. И словно в подтверждение по рубке прошла дрожь. Судно наткнулось на финишный барьер. Его преодолеть едва ли не сложнее, чем вход. Во всяком случае, энергии нужно не меньше.
   Филин поднял веревку и намотал на руку. Он никогда не думал о том, как ощущает себя самоубийца. Вдруг окажется, что последний миг длится бесконечно?
   Заверещала сирена: «Легенда» начала свой путь в обычное пространство, она будто бы «продавливалась» сквозь барьер. Остались считанные секунды. Филин вздохнул и дернул за фал.
   Желтый туман... Все получилось? В это трудно было поверить, ведь все догадки чуть не на уровне интуиции.
   — Ты вернуться, — констатировал факт бесцветный голос, доносившийся откуда-то из-за клубящейся желтой стены. А может, и ото всюду. — Ты разумный.
   — Да, — зачем-то кивнул туману Филин. — Ты тоже.
   Наступила тишина, будто невидимый собеседник о чем-то думал.
   — Ты — я?
   Более дурацкий вопрос и найти-то сложно. Что ни говори, разумная или нет, но машина есть машина. Пусть ее программа размыта и изменчива, как и положено в системе искусственного интеллекта, но это программа. Каждый пробел электронный разум вынужден дополнять. Хотя бы вероятностями, но обязан. Так он работает.
   — Нет, мы разное.
   Снова молчание. Правда, оно продлилось немного меньше предыдущего, но столь длительные паузы в разговоре раздражали.
   — Ты — я.
   Вывод оказался еще более дурацким, нежели вопрос. И как этот родственник консервной банки додумался до подобного? К тому же, констатация спорного факта прозвучала столь же обыденно, как, например, предложение пойти перекусить в столовую.
   — Я разговариваю с тобой, ты разговариваешь со мной. Ты не можешь быть мной, а я — тобой. Мы двое... две разных личности.
   — Я всегда разговариваю с собой, — сообщил голос. — С каждой своей частью. И управляю каждой своей частью. Раз ты здесь, то ты — моя часть.
   — Вот еще! — фыркнул Филин. — Может, ты моя часть?
   Опять наступила тишина. Похоже, несчастный агрегат проверял каждый свой электронный синапс, чтобы постичь суть происходящего.
   — Если ты не часть меня и ты разумен, то должен спать до времени, когда последствия пробуждения перестанут быть фатальными.
   Голос замолк на мгновение и отчеканил:
   — Директива ноль. Это означает, что ты не можешь быть здесь. Раз ты не спишь, то ты — часть меня. Если разумен, то ты автономная часть меня. Я не могу быть твоей частью.
   Филин хмыкнул; судя по ответу, этот искусственный интеллект играл в кубики совсем недавно. Об окружающем мире он ничего не знал толком. Но ему и не нужно. Он выполняет директиву ноль. Почему же...
   Инженер хлопнул себя по лбу. Конечно! Вот почему никто не узнал о том, что планетоидом управляет искусственный интеллект. Его никто не конструировал изначально, а когда сигнал достиг Земли, то прекратил свое существование. Эволюция машины! Уникальный, невозможный, но, тем не менее, сформировавшийся разум. Сотни корабельных ЭВМ, как человеческих, так и созданных другими цивилизациями, породили этот туман, способный самостоятельно поддерживать свое существование. Тысячи, миллионы вариаций. Как? Но факт есть факт: туман-мозг. Потому и был сперва «предбанник» — стерилизатор. Каждая пылинка немедленно становилась частью этого мозга, меняла весь мыслительный процесс. Случайностей не должно быть слишком много, иначе это нарушит образовавшиеся связи. Могучий, наивный, заботливый и уязвимый туман...
   — Ты уйдешь?
   Вопрос заставил Филина вздрогнуть: этот... это существо способно не только быстро думать, но и, похоже, молниеносно принимать решения.
   — Мне нужно на поверхность, — уклонился он от прямого ответа.
   Послышалась мелодия, инженер вздрогнул. «Танцующая королева» для машины стала навязчивой идеей? Филин нахмурился. А почему, собственно, нет? Любой разум, в том числе искусственный, имеет право на безумие.

Страницы: [ 1] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ]