Глава 7

 

Коулс и Челлт ненадолго задержались в ресторане «Кесс», они покинули его минут через десять после Ардорини. Флиппер брать не стали, поскольку дом, который снимал Коулс, располагался практически рядом.
- Пол, ты думаешь, есть смысл согласиться? – Тео нарушил затянувшееся молчание.
- Думаю, да, - медленно ответил Пол. – Я не смогу вернуться к Рику, после того, как мне предложили лететь к звездам.
- Знаешь, - после недолгого раздумья сказал Тео, - я тоже все время об этом думаю. Как только она сказала «звездолет», - у меня внутри что-то перевернулось. Ты думаешь, раньше мы летали?
- Я даже не исключаю вариант, что мы летали вместе, - все так же медленно продолжил Пол.
- Мы с тобой?
- Вероятно. Более чем. Только нам в ближайшее время не грозит это выяснить.
Тео беззаботно махнул рукой.
- Не заморачивайся, Коулс. Что думать о нереальном, когда у нас есть гораздо более насущная проблема. Убедить Вика и компанию в необходимости завтрашней поездки.
- Что-то мне подсказывает, что они согласятся, - Пол задумчиво покачал головой. – И еще – как хорошо, что именно сейчас вы все собрались у нас с Кэти. Только Майк…
- И Джулия, - вздохнул помрачневший Челлт.
 
***
 
Как только Ардорини забрался во флиппер, Гео тут же стартовал. Лиэлл сидела, отвернувшись к окну.
- Фрэнк, вы не будете возражать, если сначала мы завезем госпожу Лиэлл, а потом вас? Она не очень хорошо себя чувствует после сегодняшней «прогулки», - в голосе Гео ясно чувствовалось осуждение.
- Конечно. Я вообще могу сам добраться, - закивал Фрэнк, неожиданно вспомнил кивающего Челлта и улыбнулся во весь рот.
- Что сегодня произошло смешного? – раздражение Гео достигло точки кипения.
- Ты перестанешь сегодня цепляться к людям? В отличие от тебя, Фрэнк непредвзято относится к ситуации! – сердито подала голос Лиэлл.
- На самом деле Лиэлл права, мы слишком многое пытаемся представить страшнее, чем оно есть, - не перестал улыбаться Ардорини. – Вполне нормальные люди, вполне адекватное поведение, для гладиаторов излишне вежливое и интеллигентное. Личность сохраняется. Это не бойцы-убийцы, это бывшие астронавты, со всеми вытекающими последствиями – воспитание, образование, опыт.
- Я видел, что эти «астронавты» вытворяли на арене, - фыркнул Гео. – Это же бультерьеры!
- Гео, - всплеснула руками Лиэлл. – Ты еще мамонта вспомни!
- А что – мамонты? Подумаешь! Даже Фрэнк понял, о чем я говорю!
Фрэнк понял. Порода собак-людоедов, которую вывели в двадцатом веке как собак бойцов, собак-охранников, была уничтожена около семидесяти лет назад – за несколько веков бультерьеры полностью одичали, и приручить их обратно не представлялось возможным – что-то в искусственно созданном сочетании генов превратило и без того непредсказуемую собаку просто в автомат по перегрызанию глоток.
- Гео, не вздумай когда-нибудь сказать это при ком-нибудь из них, - серьезно предупредил Ардорини. – Они со Сьенны, это там из них пытались сделать убийц. По-моему, сьерры промахнулись. Парни просто научились драться и потеряли память.
- Они потеряли себя. И личность их вряд ли когда-либо вернется, - упрямо покачал головой Гео. – Эти безнадежное мероприятие. Зачем ты даешь этим людям призрачную надежду? – обратился он к Лиэлл.
Она долго молчала, потом повернулась. Взгляд ее изменился, побледнело и без того мраморное лицо.
- Призрачную надежду? – переспросила соэллианка странно глухим голосом. – Я даю ее не им, а, прежде всего… - оборвав саму себя, она тряхнула головой. - Ты ничего не понимаешь, Гео, и лучше тебе не понимать еще некоторое время. Чуть позже, если сочту нужным, я все объясню. А сейчас мне более чем достаточно Сережи с его проблемами, не хватало еще тебя.
- При чем тут Сергей? – уже виновато откликнулся Гео.
- Все, давайте временно прикроем эту тему. Мы почти прилетели, - кивнула Лиэлл вниз.
Флиппер опустился на площадку перед домом, посол попросила Гео идти в дом, а сама немного задержалась, как будто пытаясь успокоиться перед возвращением. Ардорини сидел неподвижно, борясь с искушением спросить.
- Фрэнк, я знаю, что вы ничего не понимаете. Я использовала вас все это время и надеюсь использовать в дальнейшем, - неожиданно спокойно сказала Лиэлл. – Поэтому я кое-что объясню вам. На самом деле, все просто.
- Коулс – родственник Гео? – опередил ее вопросом Ардорини.
- Откуда ты знаешь? – от удивления Лиэлл впервые за все время их знакомства перешла на «ты», но даже не заметила этого.
- Они похожи, а мы все знаем, что Гео – частично землянин, - пожал плечами Фрэнк, внутренне очень довольный своей наблюдательностью.
- Ты прав, они, и правда, похожи, - Лиэлл замолчала, потом вдруг улыбнулась. – А призрачная надежда – это тоже надежда, Фрэнк. Все может быть, - она встряхнула головой. - Пошли в дом. Нам надо с тобой выпить.
- Почему? – Ардорини с готовностью вышел из флиппера, подал руку Лиэлл.
- Потому что на «ты» мы, наконец, перешли, а на брудершафт не выпили, - подмигнула она, спрыгивая на землю, и Фрэнк впервые за последние дни почувствовал себя счастливым.
 
В доме, который занимала Лиэлл на протяжении последних тридцати лет, всегда было много гостей. Еще когда она выбирала среди нескольких проектов будущего здания, так и говорила: «Я ищу не дом, а мини гостиницу для моих друзей и сотрудников».
Здание было двухэтажным и многокомнатным. Ардорини немного разбирался в архитектуре, и отчетливо видел во всем доме, включая интерьеры комнат, влияние эллинского стиля. Строгие, простые, но изящные линии, обилие белого цвета и нежных оттенков светло-зеленого, персикового, голубого, античные колонны при входе и в холле первого этажа, статуи – копии древнегреческих – в нишах. Галерея, отделанная под мрамор, опоясывала весь второй этаж снаружи здания. На нее выходили двери из всех комнат второго этажа, при желании можно было обойти зигзагом их все, так как они оказывались сквозными. Это было непривычно, но неожиданно удобно. Наружные стены дома возводились с применением соэллианского материала, того же, который применялся при постройке здания посольства – переливчато-белого снаружи и прозрачного для взгляда изнутри. При желании стены можно было затемнять, как и любой прозрачный пластик в земных домах. Почти все комнаты второго этажа Лиэлл отвела под гостевые, оставив там для себя только спальню и рабочий кабинет.
Довольно часто получалось, что Фрэнк оставался ночевать в этом гостеприимном доме. После второго развода он жил один и никогда не отказывался от приглашения Лиэлл, не желая возвращаться в свою одинокую квартиру.
Четыре года назад он попал на празднование трехсотого дня рождения Гео – хотя все было по-семейному, без шумного официоза, но народу оказалось удивительно много. Земляне, друзья Лиэлл и Гео, трое вариан – посол с женой и секретарем, пятеро оттари – тоже посол с семьей, и все соэллиане, находящиеся в то время на Земле. Почти все они остались на ночь в доме – соэллианка сама не хотела никого отпускать. Среди ночи Ардорини захотелось выйти на воздух, он открыл двери на галерею и вдруг осознал, что на ней, под звездами, собрались практически все гости. Стоит ли говорить, что праздник продолжился прямо там почти до самого утра.
 
