|
|
ПРОЛОГ
Один из самых загадочных кварталов Рима оставался самым загадочным все триста с лишним лет своего существования. Центр межзвездных контактов был заложен после установления контактов с Варианой и Соэллой и заключения первых договоров об обмене послами. Несмотря на открытую доступность посольств, представленные ими цивилизации по-прежнему оставались иными, до конца непознанными.
Войти на территорию Центра мог любой посетитель совершенно свободно, хотя в самом начале, триста лет назад, ограждения и мощные охранные системы располагались и по периметру квартала, и у каждого здания Центра, и внутри зданий. Сейчас же из всего многообразия остались только сканеры, определяющие наличие оружия, и спящая система реагирования — при обнаружении опасности внутри периметра Центра включались силовые поля, блокирующие нарушителя на месте, будь то землянин, инопланетянин или летящая с неба боевая ракета или луч боевого лазера. Ходили слухи, что соэллиане так же использовали по всему Центру собственные менто-сканеры для выявления скрытой агрессии посетителей, но, в отличие от силовых полей, отлавливающих нарушителей, эффект от работы менто-сканеров никто никогда не видел, что никак не мешало слухам. Ну и конечно, оставалась внутренняя служба безопасности в каждом посольстве, организованная по законам и потребностям хозяев посольств.
За триста лет к инопланетянам на улицах жители привыкли, а некоторые представители внеземных рас давно стали постоянными жителями Земли, но сам квартал по-прежнему привлекал внимание и местных жителей и туристов. Каждое из трех посольств за годы существования обросло множеством дополнительных построек — гостиницы для посетивших Землю, ангары для транспорта, небольшие здания, выполняющие роль магазинчиков или центров распределения. И сами здания посольств, и их комплексы сохраняли неповторимый стиль своих хозяев — округлые формы теплого оранжевого цвета посольства обитателей Торана, строгие геометрические черно-белые формы посольства Варианы и сияющие стены словно отлитого из искрящегося непрозрачного льда посольства Соэллы. За триста лет это строение выросло не только в ширину, обретя гостиничное, транспортное и медицинское крыло, но и в высоту. Некогда трехэтажное здание выглядело теперь самым высоким, благодаря не только новым этажам, но и точеному, стремящемуся ввысь узкому шпилю-антенне все из того же кристаллического материала, что и стены, которые переливались яркими бликами в лучах солнца, как грани идеального кристалла.
С одного из ближайших холмов, густо застроенного небольшими домами из старого камня и неостоуна, почти неотличимых внешне, на Центр межзвездных контактов открывался прекрасный вид. Группа черноволосых загорелых мужчин в темной одежде, похожей на форму гражданских пилотов-астронавтов, остановились на площади перед дорогой, ведущей вниз к въезду в посольский квартал, и оглядывали окрестности. Все четверо казались похожими, как родственники, отличались только ростом, сложением и длиной волос: один высокий, с крупными кудрями, чуть прикрывающими шею; у другого, чуть ниже ростом, волосы волнами спадали на плечи; третий, самый невысокий, мог похвастаться только простой короткой стрижкой-ежиком; у последнего длинная челка спадала на глаза, и он постоянно откидывал ее назад ладонью. Примерно недельная темная щетина и более четко выраженные усы украшали всех четверых.
— Это здание стоит, как пара наших кораблей, — нарушил молчание кудрявый, глядя на посольство Соэллы. Говорил он негромко, чтобы слышали только свои, и не на итальянском и даже не на английском языке.
— Согласен, Раст, но мы здесь не за тем, чтобы оценивать стоимость соэллианской собственности, — отозвался длинноволосый. Он был чуть ниже, и голос его звучал мягче, но остальные смотрели на него так, как смотрят на командира, чье слово воспримут главным. — Дальше я пойду один. Вы будете ждать меня здесь.
— Гект, это опасно! — воскликнул третий, стриженый ежиком. Он выглядел хоть и ниже всех, но зато самым мускулистым, как спортсмен-борец, и был единственным, кто открыто возразил длинноволосому. — Мы одного тебя не отпустим!
— Не кричи, — поморщился тот. — Или кричи на местном языке. Да, тут привыкли к инопланетянам, но только не к таким. До сих пор нам удавалось сойти за землян, и хотелось бы продолжать в том же духе, пока получается, но наш язык может нас выдать.
Парень с длинной челкой, тоже довольно мощно сложенный, не обращал внимания ни на красоту вида внизу, ни на перепалку спутников, его волновало другое:
— Почему вы так уверены, что мы найдем ее здесь? Она больше не посол… Неясно, кого ты там встретишь, Гект, и чем это для тебя обернется. Скич прав, это опасно. Надо идти всем вместе.
Гект пожал плечами:
— А у нас нет других вариантов. Кроме нее никто нас слушать не станет, Креч, ты же понимаешь. Нет, она непременно на Земле, но мы никогда не найдем ее сами, только через посольство. И как бы то ни было, но там не получится прикидываться местными, первый же соэллианин все поймет с первого взгляда, и нашу компанию примут за вражеский десант… нет, я пойду один. Не убьют же они меня. Это соэллиане.
Креч в ответ лишь сверкнул темными глазами и сжал губы.
— Ты — командир, — серьезно сказал кудрявый Раст, останавливая спор. — Мы будем здесь.
— Это займет не меньше пары часов, — кивнул Гект. — Слева приятно пахнет, думаю, там заведение, которое у них называется «ресторан», а еще мы проходили мимо… как это… отеля. Там можно купить на ночь комнату для отдыха, местных средств для оплаты вам хватит, я проверял. Пусть с местными говорит Скич, у него акцент почти незаметен, когда он вспоминает, на каком языке разговаривать. Если я задержусь, то сообщу, и вы спокойно дождетесь моего сигнала в отеле.
— Предлагаешь мне… нам есть и спать, пока ты будешь рисковать жизнью? — изумился Скич.
Гект усмехнулся.
— Если меня надо будет спасать, лучше делать это сытыми и полными сил, а не голодными и измученными тревогой ожидания, — ответил он и продолжил, уже серьезно: — Но лучше вам вообще не встревать. Я уверен, что как минимум смогу их заинтересовать, они не откажут во встрече с ней, и если повезет, то она поможет нам. А если не повезет… Надеюсь, мне позволят уйти. Ведь я иду к ним без оружия и прошу помощи, а не угрожаю. Это соэллиане, — повторил он, как заклинание.
— Ты — командир, — снова сказал Раст. — И у нас, действительно, нет особого выбора. Мы будем ждать твоего сообщения.
Земля, Рим,
спустя 3 года после отлета
Лиэлл и Михаила на Соэллу
В холле посольства Соэллы, на первом этаже, рядом с входной дверью сидел Сергей Середа и внимательно изучал новостную колонку Общей ленты. Рабочий день у него закончился еще два часа назад, а вот у его жены Лори, сотрудницы посольской службы безопасности, только подходил к концу. В таких случаях Сергей приезжал в посольство, и домой они добирались вместе — пешком, с приятными прогулками, забреданием в кафе или парк, которых в Риме насчитывалось много, буквально в каждом квартале.