В этот раз Лиэлл, не долго думая, вынесла вино и бокалы прямо на улицу, в одну из беседок, которые стояли в саду вокруг дома. Гео она не пригласила, и Фрэнк подумал, что они, должно быть, все-таки поссорились.
- Фрэнк, если мы будем вдвоем, ты не будешь возражать? – спросила соэллианка, поставив на стол бокалы.
- Конечно, нет, - ответил он совершенно искренне. – А что Гео? Окончательно рассердился?
Лиэлл протянула ему вино.
- Открой, пожалуйста, - попросила она и, пока Ардорини возился с бутылкой, задумчиво молчала. Наблюдая, как он разливает напиток в бокалы, сказала: - Гео не хочет понять то, что, кажется, понял ты. Его встревожили эти ребята, а мое поведение ему кажется глупым. Но мне они нужны, и они будут со мной.
Фрэнк подумал, что он тоже ничего не понял, но не привык с ней спорить, поэтому просто принял ее желание как должное.
- Я обещала объяснить, - продолжила посол. – Сначала про Двенадцатую Межзвездную. Экспедиция стартовала почти триста лет назад. Вследствие одного катаклизма «Эвридика» пронеслась сквозь три века за несколько секунд для ее экипажа. Они оказались в нашем времени и спустя некоторое время были захвачены сьеррами.
- Триста лет? – Фрэнк начал понимать. Та диверсия тридцатилетней давности в Арджтауне прогремела на всю планету. Поэтому о них ничего и неизвестно, архивы-то погибли.
- Я ждала эту экспедицию триста лет. Я знала, что они живы, потому что… ну, просто знала. Только не имела понятия, где их искать. Понимаешь, зачем я собирала эти отчеты?
- Погоди. Ты как-то была лично связана с ними до старта «Эвридики»?
- Ты удивительно догадлив, мистер Шэ. Холмс, - грустно улыбнулась Лиэлл. – Я должна была участвовать в Двенадцатой, и если бы я полетела с ними, ничего бы не случилось.
- Лиэлл! Объясни, как бы ты повлияла на тот катаклизм, что бы ты смогла сделать против сьерр - вспомни тех пятерых соэллиан, - и вообще…
- И вообще – я не одна из тех пятерых. Я – другая. И мы не попали бы в провал. Я знаю, что это за штука и как ее избежать, понимаешь? Если бы я тогда не послушала этого тирана и деспота…
- Матиэллта?
- Он запретил мне лететь, воззвав к чувству долга перед Домом. Типа, опасно, нельзя вот так раскидываться членами Правящего Дома, - Лиэлл пригубила бокал и отвернулась.
Фрэнк понял, что тему она считает исчерпанной. Странно. То есть жить на Земле тысячелетиями – можно, а на пять лет улететь чуть подальше – никак нельзя? Ведь, фактически, Двенадцатая экспедиция имела конкретные цели и конкретные сроки. Бред какой-то.
- Фрэнк, - не поворачивая головы, сказала, наконец, она. – Все так сложно… Они улетели с Земли так давно, что здесь их лица никто не помнит. Ничего не сохранилось, все архивы погибли. Никто не помнит их настоящих имен. Только я. И только я могу помочь им вернуться по-настоящему.
Фрэнк пересел ближе к Лиэлл и осторожно взял ее за руку. Ладонь она не отняла, но и взгляд от сада не оторвала.
- Лиэлл… Кажется, я понял. По-моему, ты чувствуешь себя виноватой перед ними. Только не пойму, в чем твоя вина? В том, что Соэлла до сих пор не навела порядок на Сьенне? Но эта планета не в вашей сфере влияния, вы не имеете к ней никакого отношения. В том, что четверо из пятерых соэллиан, пострадавших там, смогли вернуть воспоминания о себе, а эти ребята – нет? Глупо. Ведь вы не поняли, почему вернулась память к тем четверым?
Лиэлл, наконец, повернулась и серьезно посмотрела ему в глаза.
- И поэтому тоже. Ты прав, я очень виновата перед ними. Только не тем, что не организовала зачистку Сьенны в свое время – это, действительно, не наша сфера, и мы не имели права. Я виновата потому, что в свое время поставила очередной долг перед Правящим домом выше человеческих отношений. Выше себя. – Она помолчала и добавила: – Как удивительно, что ты меня понял. Гео не понимает. Он думает, мной движет любопытство и никому не нужный альтруизм.
Ардорини понял, что не понял ничего. Кроме того, что теперь она не отпустит их. Она будет пытаться вернуть им память. Кстати…
- А что случилось с Сергеем? Почему он помнит тебя?
- Это долго объяснять. Если в двух словах – он обладает способностью противостоять сьеррам, как мы. Ему удалось скрыть это от хозяев и выбраться с планеты, как только представилась возможность.
Фрэнк решил, что на сегодня информации достаточно. А Лиэлл добавила:
- Но теперь у меня есть один козырь для Матти. Мы все-таки сделаем то, что я добивалась от него еще пятьсот лет назад. Этой планетке осталось очень недолго существовать в том виде, в каком мы ее знаем.
Больше она ничего не сказала, а Ардорини не стал расспрашивать, понимая – хотела бы, договорила бы сама.
 
***
 
Когда дома Пол пересказал предложение посла Соэллы, ответом ему было долгое молчание. Он видел, что все напряженно размышляют. Тео тоже молчал, но взгляд его казался красноречивее слов.
- Ну что же, - первым начал Сэлдон. – Мы все равно должны с ней встретиться. В конце концов, мы многим ей обязаны, и после приземления мы уже отказались от встречи. Вряд ли это будет правильно, если мы откажемся еще раз. Что думаете?
Барбара негромко сказала, не поднимая головы:
- Я думаю, мы должны съездить, - и снова наглухо замолчала.
- Я не уверена, что она сможет предложить нам что-то дельное, - медленно, словно нехотя, отозвалась Кэти. – Но съездить нужно, хотя бы из вежливости.
- Я так понимаю по умоляющему взгляду Тео и по твоему, Коулс, нахмуренному лицу, что вы уже все решили, - Сэлдон вопросительно смотрел в упор на Пола.
- Решили ехать, - кивнул он. – И я хочу согласиться.
Тео закивал, поддерживая друга.
- Вик, она предлагает нам официальную работу. И вам, кстати, тоже. Пока мы все снова не разбежались от собственной несостоятельности, нам надо хвататься за это предложение. Что тут думать?
Пару минут все снова молчали.
- Значит, решили, - поднялся Виктор. – Едем. А там послушаем, поговорим… Посмотрим.
 