На выходе они нередко встречались с Павлом Козелковым. Тот тоже работал в посольстве, непосредственно под началом посла — сперва телохранителем, а потом, после окончания экстерном Академии ВКС Земли, получил место штатного пилота посольства. Павел обычно уходил с работы вместе с Тео, Теодором Челлтом — шефом службы безопасности, непосредственным начальником Лори и, по совместительству, старым и очень близким другом Павла и Сергея, — и иногда они все вчетвером шли куда-нибудь посидеть и поговорить о прошедшем дне.
По давней договоренности, Сергей ждал жену в холле, она с первого раза убедительно попросила «наверх не лезть». Традиционная белая роза стояла в традиционной дежурной вазе на столике рядом. Каждый раз, когда Сергей приходил сюда вечером с розой, вазочка уже стояла на своем месте и была наполнена свежей водой. Искреннее удивление Лори на вопрос — а не она ли эту вазочку тут оставляет, — убедило его, что о них заботился кто-то из ее коллег. Пустяк — а приятно.
Тишину пустующего вечернего холла нарушил негромкий низкий мужской голос, говоривший посреди Рима почему-то на хорошем русском с едва заметным непонятным акцентом. Сергей оторвался от браслета и прислушался.
— Мне очень нужно увидеть госпожу Лиэлл, — разобрал он слова высокого темноволосого молодого человека, который пытался пройти мимо сотрудника службы безопасности, крепкого бритоголового землянина Ника Реверти, который из вежливости отвечал так же, на русском, ведь все сотрудники посольств знали по несколько языков в дополнение к итальянскому и английскому.
— Госпожа Лиэлл больше не работает в посольстве, она три года назад вернулась на Соэллу…
Ник объяснял, кивая собственным аргументам, высокий парень отвечал, и в его словах отчетливо звучали почти умоляющие нотки, которые казались неестественными и для голоса, и для самого гостя. Сергей вслушивался, но смысл становилось улавливать все труднее. Заглушая реальность, нахлынули воспоминания о не самом лучшем времени в его жизни, как он сам, вернувшись со Сьенны, когда больше некуда и не к кому было пойти, приехал сюда к Лиэлл, и точно так же пробивался от этих прозрачных дверей в холл сквозь оборону упертого охранника. Сейчас ему постепенно становилось ясно, что высокий парень тоже нуждается в помощи, а каждая дежурная фраза Ника отнимает у него по кусочкам последнюю надежду.
Сергей встряхнулся, сбрасывая ощущение дежа вю, выключил браслет, поднялся и направился к ним.
— Если вы объясните, зачем вы хотели видеть госпожу Лиэлл, возможно, мы сможем вам помочь, — сказал он еще издалека.
— Спасибо, Сергей Викторович, — отступил Ник, освобождая поле новому игроку.
— Меня зовут Сергей, — представился тот, когда до гостя оставалась пара метров. — Моя жена работает в посольстве, а госпожа Лиэлл и господин Геллиот Гор, действующий посол Соэллы, мои друзья.
Гость оказался выше Сергея примерно на полголовы, стройным, но довольно мускулистым, смуглым, словно долго находился на солнце или был таким от природы, как житель южных стран. Про настолько темные волосы, как у него, наверное, говорят «как вороново крыло». Внешность мужчин в целом Сергей оценивать особо не умел, но даже на его дилетантский взгляд этот человек наверняка пользовался вниманием у женщин, несмотря на небрежную щетину на лице, а может, как раз, во многом благодаря этому проявлению брутальности, не устаревающему достоинству мужчины в глазах женщины. Наверняка у него карие теплые глаза, как у большинства южан, но разглядеть цвет пока не получалось, потому что взгляд парень быстро отвел.
— Я Гект. Гект Октеч. Я и другие… — некоторое время он подбирал слова, а потом словно рукой махнул: — Нет. Вы вряд ли сможете нам помочь.
— Отчего вы в этом так уверены? — Сергей остановился в шаге от него.
Гект как-то виновато пожал плечами и впервые прямо посмотрел ему в лицо.
— Боюсь, я не сумею вам объяснить все, как есть, или, точнее, вы не сумеете понять. Только элиана Лиэлл могла бы…
Тут стоило возразить, успокоить, обнадежить, но горло Сергея перехватило, как будто он встретился взглядом не с попавшим в беду человеком, а с мифическим василиском. Он не мог понять, в чем дело. Ничего необычного в черном цвете радужки не должно быть... но — было.
— Сережа, все в порядке?
Лори стояла рядом, а он даже не услышал, как она подошла. И прежде, чем осознал, что делает, он одним резким движением оказался между женой и «василиском», словно загородил ее. Как будто включился какой-то рефлекс, о существовании которого он сам не знал. Или забыл.
В ту же секунду Гект тоже сделал шаг, чуть назад, и поднял обе руки вверх, словно сдаваясь.
— Да, милая, — смог наконец ответить Лори Сергей. Горло так и не отпустило до конца, и голос звучал сипловато. — Там… Там твоя роза, на столике. Сходи, возьми…
— Я уже. Да что с тобой? — Лори вывернулась из-за его спины, и ему стоило некоторых усилий не пустить в ход руки, не оттолкнуть ее на безопасное — от чего? — расстояние.
Он сам не понимал, что с ним. А вот Гект, кажется, понял. Потому что на его лице не появилось ни тени удивления, только усталая обреченность, мгновенно закаменевшая непроницаемой маской спокойствия.
— Вы — Серж Грэй, — глухо произнес он, не спрашивая, а утверждая. — Простите. Мне стоит уйти.
— Сережа?!
Он собирался ответить Лори на ее восклицание, но не успел.
— Какого черта?! — с непередаваемой яростью в голосе спросили позади, и взгляд Гекта метнулся мимо Сергея, за его спину, а встревоженный Ник подобрался, будто приготовился вмешаться.
Павел. Спустился вниз раньше Тео, подошел незамеченным. Сергей очень давно не слышал его голос таким. Не хотел бы слышать и в будущем, желательно — никогда. Он обернулся, и его обожгло ненавистью, пылающей в обычно теплых серых глазах, направленной мимо него.
— Тварь!
Даже если бы кто-нибудь хотел остановить Павла, ринувшегося на Гекта, ничего бы не вышло. Это как лавину с горы останавливать. Ник успел только дистанционно открыть створки двери, чтобы двое здоровых мужчин не снесли ее, буквально вывалившись из холла на улицу. А у Сергея словно переключатель в голове щелкнул, и все встало на свои места, никакой мистики и василисков. Такие глаза могли быть только у одной расы в этой Галактике, и только на представителя этой расы мог так внезапно сорваться спокойный и уравновешенный Павел.
— Не выходи наружу, Лори! Ник, зови охрану, это рэтвелл! — крикнул Сергей. Голос ему снова повиновался, и мышцы слушались, не устраивая рефлекторной самодеятельности. Он выскочил наружу, все еще не зная, что делать — помочь Павлу придушить незваного пришельца, попытаться их разнять или просто ждать, чем все закончится?
Ждать долго не пришлось: первым на вызов Ника предсказуемо отреагировал Тео, как шеф СБ, — выбежал из здания буквально через полминуты после Сергея. Он не раздумывал, что делать, а просто кинулся к дерущимся — точнее, Гект не дрался, только прикрывал голову руками, — и оттащил Павла в сторону. Сергей запоздало подумал, что он и не смог бы «разнять». Его физическая форма была хороша для дружеских спаррингов в спортзале, но ни в какое сравнение не шла с силой Павла и Тео. Он бы просто не справился.
Теперь, когда первый ступор прошел, секрет гостя был разгадан, и он из таинственной неясной угрозы превратился в сильно побитого, едва собравшего силы, чтобы опереться руками о землю, почти обычного почти человека, Сергей смог собраться и перестать думать, как жертва сьерр.
Явление Гекта не было нападением или даже разведкой. Он не совался бы в одиночку в самое гиблое для себя место на Земле, если бы пришел как враг. Предположение, что целью его визита в посольство Соэллы была диверсия, тоже казалось неправдоподобным. Во-первых, Ник с помощью соэллианских сканеров внимательно отслеживает всех, кто проходит в двери, и засек бы любое оружие или опасные приборы, во-вторых, здоровый и крепкий на вид рэтвелл и не думал сопротивляться Павлу, ни разу того не ударив даже защищаясь, а в-третьих, взгляд, слова и интонации Гекта, все же, производили впечатление не игры, а настоящего отчаяния. Сергей медленно осознавал, что верит рэтвеллу — тот пришел за помощью, как бы невероятно это ни звучало.
Под невнятный шум со стороны бывших гладиаторов — увещевательный голос Тео и гневный, но уже приглушенный рык Павла, — он сделал несколько шагов, остановился перед так и не сумевшим встать на ноги рэтвеллом и, лишь на пару секунд замешкавшись, протянул руку.
— Тебе придется много всего объяснять, — сказал он, когда Гект с его помощью все-таки поднялся. — Сначала нам и послу, потом… ну, потом будет видно.
— Спасибо, — почти неслышно отозвался тот.
Пока Тео организовывал место для встречи посла с внезапным гостем, а мрачный, как грозовая туча, Павел его сопровождал, Сергей с Лори остались сидеть все там же, в холле, на том же диванчике. Лори прижалась головой к плечу Сергея, не выпуская из руки розу, а он осторожно касался губами гладко причесанных волос жены, стараясь унять волнение. Им обоим, особенно Сергею, понадобилось почти четверть часа, чтобы восстановить равновесие и успокоиться от этой неожиданной встречи.
Рабочий день закончился, посетителей больше не ждали, поэтому Ник запер вход и, слегка помявшись у кабинки охраны, подошел и сел рядом. Он тоже явно нуждался в том, чтобы прийти в себя и обсудить происшествие.
— Я их никогда раньше не видел, — сказал он с растерянным удивлением в голосе спустя пару минут. — Не думал, что они так на людей похожи.
— Да, щупальцами, клыками и рогами с копытами их природа не наградила, — отозвался Сергей, неохотно выпрямляясь.
— Как же вы с Павлом его вычислили?
Сергей подумал и честно ответил:
— А черт его знает. Глаза у них такие… — он попытался подобрать слова, но не смог ничего толком сформулировать. — Вроде нормальные, но взгляд…
Он вспомнил свои ощущения и добавил:
— Василиск.
Рядом поежилась Лори, теснее прижалась к его плечу и еле слышно повторила:
— Basilisk.
— А я не заметил, — искренне расстроился Ник и поник гладко выбритой головой. — Обычным выглядел, только глаза темные очень, я таких не встречал.
Сергей вспомнил, как впервые увидел одного из рэтвеллов — на экране передатчика дальней связи, когда «Эвридика», их корабль, потеряла все топливо и возможность вернуться на Землю после выхода из тахионного провала, перенесшего их на триста лет вперед за доли секунды. Тогда лицо рэтвелла — почти человека, — показалось ему лучом надежды на спасение. А обернулось все тяжелым пленом на Сьенне, планете рептилоидов-телепатов сьерр. Где все — родители Сергея, Павел, Федор с Юлей, Катя и Михаил, — все, кроме него, на долгие почти три года потеряли память о себе самих, и то, что потом четверо из них смогли вернуться, вспомнить, кто они такие, стало чистой счастливой случайностью. Или просто очень удачным стечением обстоятельств: им повезло, что рядом с ними снова возникла Лиэлл, которая помогла им устроить новую жизнь, и не только. Но путь к себе оказался слишком трудным, и на этом пути они все многое потеряли, а трое и вовсе не смогли вернуться. Федор, Юля и Катя так и остались Теодором, Джулией и Кэти. Эти имена они выбирали после спасения, когда их подняли на борт корабля «Скиф» с англоязычным экипажем, с этими именами и жили до сих пор. Им было сложнее, чем вернувшимся, но все равно вся их космическая семья осталась вместе. Те, кто не помнил, понимали, что им просто повезло меньше товарищей, но они живы, свободны и вполне адаптировались к новой жизни, а еще они знали, что дружили все вместе до Сьенны и останутся друзьями и в будущем.
Рэтвеллы, служившие солдатами и охраной сьерр на планете, приложили руку к этой трагедии, поломавшей им жизнь. Многие — буквально, и кулаки у них были тяжелые, это Сергей помнил по собственному опыту.
— Не знаю, смог бы я на твоем месте что-то понять, — сказал он Нику. — Я и на своем-то месте, когда такого впервые увидел, ничего не понял. Тоже сперва за человека принял.
— Ты тогда и мы с Ником сейчас не обладали таким опытом общения с ними, какой вы все… испытали, — тихо вставила Лори, чуть запинаясь, и взяла его за руку. — Может быть, это последствия вмешательства сьерр в ваше сознание. А может, вы просто лучше эту расу знаете.
Он мало рассказывал жене о времени на Сьенне и о том, как после освобождения мучительно долго шли к самим себе его друзья, и как долго ему снились кошмары. Тогда, несколько лет назад, они лишь недавно познакомились, и Лори была слишком далека от их проблем. Но немногого рассказанного после хватало, чтобы у нее начинал вот так вздрагивать голос, когда эта тема, пусть и крайне редко, всплывала в разговоре.
Ник поднял голову.
— Мы все знаем, кто они такие, с кем они сотрудничали, и знаем, что они враги всем нормальным расам в Галактике, — медленно сказал он. — Но мало кто на самом деле понимает, что именно они делали.
— И не надо вам понимать, — перебил Сергей. — Никому не надо. Больше этого ни с кем не случится.
После того, как соэллианский флот разбил рэтвеллов у Сьенны и начал охоту за ними по всей Галактике — ни с кем. С похищениями и стиранием личностей покончено.
— Я чуть не впустил этого врага на свою территорию, — все так же медленно произнес Ник. — Кто знает, зачем он на самом деле сюда пришел… Я уволюсь, наверное. Не думаю, что имею право оставаться.
Сергей поднялся на ноги, Лори выпустила его руку, а Ник встал следом.