На подходе к Восточной флипстоянке возник вопрос – как узнать человека Лиэлл, она ведь не сказала, кто именно будет их сопровождать. Виктор выразил общие надежды на то, что тот сам знает, кого встречает. Однако у флипперов их ждал вполне опознаваемый провожатый. Полу потребовалось всего несколько секунд, чтобы понять, что Серж и есть тот, кого они искали. Сначала он очень обрадовался, что они снова встретились, и только, выпустив юношу из объятия, догадался спросить:
- Так это ты?
- Она ждет, - коротко сказал Сергей. Он, в отличие от остальных, к этой встрече был готов, а вот Пол и Тео, набросившиеся на него с рукопожатиями и улыбающийся Виктор, и вполне довольная Барбара, и даже настороженно взглянувшая на него Кэти – все они явно были приятно изумлены.
- Не ожидал, - сжал его руку Сэлдон. – Значит, ты уже с ней? Я так и думал, что нами она не ограничится.
- Она сама все объяснит, - уклончиво ответил Сергей. – Полетели, потом наговоримся.
Они заняли большой флиппер и спустя четверть часа уже приземлялись на посадочной площадке, расположенной на берегу Тибра, неподалеку от белого двухэтажного дома, со стенами, переливающимися перламутром в лучах предзакатного солнца. Дом, окруженный зеленым садом, казался дворцом из сказки – колонны, портики, легкие линии балкона, опоясывающего второй этаж, светлые окна комнат.
- Какая красота, - тихо сказала Кэти.
- Если вам тут понравится, вы сможете остаться, - улыбнулся Сергей.
По мере приближения к дому и его хозяйке, ему становилось как-то светлее и спокойнее на душе. Казалось, на остальных обстановка действовала почти так же.
- Ты приглашаешь?
- Она сама вас пригласит, - Сергей словно не заметил иронии в вопросе Тео.
Он провел гостей сквозь просторный уютный холл с белоснежными копиями древнегреческих скульптур в нишах.
На втором этаже они прошли в комнату, которую сразу охарактеризовали словом «кабинет» - слишком деловой была тут обстановка. Не успели гости разместиться в удобных пластичных креслах вдоль стены, напротив которых стоял рабочий стол с голографоном, как только что закрывшиеся двери снова распахнулись, и в кабинет стремительно вошла посол Соэллы.
- Здравствуйте, - она улыбнулась, вызвав ответные улыбки и нестройные приветствия присутствующих. – Я Лиэлл, и я рада видеть вас всех в моем доме. Думаю, мы не будем долго друг друга мучить разговорами о погоде, а лучше сразу возьмемся за дело.
- Согласны, - кивнул Виктор. – Пол и Тео пересказали нам в общих чертах ваше предложение, но у меня есть закономерный вопрос.
- Зачем мне все это нужно, - утвердительно сказала Лиэлл и продолжила, не дожидаясь ответа. – Не буду скрывать, у меня есть свой интерес. Во-первых, я чувствую за вас ответственность. Ведь это благодаря мне вы оказались здесь, в этом обществе, которое не совсем готово было вас принять, - она остановила жестом Тео, который попытался что-то возразить. – Я же хочу попробовать нормализовать вашу жизнь. Во-вторых, я уже начала изучать то, что случилось с вашим мозгом на Сьенне. С помощью Сергея мы кое-что узнали, и нам хотелось бы понаблюдать за всеми вами. Возможно, мы сможем помочь вернуть ваши воспоминания. Возможно, нет. – Она помолчала. Молчали и гости. – Если вы согласитесь попробовать, я могу предложить вам на выбор работу в посольстве, у меня в доме или, если кто-то захочет, устроить учиться. Вы ведь способны на гораздо более интеллектуальную работу, чем та, что вам до сих пор предлагали. Вам просто не хватает квалификации и нужных документов. Все это несложно будет получить, я уверена.
Лиэлл замолчала и только переводила взгляд с одного на другого.
- А если учиться захотят все? – вдруг спросила Кэти. – Неужели вы возьметесь обеспечить нам всем обучение? Это сомнительное удовольствие.
- Пола и Тео я пригласила в том качестве, в котором пригласила, - медленно сказала соэллианка. – Остальные вольны выбирать.
Кэти пожала плечами.
- Мне не из чего выбирать. Если вы согласитесь, я бы осталась у вас в доме. Ведь вы говорили, что можете дать нам работу и здесь?
Сергей удивился. От Кэти он ожидал согласия в последнюю очередь.
- А я согласился еще при нашей первой встрече, - решительно подал голос Тео.
- И я, - присоединился к нему Пол, чувствуя, как с плеч сваливается тяжесть выбора. Все, слово сказано. Уже неважно, что думает Виктор. А он, наверняка, будет думать как Барбара.
- Я бы тоже осталась в доме, если не возражаете, - тут же отозвалась она на его мысли все тем же тихим голосом.
Никто, кажется, включая Лиэлл, не удивился, когда Виктор согласился остаться, попросив только немного времени на определение с выбором работы.
- Главное решили, - снова улыбнулась посол. – А детали мы еще обговорим. Сейчас я покажу ваши комнаты, а потом вы можете слетать за вещами.
- Вы не сомневались, что мы согласимся? – спросил Виктор.
- Я не сомневалась, что умею уговаривать, - рассмеялась соэллианка. – А теперь предлагаю пройти по комнатам.
Уже выходя из кабинета, Виктор неожиданно остановился и поинтересовался:
- Простите, госпожа посол, вы в разговоре назвали имя Сержа немного иначе. Что это значит?
Сергей замер. Интересно, как она будет объяснять? Он сам удивился, как она могла оговориться, ведь он же ее предупреждал.
Соэллианка не смутилась, но, кажется, немного задумалась.
- Дело в том, что за то время, что вы жили отдельно, Сережа определился с тем, что на самом деле он, наверное, русский. Этот язык, скорее всего, его родной, и он захотел, чтобы его звали по-русски.
- Фамилию я тоже сменил, - все еще настороженно подтвердил Сергей. – Мне так больше нравится.
Виктор долгим взглядом посмотрел ему в лицо и ничего не сказал, только молча кивнул, приняв объяснения. Юноша понимал, что он подумал – а вдруг это начала просыпаться поврежденная сьеррами память. Знали бы они, что память его никогда и не оставляла. Но это знали только Ли и Фрэнк.
 
Спустя несколько дней в доме на Тибре полным ходом шла адаптация новых его жильцов к новой же жизни. Сергей, который продолжал совмещать учебу в Международном Институте Астронавигации с исследованиями в Калькутте, только поражался приспособляемости друзей.
Пол и Тео с необычайным рвением окунулись в обучение профессии телохранителей – Ардорини, действительно, смог для них это организовать. Барбара взяла на себя ведение хозяйства всего дома, за что Мэллар, по совместительству, домоправительница Лиэлл, была очень благодарна. Для нее прибавление новых «членов семьи», как она сказала, было более чем обременительно. Совершенно неожиданно оказалось, что во время выполнения своих новых обязанностей Барбара как будто просыпалась, и знакомые командные нотки все чаще сквозили в ее поведении. Лиэлл же как будто невзначай указала ей, где искать литературу по интересующим Барбару вопросам биологии, и все свободное время она теперь уделяла тому, чему до катастрофы посвятила свою жизнь.
Сэлдон смотрел на нее с таким обожанием, как будто фрекен Бок всю жизнь была его любимой сказочной героиней. В перерывах между работой, чтением и самостоятельным изучением того, что Сергей осваивал в институте, Виктор по-прежнему пытался завладеть вниманием Барбары. Со стороны это выглядело и забавно, и драматично одновременно. Пару раз молодая женщина улыбнулась его ухаживаниям, но, в основном, все его попытки заговорить оканчивались неудачей – Барбара вскидывала на него испуганный взгляд и старалась исчезнуть из комнаты, где они сталкивались.
По-прежнему, к Сергею она была более благосклонна, могла с ним заговорить сама, спросить, как дела, что-то посоветовать или о чем-то попросить. Юноша понимал, что каждый такой разговор, который был замечен Сэлдоном, заставлял того мрачнеть от чувств, которые он никак не должен был испытывать – от элементарной ревности. Но не мог же Сергей просто так объяснить Виктору, что Барбара уделяет ему так много внимания именно потому, что ее чувства к нему совсем иной природы. Материнский инстинкт – сильная штука, от памяти, видимо, не зависящая. Только как это объяснить влюбленному мужчине, который понятия не имеет, что у него и его любимой женщины уже есть такой вот взрослый сын.
Фраза Лиэлл о русском языке как-то зацепила и Виктора, и остальных. Неожиданно выяснилось, что язык-то они даже помнят. Сергей сам был удивлен – видимо, эти воспоминания начали проявляться уже после их расставания. Он никак не думал, что некоторые слова даже используются ребятами в повседневной речи, например, Лиэлл рассказала, в какой шок ее поверг Тео, при первой же встрече назвав ее «сударыней».
Так что дело было за малым – поскольку между собой Лиэлл, Сергей и Гео общались на русском, остальным оставалось только присоединиться.
 