— Это я чуть его не впустил, — твердо сказал Сергей. — Ты как раз его выставил бы, если бы я не вмешался. Это во-первых. Во-вторых, Лори права — ты и не мог ничего понять, как и она не смогла, и мы с ребятами не смогли тогда, на «Эвридике». А в-третьих, вот теперь ты знаешь, как они выглядят. И понимаешь, чем они отличаются от нас. И теперь твой опыт бесценен для СБ. Не смей даже думать об увольнении!
— Это кто тут увольняться собрался без моего участия? — раздался голос Тео от лифта, бесшумно доставившего его в холл. Его рыжая шевелюра словно огнем осветила мрачную атмосферу холла, а в голосе звучало столько оптимизма, что хватило бы не только на них троих. Как обычно.
Тео быстро подошел почти вплотную и совершенно панибратски хлопнул Ника по плечу:
— Думать забудь! Я тебе замену не смогу найти, ни быстро, ни медленно. Сергей прав, у тебя теперь есть опыт, которого ни у кого из нашей СБ больше нет… ну, кроме меня, разумеется. Такими сотрудниками расшвыриваться никак нельзя.
Ник растерянно переводил взгляд с него на Сергея, и тому даже жалко парня стало. Лори тоже, судя по тому, как она вскочила и схватила Ника за руку:
— Ты ни в чем не виноват, все сделал правильно, даже не переживай! Это просто еще один рабочий момент, который тебе на пользу пойдет. Тео, а теперь давай его отпустим?
— Все, Реверте, ты приказ старшей по званию слышал! — скомандовал Тео, словно только этих слов и ждал. — Чувствовать себя виноватым — отставить, марш домой отдыхать, и чтоб завтра во второй смене был вовремя! А нас, — повернулся он к Сергею, — посол у себя ждет. Гостя медики уже обработали, и к беседе он готов.
В кабинете посла Соэллы Геллиота Гора было тесновато, хотя в обычное время он казался довольно просторным. Хозяин кабинета за своим столом, Тео с расстегнутой кобурой за его спиной, двое охранников из соэллиан в серебристой форме, тоже с оружием наготове, — у входа, Сергей и Лори в гостевых креслах у стены, ближе к охране, рэтвелл в кресле посетителя в центре, и сумрачный Павел в таком же кресле у стола. Сергей видел, что он напряжен и еще не остыл после драки внизу, готов в любой момент броситься на врага, а сдерживает его только присутствие посла.
— Думаю, мне стоит сразу обозначить, что беседа эта будет неформальной, — нарушил тишину Геллиот, не поднимаясь с места. — Это не официальная встреча представителей двух, то есть, простите, трех цивилизаций, это пока просто разговор.
Так сделала бы и Лиэлл. Она бы понимала, что допрос по всем правилам нагнетал бы напряженность, которой и так слишком много. Гео все же соэллианин и ее сын, он тоже дипломат и чувствует людей. И не только людей.
— Полагаю, раз вы начали общение на русском языке, — обратился он к рэтвеллу, — то на нем мы и продолжим, его знают все присутствующие. — Гео оглядел всех и возражений не встретил. — На всякий случай представлюсь. Я чрезвычайный и полномочный посол Соэллы на Земле, Геллиот Гор. Как нам называть вас? Я не силен в ваших титулах и званиях.
— Гект Октеч, — отозвался рэтвелл. Голос его звучал ровно и, неожиданно, довольно приятно, с низкой бархатной хрипотцой. — Никаких титулов нет. Но если вам так будет удобнее — я командир транспортного корабля. Наверное, здесь это называется «капитан».
Он говорил со спокойным достоинством, как будто это не его полчаса назад превращали в боксерскую грушу, но Сергей слышал все то же отчаяние и тоску в его бархатистом голосе, что и недавно в холле. Рэтвелл не особо верил в успех этой беседы. Может, даже уже прощался с жизнью.
И Гео тоже это почувствовал.
— Если бы мы хотели вас ликвидировать, капитан, мы бы с этим не затягивали, — сказал он. — Вы находитесь на территории Соэллы, и у соэллиан есть право уничтожать врага, проникшего сюда непрошенным, неважно с какими целями. — Поймал понимающую усмешку рэтвелла, кивнул и продолжил: — Но лично мне ваша цель интересна. И элиане Лиэлл тоже будет интересно. Но прежде, чем я свяжусь с ней, я должен понять — зачем я это сделаю, вы согласны?
Сергей молча согласился, хотя спрашивали не его. Он осмотрелся и обнаружил, что согласным выглядел даже Павел, который хоть и оставался мрачным по-прежнему, но не возражал. Все же остыл настолько, чтобы осознать, что происходит нечто более сложное, чем нападение рэтвелла-самоубийцы на Землю.
— Так что вы хотели объяснить элиане? — спросил Гео и умолк, предоставляя рэтвеллу собраться и ответить.
Тот едва заметно выпрямился, хотя и до этого сидел как палку проглотил, и решительно начал:
— Я командир транспортного корабля, рассчитанного на двадцать тысяч… человек, — он слегка запнулся перед словом «человек», но, видимо, не смог подобрать другого, — который сейчас находится на земной орбите.
Тео присвистнул, Павел приподнялся в кресле, словно собирался транспортник с орбиты в прыжке кулаком сбить, а Гео жестом одной руки остановил Павла, ладонь второй положил на запястье Тео, помешав тому достать оружие, и все это — неотрывно глядя на Гекта. Тот сжал губы и как-то по-жеребячьи мотнул головой:
— Вы не могли засечь приближение этого корабля, технология маскировки наших транспортных кораблей этого класса вам не могла быть известна, даже учитывая данные, полученные вами от элианы Лиэлл. Она не имела доступа к этой части нашего флота, этого доступа нет даже у сьерр. Эти корабли никогда не вступали в контакт ни с ними, ни с соэллианами, и на наших военных базах они практически никогда не останавливаются. Понимаете, это наши… как это у вас… города. Наверное, поменьше. Маленькие города. Не эти… мегаполисы, а, как это… городки. Там живут наши семьи. И мы никогда не используем их в наших боевых операциях.
Семьи у рэтвеллов и космические «города». Как интересно. Лиэлл никогда не рассказывала об их «городах», значит — и правда о них не знала. В ее рассказах рэтвеллы жили на своих военных базах и боевых кораблях, а пищей, оружием, оборудованием и предметами быта их обеспечивала Сьенна или они сами, своими налетами на мирные колонии и более слабые планеты.
— Что изменилось сейчас? — спокойно спросил Гео.
— Это не военная операция. Мы не разведка и не тайный десант. Мой корабль… как это… парламентер. За границей, которую вы называете сферой… простите… Облаком Оорта, находятся еще пятнадцать таких кораблей и четыре боевых… — по лицам слушателей, наверное, Гект понял, что сейчас его перебьют, побьют, и спасибо, если не расстреляют сразу, и заговорил так быстро, что вставить хоть слово было бы затруднительно: — Мы просим позволить им войти в Облако. Они снимут маскировку, а я предоставлю вам частоты наших маскировочных экранов, чтобы вы могли их отслеживать в будущем, и обещаю, что транспортники не пройдут внутрь дальше указанного вами расстояния, а боевые корабли вообще могут остаться снаружи и ждать решения. Мы просим убежища. Поверьте, мы не причиним вам вреда, у нас нет никаких военных или… как это… шпионовских целей, нам просто нужно укрытие, на время, возможно. Ну, если вы не сможете предоставить нам место для колонии на любой планете этой звездной системы с твердой поверхностью, можно без атмосферы и не самую теплую, мы справимся.
Гект умолк. Пока он говорил, то склонялся вперед, словно опасался встать, но хотел приблизиться к послу, и на его красивом лице больше не осталось и тени мистического василиска, только то, на что рэтвеллы, как думал Сергей, не способны в принципе — мольба.
— Кто может угрожать самым опасным воинам в Галактике? — спросил Гео после минутного молчания.
Гект кривовато усмехнулся и выпрямился в кресле.
— Слышать подобную характеристику от соэллианина очень приятно. Но мы не воины, точнее — мы не солдаты. На каждом транспортном корабле есть лишь небольшой отряд воинов… как это… военных. Они управляют кораблями и защищают их жителей. А наши боевые корабли не полностью укомплектованы экипажами, мы многих потеряли. Все четыре повреждены, и боеприпасы на них почти полностью… как это… истощены. Все воины на кораблях нейтральны к вам и просто защищают моих людей.
— «Твоих» людей, — сказал, как выплюнул, Павел, опередив Сергея с этой мыслью. — Ты ведь не просто рядовой капитан рядового транспортника?
Гект склонил голову, словно медленно кивнул, и снова поднял, с явным усилием глядя Павлу в глаза. Тот взгляда не отвел, и Сергей внутренне сжался — выдержать этот василисковый взгляд он сам сейчас не смог бы. А Павел только лицом закаменел, хотя, казалось бы, куда еще.
— Я лидер тех, кто пошел за мной, — сказал ему Гект, которому эта переглядка явно давалась еще труднее. — И я отвечаю за жизнь каждого на этих кораблях. В Галактике мы, как рэтвеллы, враги для всех, а после того, как открыто отделились, остальные рэтвеллы тоже стали считать нас врагами. Мы испробовали все пути, какие могли придумать, и в итоге у нас просто нет выбора. Мы знаем только одного… человека, который пытался нас понять и учесть наши интересы после проигранной нами войны с Соэллой. Я был уверен, что элиана Лиэлл хотя бы выслушала нас, и я смог убедить других. Вот и рискнул.
— Как видите, не только она выслушала бы вас, — сказал Гео. — Но мне бы хотелось немного подробностей.
Из того, что Гект дальше рассказал, сложилась простая картина, которую, однако, никто из них, включая Гео, явно не смог бы себе нафантазировать самостоятельно.
Не все рэтвеллы были довольны жизнью, которую их народ вел не первое тысячелетие. Уничтожив свою планету, они не переселились на другую, а стали кочевниками Галактики, странствующими солдатами-наемниками, причем — давно нанятыми сьеррами. Они размещали свои военные базы на астероидах и мелких необитаемых планетах, жили на кораблях, а снабжение своих людей многие столетия почти полностью обеспечивали налетами на мирные планеты и колонии. Рэтвеллы не имели единой централизованной власти, но они находились в союзе со Сьенной, которая отдавала приказы и платила за их выполнение. Очень давно их взаимоотношения превратились в симбиоз — у сьерр не было своего флота и колоний, они оставались не самой многочисленной, но очень опасной для остальных расой, обитающей в замкнутом мире Сьенны. В результате союза рэтвеллы стали их руками, глазами и ушами. Без сети рэтвелловского флота сьерры оставались бы никому не известной расой, обитавшей в не самом оживленном секторе Галактики. Благодаря же сотрудничеству с мобильными, воинственными и исполнительными рэтвеллами, Сьенна на долгое время заняла место одной из самых могущественных цивилизаций и стала оживленным центром торговли всеми возможными товарами, как легальными, так и не очень. В свою очередь, сьерры обеспечивали рэтвеллов стабильными поставками еды, оборудования, оружия и всякими бытовыми мелочами, а также постоянно предоставляли им доступ к новым технологиям, которых рэтвеллы самостоятельно достичь просто не смогли бы в их условиях.
Но всегда находились недовольные такой жизнью и среди рэтвеллов. Долгое время они даже не подозревали о существовании друг друга, ведь подобные мысли — о мирной оседлой жизни — считались преступлением. И только последняя война с Соэллой внесла свои изменения. Недовольных стало больше, они начали общаться между собой, а потом объединились и решили сменить привычную жизнь на новую — основать постоянное поселение на никому не принадлежащей планете, благо рэтвеллы владели информацией о «бесхозных» звездных системах.
Эта часть истории выглядела слегка скомканной, словно подробности объединения показались рассказчику неважными. Может, он и был прав, потому что слушать сказания о рэтвеллах до утра никто не собирался. Может, не хотел посвящать их в нюансы, чтобы не рассказать слишком много о своих людях. А может, не хотел много рассказывать о себе. Если он — лидер, значит, он и объединял этих бунтовщиков…
Аналогия, которую Сергей для себя вывел, сводилась к кочевым цыганам в двадцатом веке, которые по разным причинам решали осесть целыми таборами и стать обычными гражданами. Помимо цыган, впрочем, тут еще явно присутствовало сходство с ордами татаро-монголов и сомалийскими пиратами пятисотлетней давности одновременно. Только цыган за такие решения не убивали свои же. А тут на людей Гекта фактически началась охота — как будто других дел после войны у рэтвеллов не нашлось.
— Мы дважды пытались освоить пригодные для жизни планеты, и оба раза нас выслеживали, ведь база данных общая, а отслеживать свои же корабли проще, чем вам обнаружить нас. Недостроенные поселения приходилось бросать, чтобы спастись самим. В последнем бою мы потеряли шесть боевых кораблей и почти полностью их экипажи — сотню отважных воинов, защищавших нас, — негромко сказал Гект в полной тишине. — Кроме того, погибли женщины и дети, кого мы не успели забрать на борт во время эвакуаций. Нас было больше почти на три тысячи человек, когда мы отделились от… как это… the pack… от Стаи.
«Стая». Вот как они себя называют. Этого Лиэлл тоже не рассказывала. Не знала? Или не сочла нужным поделиться.
— Теперь у нас почти не осталось внешней охраны, а вооружение наших транспортников не позволяет вести настоящий бой в пространстве. Мы потеряли возможность начать все заново на очередной планете, которую еще надо найти. Но мы знали одно место в Галактике, куда рэтвеллы уже три сотни лет не могут даже приблизиться, да и раньше опасались, — закончил Гект. — Элиана Лиэлл и Соэлла хорошо обеспечили охрану этой системы.
— Видимо, не очень, — подала голос Лори. — Раз вы тут.
— Нас спасло то, что могло погубить, госпожа, — отозвался он, повернувшись на ее голос. — Если бы на борту моего корабля имелось тяжелое боевое вооружение, нас бы обнаружили непременно на входе в охраняемое пространство, и никакая маскировка не помогла бы. Так устроены соэллианские сканеры пространства. Скорее всего, нас сразу уничтожили бы, не разбираясь. Я решился на этот визит только потому, что такого вооружения у нас нет.