***
 
Пол очень ясно понимал, что он – взрослый человек. Некоторые внутренние ощущения еще на Сьенне подсказывали, что раньше он говорил на другом языке, что эта планета – совершенно чужой ему мир. Это понимали все, запертые в пластиковой тюрьме, хотя никогда не обсуждали вопросы, связанные с жизнью до своего «рождения» на Сьенне. Когда Серж привел тех гуманоидов в скафандрах, оказавшихся такими же, как сами пленники, Пол инстинктивно потянулся к ним, чувствуя, что люди с непонятной речью в странной одежде им намного ближе и роднее, чем любое существо на Сьенне.
Потом, когда они ждали решения комиссии ООН, Коулс неожиданно очень хорошо осознал, что ему необходимо попасть на Землю. Там, за белыми пушистыми облаками атмосферы, где-то на этом голубом шарике – ответы на все вопросы.
Он помнил, как они сидели во время той передачи в куполе на Титане, в окружении звездолетчиков и людей в форме земной службы безопасности. Когда выступал председатель Космического Совета, они все затаили дыхание. Их заранее предупредили, что до сих пор ни один человек без личности на Землю не вернулся, несмотря на демократию и закрытое голосование. Земля была против возвращения блудных детей, но они решили высидеть эти долгие два часа, выслушивая выступающих.
Там Пол впервые увидел Лиэлл Гор Матиэллт. Там он впервые услышал ее голос, и именно этот голос стал решающим в их судьбе. Она не видела их, даже не знала, что они смотрят эту запись, и не могла представить, какое впечатление произвела на тех, о ком так пламенно говорила.
Дело было не в том, что она выступала в их защиту, не в том, что она убедила Комиссию, и после повторного голосования их приняли на Земле большинством голосов. Дело было в ней самой – в голосе, в огромных голубых глазах, во всей ее хрупкой фигурке. Каждый из них почувствовал, что эта девушка близка им, ближе, чем любой другой человек на Земле. Пол тогда поразился силе личности этой инопланетянки, но отказался от встречи с ней после приземления. Она была слишком хорошей сказкой, чтобы разрушать ее реальностью.
Они вернулись на Землю. Получили документы, удостоверяющие их новую личность, получили работу. Американцы были удивительно вежливы и дружелюбны, они улыбались и искренне интересовались, как налаживается жизнь. Однако ребята отчетливо ощущали, что их место не здесь, не среди улыбчивых американцев.
В Риме Пол успешно сработался с Кессини, и все было бы неплохо, но в один прекрасный день однажды Рик сказал ему, что расторгает контракт в пользу одной леди. Леди ищет телохранителей. Леди хочет говорить с Полом и Тео, с обоими. Коулс пожал плечами, согласившись поговорить с прекрасной дамой Рика. Тео же был абсолютно свободен и не отказался составить ему компанию. Так они во второй раз увидели Лиэлл Гор Матиэллт. Пол согласился на ее предложение раньше, чем его услышал, но нельзя же было дать ей понять, что он буквально сошел с ума от одного ее небесного взгляда ему в глаза, от первых звуков золотистого солнечного смеха, от первого движения точеной мраморной руки. Тео, как ни странно, тоже согласился. Впрочем, с Тео они всегда принимали одинаковые решения, понимая друг друга лучше, чем кого-либо другого.
И вот теперь они тут, в этом доме. Почти все вместе. Почему-то это казалось важным, но он устал думать, почему. Просто учился, выполнял свои обязанности и не позволял себе раствориться в тепле этого дома, в спокойной тишине этого мира, который так хотелось назвать своим.
Коулс понимал, что значит – любовь. Он знал, наверняка знал, что любовь была в его жизни до Сьенны, будет и после. Только сейчас он также верно знал и то, что именно это его чувство не должно быть взаимным. Такая женщина, как Лиэлл, достойна много большего, чем связи с сомнительным типом, который за свою короткую сознательную жизнь только и делал, что убивал на Сьенне и сворачивал чужие челюсти на Земле. И еще… Она слишком им всем доверяла, хотя ежу было ясно, как они могли быть опасны, если ее теория об ограниченности сьерр-рабовладельцев неверна.
Поэтому он смотрел на нее подчеркнуто холодно и максимально без эмоций, когда она пыталась заговорить с ним о чем-то, кроме работы. Потому что видел, чувствовал, с первой их встречи в ресторане Рика чувствовал, что Лиэлл тянется к нему так же, как и он к ней. Только она не понимает главного, того, что понимает Пол – он не имеет права на это притяжение.
 
***
 
Лиэлл вернулась из Рима и отдыхала в беседке в саду. Коулс сопровождал ее, как всегда, когда она выходила из дома. Неожиданно пошел дождь, и они оказались как будто отрезанными от всего мира этой водяной стеной. Он подумал, что, если бы все было иначе, он был бы счастлив оказаться с ней вот так, наедине, в такой теплый вечер под этим таким романтическим ливнем. Но все было именно так, как было, а не иначе. Поэтому надо было жестко воспользоваться моментом.
- Элиана, - осторожно начал он с соэллианского титула посла.
Соэллианка протестующе подняла руку.
- Мы договаривались. Я просто Лиэлл.
- Хорошо, - кивнул Пол. – Я могу задать вам один вопрос, Лиэлл?
Она усмехнулась.
- Хочется процитировать мою любимую книгу: что, только один?
Пол замер с открытым ртом. А правда. Кто я? Кто мы? Когда мы…? Зачем мы здесь?
Лиэлл дотронулась до его руки.
- Не переживайте, Пол. Это понятно. У вас много вопросов, а я не отвечаю ни на один. И не отвечу.
- Почему? – отдернул он руку.
Лиэлл вздохнула, будто и не обратив внимания на его резкий жест.
- Потому что в этом нет смысла. Я бы даже не советовала вам решать эти вопросы друг с другом. Только каждый сам с собой. Иначе вы просто получите информацию, но не сможете ее вспомнить, а ведь вам нужно именно это. Зачем вам знать, кем вы были в прошлой жизни, если вы этого не помните? Это все равно, как если бы вы узнали о Джоне Смите или Иване Иванове, что они десять лет назад были грузчиками в Космопорте. Смысл этого знания для вас лично?
Пол ее понял. Наверное, она была права. Но есть одна вещь, которую он должен знать немедленно, здесь и сейчас.
- Лиэлл, но вы ведь можете ответить на любой из этих моих незаданных вопросов? – тихо спросил он.
Она помолчала, потом поднялась с кресла, обошла его и оказалась совсем близко. Взлетела тонкая белая рука, прохладные пальцы коснулись его щеки – так легко, как если бы мимо случайно пролетела бабочка.
- Это тоже провокационный вопрос, Пол. Но он так хорошо сформулирован, что мой ответ ничему не помешает и ничего не объяснит. Да, могу.
Эти огромные тревожные глаза цвета неба. Это воздушное золото волос. Только протяни руку, и оно будет твоим. Только смени эту холодную маску на лицо человека, которым ты на самом деле хочешь быть. Только улыбнись ей.
Пол отстранился. Волшебство ушло, и ожидание в ее глазах сменилось разочарованием, а спустя мгновение – равнодушным спокойствием.
- Спасибо, - сказал он. – Вы ответили даже больше, чем я ожидал.
Она молча кивнула в ответ и торопливо сбежала по ступенькам в сад, направляясь к дому. Разговор оборвался, не закончившись. Дождь почти утих. Коулс шел за соэллианкой, неслышно ступая по мокрой песочной дорожке, стараясь не думать о том, что минуту назад совершил очень большую ошибку. По его лицу трудно было прочитать эмоции – он научился их сдерживать во время боев - но в душе бушевал ураган. Да, в этот раз он справился с собой. Но долго ли он сможет сопротивляться собственной природе и порывам глупого сердца, не слушающего голоса разума?
В холле Лиэлл отпустила его, сославшись на усталость, и исчезла в своих комнатах. Проводив ее до кабинета – она, кажется, не заметила, что он следовал за ней и в доме, - Пол повернулся, чтобы уйти к себе, и натолкнулся на вопросительный тревожный взгляд. Кэти стояла у дверей своей комнаты, молча глядя ему в глаза. Он хотел что-то сказать, но не успел. Девушка сделала к нему несколько стремительных шагов, подойдя почти вплотную, неожиданно обвила руками его шею, прижимаясь всем телом, и, наконец, ураган в душе Пола нашел выход. Двери комнаты за ними закрылись, Коулс так и не обернулся, а Кэти не обращала внимания ни на что вокруг. Никто из них не заметил, что в дверях своего кабинета стоит Лиэлл. Наверное, хорошо, что Пол ее не видел. Столько боли и страдания было в ее глазах, что вряд ли у него получилось бы и дальше изображать равнодушие.
Коридор опустел, а соэллианка все стояла, как будто окаменев. Постепенно лицо ее принимало все более спокойное выражение.
- Завтра же, - тихо, сама себе, сказала она.
 
***
 
- Фрэнк Ардорини к послу Империи! – голос в селекторе.
- Пусть войдет, - Лиэлл выключила компьютер и уже собиралась уходить. Шеф СБ, как всегда, пришел в самый последний момент.
- Госпожа посол, куда вы на этот раз срываетесь? – Ардорини почти вбежал в кабинет посла.
- Спокойно! На этот раз все мирно, я не собираюсь влипать ни в какие неприятности, - улыбнулась Лиэлл.
Фрэнк все никак не мог забыть ее поездку в Антарктиду, когда она чуть не умудрилась заблудиться на снежных равнинах, потеряв GPS-браслет.
- Тогда ты тоже не на войну уезжала! – не согласился Ардорини. – На этот раз я поеду с тобой.
- Чего? – откровенно опешила Лиэлл.
- Я уже взял билет на твой моноэкспресс.
Фрэнк категорично уронил на стол свою дорожную сумку.
- Куда? – все еще не могла придти в себя посол.
- Ты в Москву едешь? Я с тобой. Сколько ни собирался, никак не мог туда попасть.
Лиэлл села в свое кресло и задумчиво посмотрела на сумку Ардорини.
- Фрэнк, у тебя нет совести. Я только полчаса назад отбрыкалась от Гео, рвущегося меня сопроводить, - она вздохнула и подняла на него взгляд. – Понимаешь, это не деловая поездка. Я еду исключительно для себя. Просто так. Я давно не была в Москве, а когда-то ведь долго жила там. С этим городом у меня многое связано. Когда я устаю так, как сейчас, я обязательно возвращаюсь туда. Понимаешь?
Фрэнк подумал. Ничего сложного и непонятного.
- Понимаю. Я выбил отпуск на две недели. Тебе хватит двух недель, чтобы отдохнуть?
Лиэлл несколько секунд смотрела ему в глаза, потом не выдержала и рассмеялась. Смех был усталый, но светлый.
- Не перестаешь меня удивлять, настырный ты человек. Зачем тебе это?
- Не хочу, чтобы что-нибудь снова случилось. Знала бы ты, как я грыз себя в прошлый раз за то, что не поехал с тобой!
- Фрэнк, ты не записывался в мои личные телохранители, незачем укорять себя, - покачала она головой.
- Пока я на этом посту, я чувствую ответственность за каждого инопланетянина на Земле. Лиэлл, ты самая беспокойная из всех моих подопечных, - Фрэнк едва не добавил «и самая дорогая мне». - Кстати, а почему не едут твои новые телохранители, если уж о них пошел разговор?
Лиэлл неожиданно помрачнела.
- Скажем так: там, куда я еду, я хотела бы быть совсем одна. Без охранников и без родственников.
- А с другом? – осторожно спросил Ардорини. Очень боялся увидеть ее непонимание, но она всерьез задумалась.
- Ты обещаешь не мешать мне и не задавать совсем идиотских вопросов? – спросила она, наконец. – Сможешь ли ты молчать при необходимости и не препятствовать мне бывать там, где будет нужно?
- Шантажистка. Согласен, - вздохнул Фрэнк. - Между прочим, моноэкспресс ходит часто, но мы рискуем просидеть лишние полчаса на стоянке, потому что вот-вот опоздаем на тот, что отойдет через пятнадцать минут.
Спустя четверть часа они уже сидели в ослепительно белом вагоне монорельсового экспресса «Рим-Москва». Ехать было не так долго, чтобы успеть утомиться от поездки, но достаточно для того, чтобы поговорить.
- Как твои подопечные, Лиэлл? Что-то я их давно не видел, - поинтересовался Ардорини.
Это была правда – если первое время Лиэлл нигде не появлялась без сопровождения одного из своих гладиаторов, а то и сразу обоих, то потом он все реже встречал в приемной перед кабинетом посла сероглазого Коулса или рыжего улыбчивого Челлта.
Лиэлл хмуро пожала плечами.
- Я дала им немного отдохнуть. Сколько можно? У них практически не было выходных.
 