В кабинете наступила тишина.
— Капитан Октеч… Я не могу позволить вам и вашим людям пересечь границу Облака и не могу дать вам тут убежище, — наконец произнес Гео, тяжело роняя слова. Он не смотрел на рэтвелла и не поднимал глаз ни на кого из присутствующих, глядя в белую поверхность стола перед собой.
Гект медленно поднялся, поднялся и Павел, а Тео предусмотрительно сделал шаг в его сторону от стола. Шевельнулись охранники у двери, Лори не глядя нащупала руку Сергея и вцепилась в нее горячими пальцами.
— Элиана Лиэлл тоже не смогла бы дать вам это разрешение. — Гео упрямо не отрывал глаз от стола, словно не чувствовал перемен в обстановке. — Это не наша звездная система. Да, мы обеспечили ее защиту, но у нас нет полномочий давать здесь убежище кому бы то ни было.
Гект, не шевелясь, ждал продолжения, но его не последовало. Не осталось никакого «но» дальше. Гео просто отказал.
— Позвольте мне вернуться на мой корабль, — хрипловато произнес Гект, когда стало ясно, что посол сказал свое последнее слово. — Я должен вернуться к моим людям и сам им все объяснить.
Павел издал странный звук — то ли фыркнул, то ли чертыхнулся.
— Мы улетим, — устало закончил Гект и умолк.
— Вы можете попросить убежища у хозяев, — словно размышляя вслух, подсказал Гео, но Гект покачал головой.
— Не думаю, что нам вообще стоит им показываться, я знаю, как нас ненавидят на этой планете даже те, кто никогда нас не видел. А уж те, кто видел… — Гект не взглянул на Павла, но эти слова явно адресовал ему. — Для нас это напрасный риск и трата времени, ведь пока они все будут решать, что делать со мной и моим кораблем, остальные мои люди будут оставаться в незащищенном пространстве, в ожидании того, что все равно никогда не произойдет… Нет, мы улетим. Мы справимся сами.
Убежденности в его голосе звучало намного меньше, чем когда он просил об убежище.
— Ты что, просто его отпустишь? — уже не сдерживаясь, спросил Павел, развернувшись к столу посла, и тот, наконец, тоже поднялся. — Просто дашь ему уйти?
— А ты хочешь, чтобы я его публично казнил? — резко ответил Гео вопросом. — Сжечь, как ведьму, то есть, колдуна, или как там в средние века казнили у вас неугодных? Передать его вашему суду, судить его за то, что он рэтвелл? В каком земном или соэллианском законе прописано это преступление?! — Гео редко позволял себе так проявлять эмоции на людях, но именно с Павлом его иногда прорывало, как сейчас. — Предлагай, ну! Или лучше давай, убей его сам, у тебя уже почти получилось. Мы мешать не будем! Ты ведь хорошо…
Он умолк, так же резко, как и начал говорить, но Сергея словно ударило неуслышанным: «Ты ведь хорошо умеешь это делать». Как и Павла. Тот отшатнулся от стола, несколько секунд они с Гео прожигали друг друга взглядами, а потом Павел развернулся и стремительно вылетел за дверь, чуть не снеся одного из соэллиан-охранников.
Рядом прерывисто вздохнула Лори, не выпуская руку Сергея.
— Еще будут возражения? — переведя дыхание, спросил Гео максимально ровным тоном.
— Будет вопрос. Он же, возможно, решение.
Все синхронно повернулись на этот голос. Тео вышел из-за стола, остановился напротив Гекта и медленно, отделяя каждое слово, спросил:
— Вы выбрали именно Солнечную систему потому, что она под защитой Соэллы?
Рэтвелл, который уже приготовился то ли к изгнанию, то ли к смерти, как будто не сразу понял, что говорят именно с ним, но быстро собрался:
— Да.
— Это что, единственное место в Галактике, куда ваши не сунутся из-за соэллианских кораблей?
Тео не издевался, ни тени сарказма в его словах не было. Он то ли размышлял вслух, то ли наводил на размышления рэтвелла. Или не только его.
Кажется, Гект тоже что-то почувствовал, потому что следующее «да» прозвучало куда менее уверенно, как он будто начал сомневаться в ответе.
— Вот прям единственное? Больше нигде нет пространства, куда соэллианские корабли не пустят никого постороннего? — Тео быстро обернулся на посла и снова уставился на рэтвелла. — И куда полномочия соэллианского Наследника таки распространяются, хоть бы и косвенно.
Сергей никак не мог сообразить, о каком решении речь, да и не он один, Лори нахмурилась, не улавливая, и растерянные лица охранников тоже намекали, что они лихорадочно вспоминают, какие еще звездные системы защищает их родина. Даже Гео ничего не пытался ответить.
Двери распахнулись, и в кабинет вернулся Павел. Краем глаза Сергей уловил его непривычно растрепанные влажные волосы и мокрые пятна на вороте форменной куртки — словно он приводил себя в чувство, окунув лицо в фонтанчик в зале перед кабинетом.
— Ты серьезно?! — спросил Павел с порога. Значит, слышал большую часть, и, как ни странно, понял, о чем шла речь. — Ты кого считаешь идиотами, нас или соэллиан?
— Тебя, если в руки себя не возьмешь, — невозмутимо парировал Тео. — Ты ж и сам ему поверил. Что, хочется взять на себя ответственность за гибель сотни-другой тысяч женщин и детей? Мне вот не хочется. А вам, посол? — Он повернулся к Гео. — Вы же поняли, о чем я, если уж даже Павел сообразил.
Гео кивнул.
— Мне нужно переговорить с Правителем и Советом. Только после этого я смогу ответить по существу предложения. Капитан Октеч, я приглашаю вас быть гостем в посольстве. Свяжитесь со своими спутниками, вы ведь не один спустились на планету. Скажите им, пусть не ждут вас до завтра. Я сообщу наше предложение утром, если его одобрит Совет. Охрану ваших кораблей снаружи мы организуем. — Он повернулся к Тео: — Мистер Челлт, предоставьте капитану комнаты в гостиничном крыле и обеспечьте его безопасность. Всем спасибо, простите, но сейчас я должен немедленно вас покинуть. Хорошего вечера.
Гео быстро вышел, оставив в кабинете немую сцену, в которой явно только Тео и Павел понимали, что происходит. Они обменялись взглядами: сердитый, но не такой яростный, как до фонтана, Павла и довольный, почти веселый, — Тео. Потом Павел отступил в сторону, и Тео, кивнув охранникам, решительно увлек Гекта прочь из кабинета, а охранники-соэллиане с достоинством последовали за ними.
— Что это было, Паша? — первой спросила Лори. — Я ничего не поняла.
— И я, — сказал и Сергей, чтобы не молчать. — Как будто вот все слова понятны, а общий смысл отсутствует.