Земля. Москва
 
Первым делом, после высадки на стоянке моноэкспресса в Москве, они направились к гостинице. Лиэлл выбирала и гостиницу, и двухкомнатный номер по своему вкусу – сам Фрэнк ни за что бы не выбрал номер с видом на Московский Космопорт. Во-первых, дорого, во-вторых, как-то не располагает к отдыху пейзаж за окном. Но все равно, он дал слово молчать и не мешать – и не будет этого делать.
Забросив сумки в номер, они, по настоянию Лиэлл, тут же отправились перекусить в маленькое кафе при Космопорте. Судя по вывеске, семья хозяев владела этим кафе достаточно давно – почти триста сорок лет. Лиэлл решительно прошла внутрь, Ардорини следовал за ней, как и обещал, молча.
Как ни странно, кафе ему понравилось. Тихо, уютно, живая музыка и живые официанты – в Риме это была редкость, там давно все автоматизировано. Лиэлл почти не разговаривала, казалось, она все время о чем-то думает, точнее, мечтает. Лицо ее было отрешенным и немного грустным. Воспоминания. Фрэнк никогда не мог этого понять – зачем некоторые люди для того, чтобы отдохнуть от бурной жизни, стремятся в прошлое? Зачем нагонять на себя грусть - для повышения жизненного тонуса? Непонятно. Размышляя о тщете всего сущего, он вышел из кафе вслед за Лиэлл, полагая, что до вечера они будут молча слоняться по улицам древнего города, пока соэллианка не устанет вспоминать. Вопреки его опасениям, едва выйдя с территории Космопорта, Лиэлл неожиданно развеселилась, и к вечеру, возвращаясь в номер практически без ног и заболевшими от смеха челюстями, Фрэнк думал уже об обратном – неужели нужно так сходить с ума, едва распростившись с работой?
В течение недели они с Лиэлл бродили по городу. Она рассказывала всякие интересные вещи о Москве, показывала места, с которыми у нее были связаны какие-то забавные приключения. Фрэнк постепенно втянулся в эти прогулки и по утрам уже сам не мог дождаться, когда же они выйдут из номера.
Однажды, на седьмой день пребывания в Москве, они наткнулись на небольшую рекламу в новостях - экзотика в виде речной прогулки на небольшом катере, стилизованным под старые речные трамвайчики. Москва-река не была спрятана под землю, как Тибр в Риме, и прогулки по ней были особым развлечением – плыть посреди города, как в древней Венеции, мимо зданий, машин и людей было очень необычно. Естественно, соэллианка захотела воспользоваться случаем. Ардорини даже для порядка не стал возражать, тем более что обещал же он не мешать ей отдыхать!
Места на катере они забронировали накануне, и утром, едва встало солнце, они уже поднимались по трапу на верхнюю палубу прогулочного катера.
Владельцы «Гондольера», речной компании, которой принадлежал и катер, и сама идея организации подобных прогулок, хорошо знали Лиэлл. Собственно, ее знали почти все более-менее просвещенные люди на планете, в этом Фрэнк убедился еще пятьдесят лет назад. Соэллиане на Земле были почетными гостями, и это не могло не сказаться на качестве обслуживания – лучшие места на носу судна достались Лиэлл и ее спутнику.
Первый час катер, не торопясь, плыл по городу, а потом представитель компании («массовик-затейник», как причудливо назвала его посол) предложил продолжить плавание вниз по течению, за черту города. Возражений не было ни от одного из пассажиров, особенно после того, как «затейник» добавил, что все дополнительные расходы пойдут за счет компании «Гондольер» как подарок высокой гостье.
- Иногда известность не мешает, а помогает, - глубокомысленно заявила Лиэлл, устраиваясь поудобнее в своем кресле. Ардорини не стал возражать, наполнил бокалы на маленьком столике между их креслами и протянул один из них Лиэлл. Она приняла бокал, попробовала пару глотков.
- Фрэнк, меня всегда поражало твое умение выбирать вино. Каждый раз ты заказываешь разное, и каждый раз оно соответствует настроению момента.
Ардорини склонил голову, принимая восхищение собеседницы. В это время к ним снова подошел «массовик-затейник».
- Госпожа посол, не будете ли вы любезны ответить мне на один вопрос?
- Конечно-конечно, - заинтересовалась Лиэлл.
- Как вы относитесь к музыке?
Фрэнк поморщился. Представить себе, что в эту тишину, в этот прозрачный воздух ворвется электронный вихрь звуков, было просто неприятно.
Лиэлл задумалась.
- Скорее, положительно, чем отрицательно. Но если вы хотите включить сейчас, здесь какую-то запись… не знаю. Сейчас подошло бы что-то из… скажем, гитара. Живая негромкая музыка. Но ведь у вас наверняка такого нет. Так что, пожалуй, не надо.
«Массовик» загадочно и слегка торжествующе улыбнулся.
- Вы будете крайне удивлены, госпожа посол, - он подошел к поручню и что-то крикнул вниз, на нижнюю палубу. Выпрямился и гордо добавил: - У нас работает один парень, играет на разных мероприятиях, проходящих на наших катерах. Сегодня мы пригласили его, потому что ожидали вас. Он потратил на нас свой рабочий день, и было бы нехорошо не позволить ему показать, что он умеет. Останься он на берегу – заработал бы сегодня, а если вы…
- Все, сдаюсь, - подняла руки Лиэлл. – Давайте так: если нам понравится – замечательно, если нет – я оплачу ему весь этот день и больше не захочу его сегодня слышать. Договорились?
Массовик покачал головой.
- Майк не возьмет кредиты, если не будет играть. У него гипертрофированная честность.
- Тогда ему придется мне понравиться, - пожала плечами Лиэлл и отвернулась к воде, всем видом показывая, что дискуссия окончена.
На верхнюю палубу поднялся высокий черноволосый парень со странным инструментом в руках – дерево и натянутые на нем струны. Ардорини видел этот инструмент где-то на картинках и фотографиях. Что-то очень старое. Кажется, он и самого музыканта где-то видел…
- Майкл Колтейк, госпожа посол, - представил его «затейник», поклонился, но не ушел, а остановился у стены, скрестив руки на груди.
Вот это да. А еще говорят, совпадений не бывает. Ардорини повернулся к послу, ожидая увидеть на ее лице ту же смесь волнения и испуга, что и в «Кесс», но Лиэлл даже не обернулась, просто кивнула и махнула рукой.
Колтейк даже бровью не повел на такое демонстративное пренебрежение. Он просто опустился на стул, положил на колено свой странный инструмент и, не долго думая, заиграл.
Наверное, это было то самое, что Лиэлл хотела сейчас слышать. Во всяком случае, звуки, извлекаемые пальцами Колтейка, были более чем соответствующими настроению природы вокруг. И лицо Лиэлл мгновенно, с первыми же звуками, изменилось. Но не так, как можно было предположить. Музыка располагала к мечтательности и задумчивости, а на ее лице появилось странно настороженное выражение. Лиэлл выпрямилась в своем кресле, поставила на столик бокал. Взгляд ее не отрывался от бурунчиков на воде под носом катера, но Ардорини видел, что ее очень волновал именно парень с... гитарой. Точно, это и есть гитара, он вспомнил.
- Лиэлл, - осторожно дотронулся он до руки соэллианки. – Что с тобой?
- Помнишь, ты обещал не задавать вопросов? – тихо отозвалась она. Покачала головой. – Я слышала современных гитаристов. Они играют совсем не так и не то. Школа не та. И музыка не та. Зевс меня побери, я так давно не слышала… - она закусила губку. Фрэнк чувствовал, что она хочет обернуться и посмотреть на гитариста, но чего-то боится.
Тем временем Колтейк закончил одну мелодию и начал другую. Лиэлл встала и шагнула к поручню. Фрэнк встал рядом и услышал, что она тихо, шепотом, почти не слышно, поет. Это, несомненно, была та самая песня, которую играл Колтейк. Слов Ардорини не разбирал, потому что Лиэлл шептала еле слышно и, к тому же, не по-английски, а, кажется, по-русски, но мелодия точно была та же.
Песня закончилась, и Лиэлл решительно повернулась, оттолкнулась от поручня и подошла совсем близко к музыканту.
Колтейк не перестал перебирать струны, но музыка стала совсем тихой. Темный непроницаемый взгляд устремился к Лиэлл.
- Спасибо, - негромко сказала та.
- Так вам понравилось, госпожа посол? – подскочил «массовик-затейник», незаметно подталкивая Колтейка, чтобы тот встал.
Правильно, сидеть, когда рядом стоит дама, да еще такая важная гостья – верх наглости, - подумал Фрэнк, но сама Лиэлл остановила их жестом.
- Нет, нет, продолжайте играть, ничего страшного. Да, понравилось. Когда вы захотите отдохнуть, мистер Колтейк, я приглашаю вас к нашему столику. Можно еще одно кресло? – повернулась она к затейнику.
Тот закивал и быстро ретировался с палубы.
Лиэлл вернулась на свое место, взяла бокал и опустилась в кресло. Когда она посмотрела на Ардорини, он заметил, что от ее меланхолии не осталось и следа. Глаза блестели, а на губах играла улыбка человека, который нашел то, что искал и к чему стремился.
- Ты знала, что он здесь? – тихо спросил он.
- Наверняка - не знала. Я просто чувствовала, что мне надо сюда приехать. Как видишь, моя интуиция меня опять не подвела.
- Ты собираешься увозить его в Рим? – поинтересовался Ардорини. Перспектива путешествовать втроем его пока не привлекала, слишком хорошо ему было наедине с Лиэлл.
- Если он согласится, - чуть виновато ответила она. – Тебя это расстраивает?
- Вообще-то, я рассчитывал на две недели отпуска, - пояснил он, в душе радуясь обороту, который принял их разговор. Постороннему человеку могло показаться, что они парочка, выясняющая отношения. Жаль, что только «показаться».
- Ну… Мы можем с ним договориться.
Было видно, что Лиэлл собиралась уехать в Рим сразу, как только получит согласие Колтейка. А в том, что она его получит, Ардорини не сомневался – с тех пор, как Лиэлл вернулась к столику, антрацитовые глаза гитариста не отрывались от нее ни на миг. Неожиданно Фрэнка стукнуло.
- Слушай, я как-то не подумал. А насколько близко ты была знакома с экипажем «Эвридики»?
Лиэлл покачала головой.
- Я думала, ты уже понял. Ты прав, очень близко. Они были мне больше, чем просто друзьями, они были моей семьей. А почему ты подумал об этом сейчас?
- Запоздалый приступ ревности, - усмехнулся он. – Просто мне показалось, что этот Майк как-то уж излишне пристально за тобой наблюдает. Я и подумал – не было ли у вас с ним в прошлом особо близкого знакомства, и теперь в нем что-то всколыхнуло твое появление? Помнишь, что я говорил о лечении амнезии на Земле?
- Помню, - неожиданно тоскливо ответила Лиэлл. – Но у нас с Ми… с Майком никогда не было особо близких отношений. Он был моим другом. Наверное, самым близким из всех остальных. Но не больше. Он вряд ли даже тогда догадывался, насколько он мне близок. Тем более – сейчас. Нет, это что-то другое, вот увидишь.
Тем временем, Колтейк закончил играть, оставил гитару у стены и подошел к их столику.
- Прошу прощения, госпожа посол, ваше предложение все еще в силе? – с легким галантным поклоном спросил он.
- Разумеется, присаживайтесь, - улыбнулась Лиэлл. Майкл Колтейк опустился в заранее доставленное «затейником» кресло. В ответ на предложенный Фрэнком бокал вина отрицательно качнул головой.
- Прошу прощения, но я не пью вино и вообще алкоголь.
- Будьте добры, - моментально отреагировала Лиэлл, - принесите апельсиновый сок!
Пока сок не был доставлен, Колтейк изумленно смотрел на соэллианку и, принимая бокал с соком из рук официанта, только и спросил:
- Откуда вы знаете?
- Просто предположила, - пожала плечами Лиэлл.
 
***
 
Некоторое время на палубе царило молчание. Ардорини молчал потому, что обещал не встревать, Колтейк терпеливо ждал, когда заговорит Лиэлл, а она просто молча смотрела на проплывающие мимо берега – зеленые травы, ухоженные деревья, белые здания.
Когда же все трое практически опустошили свои бокалы, соэллианка, наконец, оторвалась от созерцания окружающего их пейзажа.
- Мистер Колтейк, вы хорошо играете, - неожиданно улыбнулась она. – Ваша музыка вернула меня туда, куда я давно не возвращалась. Спасибо.
- Я счастлив, что смог доставить вам радость, госпожа Лиэлл, - с ответной улыбкой склонил голову Майк. – Никогда не думал, что смогу встретиться с вами вот так, в спокойной обстановке. А уж тем более не представлял, что когда-нибудь смогу поговорить. Мне давно кажется, что мы тогда были неправы в том, как быстро улетели из Невадского Космопорта.
Фрэнк усмехнулся. Занятный человек. Так сразу, еще не поинтересовавшись, зачем посол его подозвала, не убедившись, что она понимает, кто он такой, взять быка за рога.
- Когда – тогда? – поинтересовалась Лиэлл, протягивая пустой бокал.
Ардорини молча наполнил бокал и ей, и себе, поймал ее благодарную улыбку, кивнул в ответ.
- Ведь вы хотели встретиться с нами после нашего приземления? – полувопросительно сказал Майк.
- Я хотела, - после недолгой паузы ответила соэллианка. – Мне казалось, что я могла бы…
- Никто не мог бы, - мягко прервал ее Колтейк. – Вы обиделись тогда?
- Да нет. Я расстроилась, - покачала она головой. – Я – не никто и не кто попало.
- Все-таки обиделись, - констатировал Майк. – Но вы же понимаете, что для нас все тогда было шоком. Да, мы все испытывали чувство благодарности, и вы очень удивили нас. После того, как мы ступили на поверхность Титана, только ленивый не сообщил нам по секрету, что нас дальше этого карантинного пункта и не пустят, - он усмехнулся. – Мы же были как дети – как только запретили, сразу стало понятно, что именно это, запретное, и есть самое необходимое в этой жизни.
Лиэлл сдержанно улыбнулась. Фрэнк видел, что она слушает очень внимательно и серьезно, настолько серьезно, что никакими шутками ее не пробьешь. Пока что он понимал в разговоре все. Это было приятно. По сравнению с прошлыми немного сюрреалистичными ситуациями с членами экипажа «Эвридики», эта встреча была совсем иной. Колтейк воспринимался вполне нормальным взрослым человеком. Не зная его истории, не слыша его странноватой и непривычной манеры игры на древнем инструменте, его было бы не отличить от любого другого человека Земли. И Лиэлл, похоже, относилась к нему не так, как к Коулсу или Челлту. Фрэнк все больше уверялся в правильности своего вывода – Майкл Колтейк триста лет назад значил для нее намного больше, чем просто друг. И сейчас тоже.
- Вы тогда так хорошо сказали на этом заседании, мы были потрясены. И не мы одни. Я вами восхищен. Наверняка у вас было много неприятностей из-за этой речи?
- Скорее, из-за ее результатов, - кивнула Лиэлл. – Я слишком хорошо убеждаю. Если бы члены комиссии не прониклись моей речью, и вас не пустили бы на Землю, то общественное мнение меня выставило бы эдакой гуманисткой, заботящейся о людях. В таких случаях, задним числом - отчего же не продемонстрировать, что они все тоже гуманны и заботятся о каждом гражданине. А комиссия взяла и согласилась со мной. И общественность тут же в один голос обвинила меня во всех грехах, от поощрения роста преступности на планете до шпионажа в пользу Сьенны. Они испугались.
Фрэнк нахмурился. Он знал, конечно, что поступок Лиэлл вызвал неоднозначную реакцию, но ему не приходило в голову, что все было так серьезно.
- Я ничего об этом не слышал, - заметил он.
- Фрэнк, об этом не писали в прессе и не говорили в передачах ГТВ, - пожала плечами Лиэлл. – Об этом кричали на закрытых заседаниях Совета Безопасности, куда тебя не пускали, шептались и возмущались в узких кругах. Соэллиан не принято критиковать на всю Галактику. Мы большие и страшные, - усмехнулась она. – Но по углам пошуметь можно. Ничего страшного, все само улеглось, - она положила свою белую ладошку на руку Фрэнка, предупреждая его гневную тираду.
- Я все равно не смотрю голографию, - только и буркнул он. Он, и правда, не любил телевидение.
- Зачем вам это нужно, Лиэлл? – Колтейк, отставляя бокал, задал уже надоевший Лиэлл, но вполне закономерный вопрос.
Ардорини почувствовал, как напряглась ее рука, и она тут же сняла свои прохладные пальцы с его запястья. Фрэнку не очень понравились интонации в голосе гитариста. Он из восхищенного и благодарного интеллигента как-то неуловимо быстро превратился в серьезного инспектора внутреннего отдела Совета Безопасности. Появилось неприятное ощущение, будто Майк подозревает Лиэлл в чем-то нехорошем. - С тех пор я многое понял в этом мире, - продолжал все тем же непонятным голосом Колтейк. – Например, то, что вы являетесь послом Империи уже достаточно давно.
- Триста лет, - кивнула Лиэлл, а Фрэнк вдруг заметил в ее глазах странно знакомый блеск. Да она наслаждается этим разговором, вдруг понял он. Так же блестели ее глаза во время их прогулок по Москве, когда она не вспоминала о своих проблемах.
- За это время было несколько случаев спасения землян со Сьенны, - Майкл, кажется, не замечал, что соэллианка вовсе не так серьезно настроена, как хотелось бы. – И вы не приняли участие в судьбе ни одного из спасенных. Почему же наш случай так тронул вас?
Лиэлл помолчала. Подняла на Колтейка смеющиеся небесно-голубые глаза.
- Я могу дать вам два объяснения, Майк. Первое будет правдой, но вы не поверите. Второе будет ложью, но вы все равно не поверите.
- Откуда вы знаете, чему я поверю, а чему – нет? – поинтересовался Колтейк, не отводя непроницаемого взгляда от этих искрящихся глаз.
- Поверьте мне, я знаю, - Лиэлл сделала ударение на слове «я» и посерьезнела. - В принципе, есть и третье объяснение. Только оно может повредить нам обоим.
Колтейк откинулся в кресле и снова взял бокал.
- Госпожа Лиэлл, а давайте начнем с первой правды. Ложь меня не интересует, а вот правда, которой я не поверю – отчего же, это интересно.
Фрэнк начал закипать. Почему этот тип так разговаривает с Лиэлл, которая столько для него сделала? Соэллианка моментально почувствовала этот гнев и остановила его своей невесомой ручкой. Подействовало.
- Хорошо. Вы знаете, решение помочь вам пришло ко мне раньше, чем я вас увидела. Нет, раньше, чем я узнала даже, сколько вас и кто вы. Председатель Томучи спросил моего совета. Он еще только начал обрисовывать ситуацию, а я уже знала, как отвечу. Вы ведь знаете о нашей интуиции, или предвидении… вернее, предчувствии? – девушка сделала вопросительную паузу.
- То есть, вы хотите сказать, что так яростно вступились за нас потому, что внутренний голос сказал вам – вот они, те, которых нужно непременно вернуть на матушку-Землю? – слегка скептически переспросил Майкл.
- Да, - Лиэлл пригубила бокал, не отрывая от собеседника взгляд.
- Вы правы, - позволил себе тот улыбнуться. – Не верю.
- А вам не кажется, Майк, что я не обязана вам ничего доказывать и объяснять? – в голосе Лиэлл звучали откровенно веселые нотки.
- Не должны, - согласился Колтейк и вернул бокал на стол. – Я приношу свои извинения, если был излишне резок и настойчив. Думаю, я должен поблагодарить вас за приятную компанию.
- Да погодите вы, Майкл, - Лиэлл больше не веселилась. – Все нормально. Как сказал кто-то очень давно – все равно все будет так, как должно было бы быть, даже если будет наоборот. Не вижу смысла дальше играть. Вы верно все расценили – мне от вас кое-что нужно. И вы были вправе узнать то, что вас интересовало. Скажу больше, я тоже все правильно расценила, полуправдой вас не проймешь. Поэтому я рискну.