— Пошли отсюда, а то я взорвусь, — невпопад отозвался Павел и открыл дверь, пропуская Лори. А когда Сергей уже решил, что они так ничего и не узнают, на лестнице, ведущей вниз, ответил на вопрос: — Тео предложил пустить этих… беженцев в пространство Соэллы, что тут непонятного. У них там свободных звездных систем навалом, а охрана лучше, и снаружи, и внутри. Ну и… вдруг приживутся.
Павел ушел от их дома, не согласившись на ужин, хотя Лори его очень настойчиво приглашала. Сергей ее поддерживал, но их слаженных усилий оказалось недостаточно.
Лори поднялась на второй этаж, на балкон-веранду, едва они зашли в дом, не переодеваясь и даже не заглянув на кухню, хотя обычно после работы они или в кафе ужинали, или немедленно готовили ужин дома. Сергей поднялся следом. Ему нужно было связаться с родителями, рассказать о происшествии, но жена его беспокоила сейчас больше, чем приключение с рэтвеллом. Она нечасто выглядела такой встревоженной.
На балконе он нашел Лори облокотившейся на перила, она вглядывалась вниз и вдаль. Ветер слегка развевал выбившиеся из рабочей гладкой прически каштановые пряди, и Сергей бы увлекся этой прекрасной картиной, но выражение лица жены его тревожило.
— Ты чего, Лорочка?
— Зря мы его отпустили, — вздохнула она, и Сергей понял, что смотрела она вслед Павлу. — Ему одному сейчас не надо бы оставаться. Накрутит себя и…
Она умолкла и махнула рукой.
— Брось, — не согласился Сергей. — Павел любому фору даст в выдержке. Он лучше знает, что ему нужно. Хочет быть один — значит, так надо.
Лори покачала головой.
— Ничего подобного. Последнее, что ему сейчас надо — быть одному. — Она повернулась к Сергею и, глядя в упор, закончила: — И именно поэтому он сейчас не хочет быть рядом с нами.
Он не понял, и Лори вздохнула еще раз. Шагнула ближе, обняла обеими руками и прижалась всем телом, а когда Сергей обнял ее в ответ, тихо объяснила:
— Мы с тобой. Тео с Джулией. Твои родители тоже вместе счастливы. А он… Когда все хорошо и весело, он в порядке, но когда все не-весело… ему сейчас нужна она, а не мы с нашим счастьем.
Да уж. Мало Павлу новой встречи с кошмарами Сьенны, так еще и Лиэлл сегодня вспоминали через слово во время сегодняшней дружеской беседы. Кстати, об этом.
— Лор, мне с родителями поговорить надо, — сказал он и выпустил жену из рук. — Мало ли, вдруг они вернуться захотят.
— С Такхады? После того, как маме лабораторию передали? Смеешься? Да ее оттуда никакими рэтвеллами не вытащишь, хоть они дерись!
Это была правда. После того, как Варвара Кутейщикова-Середа получила в свое распоряжение научно-исследовательскую станцию на недавно отведенной под колонизацию планете Такхада, и ей доверили изучение тамошних микроорганизмов, она оттуда почти не выходила. Разве что на связь с Сергеем отвлекалась, как говорил отец. Он вроде как жаловался, но Сергей видел, что на самом деле он полностью мамину увлеченность поддерживает. А поскольку по совместительству она выполняла обязанности второго медика на станциим, занятость ее стала почти абсолютной, прерывалась она обычно только на сон.
Если на «ЗАРЕ» Варвара лишь помогала Юле в медотсеке, то после своего возвращения — полного и окончательного — со Сьенны, она за два года экстерном получила медицинское образование, и гордо называла себя «фельдшером» — хотя такой профессии давно не существовало, а был только медик общего направления седьмого уровня. Однако как бы ни называлась должность, времени на семью у Варвары теперь оставалось еще меньше.
Кстати, Виктора Середу застать на самой Такхаде для звонка тоже было проблематично — он участвовал в исследовательских погружениях в атмосферу соседней планеты в той же звездной системе, с длинным номером вместо названия, газового гиганта больше Юпитера.
— Ты права, — усмехнулся Сергей. — Но сообщить им надо, согласись. После того, что мы все на Сьенне пережили… они должны знать.
Ему повезло. Отец как раз отдыхал на Такхаде, и мама по этому случаю не заперлась в лаборатории, оба были свободны и рады увидеть и услышать сына. Правда, сложилось впечатление, что он им немного помешал, но это не страшно, он ненадолго. После приветствий и обмена мелкими новостями, когда родители выжидающе смотрели, понимая, что он не ради разговоров о римской погоде им звонит, Сергей набрался духу и быстро сказал:
— Если вы еще не в курсе, то мы сегодня в посольстве рэтвелла взяли. Он Лиэлл искал.
— В каком смысле — рэтвелла? — спросил помрачневший отец после небольшой паузы. Они были не в курсе.
— В прямом. Пытался войти в посольство, а я как раз за Лори пришел.
— Вы в порядке? — встревожилась мама, и Сергею вдруг стало легко и немножко смешно. Мама всегда будет о нем волноваться, даже когда у него самого будут дети, и это для нее важнее рэтвеллов и сьерр.
— Ну я же тут, а Лори в комнате рядом, — сказал он успокаивающе. — Он не кусался. Я с ним даже парой слов перекинулся вполне мирно, пока не понял, с кем говорю.
— А потом?
— А потом Павел появился, и вот он понял сразу… — ответил Сергей отцу, который стал еще мрачнее, и торопливо добавил: — Оба живы, Тео вмешался, а то я один бы с Павлом не справился. Потом мы с Гео говорили. Ну, в смысле, Гео говорил с рэтвеллом, мы присутствовали. Все сложно, пап.
Под суровым взглядом отца он собрался и как можно более сжато, но стараясь ничего важного не упустить, рассказал о переговорах.
— Витя, может, нам вернуться? — тихо спросила мама, когда он умолк, и пауза затянулась.
— Если я правильно понял, теперь это дело передано соэллианам, — медленно сказал отец. — Не думаю, что мы что-то изменим. Но я поговорю с Гео и Пашкой. Если будем нужны — вернемся сразу же.
Он перевел взгляд на Сергея и сказал уже ему:
— Но ты, пожалуйста, больше не влезай. Тебе в этом деле лучше не участвовать. Береги жену и продолжай нормально работать. Мы прилетим, как только сможем.
А ведь Сергей ни словом не обмолвился о том, как испугался за Лори там, в посольстве, когда понял, как близко она оказалась к рэтвеллу. Отец просто знал, что они были там вместе. А еще он знал, что это такое — когда рэтвелл рядом с твоей женой.
Павел проводил Сережу с Лори до их дома, вежливо сослался на усталость и отказался от приглашения зайти. Не было сил слушать их голоса, видеть, как они постоянно переглядываются, как Лори, чуть что, стремится взять Сережу за руку, и как он приобнимает ее за плечи, даже не замечая этого. В обычное время Павел за них радовался, но после сегодняшних событий… Все шло не так, и он снова чувствовал необходимость побыть вдали от всех них, благополучных, уверенных, счастливых в чувствах и ощущениях от жизни, наедине со своими — неуверенностью в завтра, в сегодня и в себе самом, непреходящей тоской по женщине, которую сам же и оттолкнул, а еще с ощущением, что сегодня он что-то сделал не так.