Колтейк, приготовившийся, было, встать и уйти, выпрямился в кресле. Только тут Фрэнк понял, что его спокойствие и холодность были маской. В темных глазах, в сжатых губах, во всем его облике проступило сильнейшее напряжение. Лиэлл тоже заметила его состояние и сделала то, что делала парой минут раньше для Ардорини – гибким плавным движением перегнулась через разделявший их стол и сжала руку Колтейка, каменно оцепеневшую рядом с бокалом.
- Не нервничайте вы так, Майкл, - почти нежно произнесла она. – Самое страшное, что может случиться – вы просто станете неспособным восстановить свою память. Я просто намерена рассказать вам все, как есть. Только это касается вашего прошлого. Я бы ни с кем из остальных спасенных не рискнула проводить подобные эксперименты. Вы – единственное исключение. В вашем случае все может обойтись без отрицательных последствий.
Лиэлл помолчала и таким же изящным движением вернулась в свое кресло. Ардорини в очередной раз поразился силе убеждения этой милой девушки. Колтейк заметно успокоился.
- Я вас понял, госпожа Лиэлл. Что ж, я готов вас выслушать.
Соэллианка откинулась на спинку кресла и долгим внимательным взглядом смотрела на Майкла. Наконец, решилась.
- Я начну издалека. Почти пятьсот лет назад мой звездолет потерпел крушение в одной удаленной звездной системе. То есть, сроки прошедшего времени в данном случае сильно относительны, но по моим подсчетам, на Земле, с момента этой катастрофы, прошло как раз около пятисот лет.
Мой звездолет упал на небольшой астероид. Населенные планеты – в десятках световых лет от этой звезды. Я на звездолете одна, при ударе сильно разбилась, впала в кому. В скафандре заканчивается кислород, корабль поврежден до состояния – лучше выбросить, ремонту в полевых условиях не подлежит. Связи нет. Я в коме, и мой брат не может даже почувствовать – жива я или нет, а я не могу его позвать. В таком состоянии наш организм замедляет все жизненные процессы, как бы впадает в спячку, поэтому остававшихся запасов кислорода и энергии аккумуляторов скафандра мне могло хватить на пять-шесть дней.
- А потом? – вырвалось у Фрэнка.
Лиэлл коротко взглянула на него.
- А потом я бы не вышла из комы. Но этого, слава всем богам, не случилось. По совершенно невероятному совпадению в районе «моего» астероида пролегал курс земного звездолета, и именно в это время он подлетал ко мне. Не углубляясь – меня спасли, как видите, – она улыбнулась.
Лицо Майкла даже не дрогнуло.
- Таким образом, я оказалась на этом звездолете, направляющемся к Земле, в компании молодых людей - экипажа. Я бы не уточняла, но все равно, пятьсот лет назад межзвездные экспедиции можно было пересчитать по пальцам, и только одна из них вступала в то время в контакты с инопланетными цивилизациями.
- Первая, - разжал губы Колтейк. – Только Первая…
Лиэлл утвердительно склонила голову.
- Первая. Вы знакомы с историей космонавтики? – мимолетом заметила она. Майкл только коротко кивнул, и соэллианка продолжила. - Я имела счастье лететь с ними чуть меньше года – потом меня снял с борта «Зари» наш крейсер, и я вернулась на Соэллу. Но за этот год я успела полюбить, стать любимой, приобрести друзей и почти стать членом их космической семьи. Долго рассказывать, но спустя несколько лет мы снова встретились, уже на Земле. Мы были счастливы все вместе, вместе совершили несколько вылетов в пределах Солнечной системы и собирались в очередную межзвездную экспедицию. Я получила разрешение на этот полет у вашего Президента, все было уже готово, но буквально за неделю до старта случилось событие, перевернувшее все. Мой брат всегда был против моих дальних свободных полетов, а это событие окончательно склонило его к тому, что он запретил мне своей властью Старшего рода и Правителя Империи покидать Землю. Я не могла пренебречь его приказом и просьбой. Я осталась.
- Госпожа посол, прошу прощения за вмешательство, но мы возвращаемся, - прервал ее голос «массовика-затейника» с верхней палубы. – Если у вас нет возражений.
- Нет, у нас возражений нет - откликнулась, не оборачиваясь, Лиэлл. Подождала, пока «массовик» отдаст команду на разворот, и продолжила.
- Двенадцатая Межзвездная стартовала в срок. Я не объяснила своим друзьям, почему не могу лететь, но они понимали, что воля моего брата в некоторых случаях закон даже для меня.
В этой экспедиции должны были принимать участие два звездолета – «Эвридика» с экипажем исследователей в компании роботов, которых планировалось задействовать в освоении новой, недавно открытой планеты. Цифры необязательны, я думаю, - вопросительно взглянула она на Майкла. Тот кивнул. - И «Орфей», грузовой корабль, с командой инженеров и рабочих на борту. «Орфей» оставался на орбите Плутона – ждал сигнала к отправке. Первый этап экспедиции был рассчитан на пять земных лет. Однако «Эвридика» не достигла цели своего путешествия, она исчезла на полдороге к ней. Исчезла бесследно. – Лиэлл вновь взяла бокал и, как-то торопливо, глядя поверх головы Колтейка, выпила вино. Повертела в руках пустой бокал, все так же глядя в никуда.
- Операторы Центра Связи, которые последними говорили с командиром экспедиции, - негромко продолжил Ардорини, - рассказывали, что «Эвридика» пропала во время планового сеанса. Связь прервалась мгновенно. Причем ни до, ни после исчезновения корабля приборы даже не дрогнули, не было зафиксировано ничего – ни взрыва, ни признаков «черной дыры» - ни-че-го. Только радар, до тех пор непрерывно следивший за кораблем, показал исчезновение цели из обозримого пространства. Дальнейшие поиски успехом не увенчались.
Лиэлл, которая выслушала Фрэнка, не перебивая, тихо вздохнула.
- На этот раз Орфей не нашел свою Эвридику. Боги были немилостивы к нему. И ко мне, - закончила она совсем тихо.
Катер развернулся и теперь плыл обратно к городу, так же неспешно разрезая носом тягучие речные волны. Солнце перевалило за полдень. Было тепло, светло, прозрачно и грустно.
- Госпожа Лиэлл, - тихо заговорил Колтейк. – Получается, наш звездолет не погиб, а был захвачен сьеррами? Но как же тогда…
«Наш», царапнуло Фрэнка. Майкл быстро схватывает суть проблемы.
- Сьерры были, видимо, потом. И это были не сами сьерры, а их партнеры – рэтвеллы. Один из вашего экипажа недавно смог рассказать, как выглядело исчезновение корабля изнутри. По всем признакам, «Эвридике» повезло попасть в поле действия так называемого тахионного провала. Они возникают спонтанно и очень-очень редко. Ни одним прибором невозможно обнаружить место, где может возникнуть такое явление. Только немногие из нас могут ощутить предшествующие его раскрытию признаки. Именно ощутить, на грани предчувствий. Самое подлое заключается в том, что я – одна из этих немногих. Будь я в то время на корабле, мы бы успели изменить курс на доли градуса, избежать провала. Но меня там не было, - горько заключила Лиэлл.
- Ты не виновата! – горячо вступил Ардорини. – Это не твой каприз!
- Как бы то ни было, - уклонилась от обсуждения этой темы Лиэлл, - звездолет переместился во времени вперед, пройдя столетия за несколько секунд локального времени. Вот и все. А рэтвеллы поймали вас уже позже.
- Простите, госпожа посол, - перебил ее Колтейк, неожиданно нахмурившись. – Вы сказали, один из нас смог что-то рассказать?

Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]