Да и не только сегодня. Набить морду рэтвеллу он давно мечтал, и пусть сейчас это случилось слишком запоздало, но некоторое удовлетворение он испытывал. Вперемешку с ощущением ошибки. Но самым тягостным стали вновь нахлынувшие воспоминания, когда прозвучало имя Лиэлл и всплыло то, что он старался забыть, чтобы не рвать себе душу.
«Эвридика», тахионный провал, скачок, три сотни лет как взмах ресниц, рэтвеллы, которым они тогда доверились, Сьенна, сьерры, и та чертова амнезия, из-за которой Павел разрушил все, что у него еще могло быть, потому, что не доверял своему сердцу и побоялся сделать первый шаг, когда было нужно. Если бы тогда Пол Коулс позволил себе просто сказать то, что рвалось из глубины души, пусть и неосознанно, если бы смог просто прикоснуться к Лиэлл, которую он почти вспомнил, но побоялся принять свои воспоминания всерьез, если бы смог тогда, в саду, когда ее глаза просили об этом, просто поцеловать… может, и память к нему вернулась бы раньше, и жену он не потерял бы.
Но все вышло так, как вышло. Пока он убеждал себя в собственной несостоятельности и недостойности, он свернул не туда, взял на себя обязательства, которые потом нельзя было просто так сбросить. Нельзя было оставить одну Кэти, которая держалась за него, как за последнюю соломинку. И когда Павел это осознал вместе с вернувшейся памятью, осознал, что и правда не имеет права отказываться от этой своей ответственности за чужую жизнь, Лиэлл отпустила его. Как ему показалось — даже с облегчением. Павел ее понимал. Она ждала так долго, не верила в гибель «Эвридики», хотя вероятность их выживания спустя триста лет считалась практически нулевой, и дождалась — но не своего любимого, а его пустую, практически, оболочку, сильно запачканную и поломанную. Тогда она спасла их всех, помогла вернуться, помогла вспомнить, помогла снова стать самими собой, приняла со всеми их новыми грехами, и его самого тоже, а он ее предал.
На самом деле, Павел предал бы в любом случае, какой бы выбор ни сделал. Лиэлл или Кэти. По всем законам ему следовало выбрать настоящую любовь, ту, которая выдержала испытание разлукой, забвением, расстоянием и временем — не метафорически, а в самом прямом буквальном смысле. Он должен был сделать счастливой, наконец, свою жену, мать их сына, самую любимую и желанную женщину на свете. Но это значило бы нанести смертельный удар по подруге, девушке, которая зависела от него, которая думала, что любила его, для которой только Пол Коулс и смог стать опорой в этом мире, не принятом ею до конца. А Мишка помочь не сумел бы, просто не успел бы занять его место в ее душе.
Кэти в тот момент не перенесла бы ухода Пола.
А Лиэлл перенесла бы. Снова. Это было подло, думать о ее силе и на этом основывать свое решение, но другое решение выглядело еще подлее. Быть предателем плохо, но быть предателем и убить подругу — на это он пойти не смог. И Лиэлл его поняла. Павел так и не узнал — поняла так, будто он теперь любит не ее, или поняла правильно, что он поступает так, чтобы не навредить Кэти. Но главное, она поняла, что он не мог иначе, и приняла его выбор, согласилась с ним. А потом ушла, улетела. Все же и ее выдержка и терпение дали трещину, такое случается даже с соэллианами.
Когда Лиэлл приняла решение вернуться на Соэллу, они расстались друзьями, тепло и с пониманием, но то, что связывало их с первой встречи на астероиде у далекой звезды, исчезло, Павел это почувствовал. Словно оборвалась нить, которая протянулась между ними, и которую он ощущал все время, даже когда не понимал, что это. И теперь и он сам, и все их общие друзья понимали: его на Соэлле никто не ждет. Встречаться снова им с Лиэлл не стоило несмотря на то, что ночами Павла терзали сны, где они вместе и счастливы, где море, солнце, песок под ногами и музыка, которую, кажется, поют волны, а потом он просыпался, и не находил рядом никого… на самом деле, это оказался не самый плохой вариант. Куда хуже было бы, просыпайся он с другой женщиной. Но другой женщины больше не существовало.
Кэти ушла сама, без повода, неожиданно, просто отменила намеченную свадьбу, собрала вещи и уехала, буквально одним днем. Как потом выяснилось — в Арджтаун, в научный австралийский городок, откуда Павел когда-то ее вытащил, отбив у бандитов, буквально. Все, кто угрожал Кэти и им всем, давно были уничтожены, Арджтаун стал безопасным, и она этим воспользовалась.
Она оставила короткую голографическую запись для Павла, которую в первых же словах попросила никому не показывать, ни Гео, ни Майку, ни Тео, никому. Извинялась за отмену свадьбы, за то, что уехала молча, и просто в глаза бросалось, как ей действительно жаль, и насколько она чувствует себя виноватой. Поблагодарила за то, что он ее спас, что оставался с ней все это время, что хотел сделать ее счастливой. Сказала не искать, не приезжать, потому что ей теперь требовалось самой разобраться во всем, и ему — тоже. А потом произнесла фразу, которую Павел понял моментально, но проверить — правильно ли — не мог, ведь она просила не искать. Кэти сказала: «Я очень тебя люблю, но не так… нет, именно так, как любишь меня ты, и поэтому нам не нужно быть вместе. Ты должен быть не со мной, а я не с тобой». И еще, когда она называла имя Майка, она запнулась. Как будто хотела назвать его иначе.
К концу записи Павел полностью убедился, что уезжала в Арджтаун и записывала это послание уже не Кэтрин Пэффит, а Катя Панферова. На которую внезапно обрушилось осознание всего того, что с ней случилось, пока она была не совсем собой. Катя во многом сильнее Кэти, сильнее, гибче, опытнее, и знает, чего хочет, возможно, сумеет со всем этим справиться сама. В любом случае, ей нужно дать шанс, раз она просит. А главное, раз она сказала, что должна быть не с ним — значит, помнит, с кем. Должна вернуться. А Мишка ее ждет и будет ждать, сколько бы ни прошло времени, и она это знает, и как Кэти, и как Катя. Поэтому, как только она будет готова и захочет вернуться, они снова будут вместе, ведь они с Мишкой друг друга не предавали.
А он сам… Павел мог видеть сны сколько угодно, наяву запрещая себе вспоминать и глупо мечтать о несбыточном, мог давить в себе тоску и сожаление, мог пытаться строить жизнь в одиночку и даже добиваться в этом некоторых успехов. Но вот чего он не мог, так это позволить себе снова причинить Ли боль, снова влезть в ее жизнь, которую она наверняка уже наладила, успокоилась или все еще пытается успокоиться, но точно не нуждается в живом напоминании о том, что осталось на том обрыве. Пусть она смирилась с тем, кем он стал на Сьенне, пусть смогла простить его холодность и отстраненность, которой он терзал их обоих так долго, но одно очевидно: ей не нужен предатель.
| Страницы: [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] |
|
|
